Номос важнее предрассудков.
Он почти что спит. То самое измененное сознание, которое уже почти не-здесь. Но последним движением он касается клавиш и...
Бесконечно-глубокие скрипичные переливы, режущие душу на множество маленьких полос.
Жесткие, рваные, отрывистые аккорды, бьющиеся как окровавленное сердце в его руках.
Тонкий девичий голос - и бессильное бешенство умирающего Зверя, по имени Человек.
...раскручивается огромная спираль глубоко внутри. Хлещет во все стороны то, что невозможно удержать внутри.
А сердце бьется и сам он дышит, словно - впервые! - по настоящему. И, безумно улыбаясь, понимающими глазами смотрит Изменившийся на новый мир.
Бесконечно-глубокие скрипичные переливы, режущие душу на множество маленьких полос.
Жесткие, рваные, отрывистые аккорды, бьющиеся как окровавленное сердце в его руках.
Тонкий девичий голос - и бессильное бешенство умирающего Зверя, по имени Человек.
...раскручивается огромная спираль глубоко внутри. Хлещет во все стороны то, что невозможно удержать внутри.
А сердце бьется и сам он дышит, словно - впервые! - по настоящему. И, безумно улыбаясь, понимающими глазами смотрит Изменившийся на новый мир.