Номос важнее предрассудков.
Лес.
Обволакивает, набрасывает на плечи влажный и легкий, почти невесомый воздух. Окутывает запахами, шорохами, показывает звезды в окошках между веток, роняет на спину пепел костра вперемешку с хвойными иголками.
Лес дышит мне в лицо и это здорово.
Люди.
Внезапно возникают случайными окликами, яркой зеленью палаточных тентов, теплыми руками на плечах, звонким смехом, который разносится по лесу далеко. Шелестят ветками и шелком кринолинов, дымят кальянным мороком, щелкают клавишами магнитофона и негромко поют старые песни. Люди это, в общем, тоже здорово. Бывает.
Огонь.
Ласково дышит в спину, не давая замерзнуть окончательно, ластится к рукам, дымными змейками обвивается вокруг пальцев, требовательно щелкает сосновыми поленьями, напоминая - кто ты на самом деле. Живыми искрами смеется в небо, откликаясь на звуки не слышанных им до этой ночи песен. Огонь - живой, родной, близкий.
Обволакивает, набрасывает на плечи влажный и легкий, почти невесомый воздух. Окутывает запахами, шорохами, показывает звезды в окошках между веток, роняет на спину пепел костра вперемешку с хвойными иголками.
Лес дышит мне в лицо и это здорово.
Люди.
Внезапно возникают случайными окликами, яркой зеленью палаточных тентов, теплыми руками на плечах, звонким смехом, который разносится по лесу далеко. Шелестят ветками и шелком кринолинов, дымят кальянным мороком, щелкают клавишами магнитофона и негромко поют старые песни. Люди это, в общем, тоже здорово. Бывает.
Огонь.
Ласково дышит в спину, не давая замерзнуть окончательно, ластится к рукам, дымными змейками обвивается вокруг пальцев, требовательно щелкает сосновыми поленьями, напоминая - кто ты на самом деле. Живыми искрами смеется в небо, откликаясь на звуки не слышанных им до этой ночи песен. Огонь - живой, родной, близкий.