Не смогла пройти мимо...

[faolchu lynn]

...какой прекрасный, восхитительно категоричный образ мыслей.
Боже, храни людей с четкой внутренней позицией. Лучи любви таким.

«Разное есть к этому отношение. Кто-то морщится, кто-то на эту тему думает ровно противоположное…

под морем внушительный кусок интервью с незнакомым мне, но прекрасным в своем мнении человеком.

Вот мне, например, тут на днях говорят – надо сделать сюжет про попов. «Почему про попов?» «Ну, чего-то они на машинах разъездились, аварии кругом, и так далее».
Я спрашиваю – ну и что? О чем сюжет-то? «Ну, вот это же безобразие!» «Конечно, безобразие, а вы сделайте сюжет про журналистов, которые тоже разъездились на машинах, тоже в аварии попадают, тоже кому-то в морду накатывают»… «Нет, журналисты – это другое!» «Да почему другое?» «Как? Попы же влияют на сознание людей, учат их прекрасному, доброму..»
А журналисты что – нет? Тоже влияют! И вот эта дискуссия – она на самом деле бесконечна.

Но каждый имеет право думать по-своему. И средняя линия освещения вопросов, связанных с Церковью, в СМИ, – общая температура по больнице, так сказать – отвечает запросам общества: люди хотят услышать …ну какую-нибудь гадость. Это всегда доставляет удовольствие человеку – и понятно, почему: «ну и мы тоже такие», – думают люди, «да, посмотрите на них – ходят с кадилами, а тут раз, и какой-то тетке подзатыльник дали. Очень хорошо! Они тоже гады! И мы гады. Так что все гады, – все нормально».

Но я еще раз повторяю: разрешения на то, как мне говорить о Русской Церкви или о попытках ее дискредитации, я никогда не спрашивал, и не буду, где бы я ни работал. Потому что очень сложно объяснить людям, которые хотят снимать «сюжеты про попов», почему в России такое отношение к Русской Церкви, – такое, и никакое иное. И почему Русская Церковь является, на мой взгляд, одним из скрепляющих институтов в государстве.

Ну, хорошо – а вот эта волна антицерковных публикаций, она с чем связана, на ваш взгляд? Это кампания или случайная цепь событий?

Это реакция на историю с выходкой в храме Христа Спасителя в том числе. «Вы такие правильные, решили нас учить, – ну вот сейчас мы подберем ряд фактов, и вы посмотрите, какие вы на самом деле».
Сложно сказать, делается ли это осознанно или не осознанно. Но то, что это определенный способ освещения событий, – это очевидно.

Скажем, три года назад, – да еще даже и год назад, – никому не приходило в голову коллекционировать все аварии, связанные со священнослужителями. Что их, не было, что ли? Тоже были. Просто они не попадали на ленты информационных агентств. А сейчас это событие: как же так – в подряснике, и на машине ездит? Он должен на осле, – а чего он на машине-то? Что, и голову он моет шампунем? Ну, это вообще безобразие!
А почему батюшкам не надо водить машину? Чтобы не попасть в ДТП? Ну, тогда много кому не надо водить машину. Женщинам, например, – потому что как же так: женщина, а попала в ДТП! Так можно далеко зайти.
То есть это все… натуральная такая бесовщина. А кампания это или не кампания, – ну в каком-то смысле, как отклик на какую-то общую обиду, на то, что чьи-то амбиции были задеты – наверное, да, конечно, кампания.

Какой может быть, на ваш взгляд, ответная реакция?

Я думаю, это должна быть жесткая позиция: не надо говорить «с одной стороны, с другой стороны», – вот это никого не убеждает, все эти благодушные рассуждения.
А говорить надо о том, что тысячи священнослужителей по всей стране делают то, чего не делает ни власть, ни журналистика, ни телевидение. И даже не верующие люди понимают, что существуют нематериальные, скажем так, стороны жизни, в которых Церковь гораздо сильнее, чем любой другой общественный институт.

Но вот идея, что «мы на все промолчим, и оно само рассосется», – она неправильная. Боюсь, что не рассосется, потому что, к сожалению, агрессии гораздо больше, чем какого-то духа примирения. И эта агрессия – она будет продолжаться.
Поводов для нее много. Например, преподавание Основ православной культуры в школах, начавшееся с этого года, – это нравится не всем.

А как бы вы, Петр Олегович, оценили ситуацию в современной культуре, в которой начали происходить какие-то удивительные вещи?

Культура – это вообще что такое? Это соотношение традиций и попыток проникнуть во что-то новое. Значит, должны быть и люди, которые сохраняют традиции, и люди, которые пытаются пробуровиться в какую-то новую даль. Вопрос, в том ли направлении они движутся, никогда до конца не ясен их современникам.
Мы сейчас находимся в той ситуации, когда все пути в искусстве уже испробованы и даже скомпроментированы. У нас же сейчас и не декаданс, и не серебряный век, и даже не пост-модернизм. Пост-модернисты – уже скучная вещь какая-то, не правда ли?
Конечно, человечество должно совершать прорывы, но как это сделать, неизвестно. Никто не знает.
Другой вопрос, что произведение, которое только отрицает, не предлагая ничего взамен – это, в общем, не искусство. Это просто…вред. В чистом виде. Потому что расшатывает наше, и без того убогое, представление о морали и нравственности.
Так что в целом про культуру мне сложно говорить. Я не большой знаток.

Это во-первых. Ну а во-вторых, как говорил один персонаж, «когда я слышу слово “культура”, я перекладываю бумажник во внутренний карман». Наша власть также относится к культуре – тоже перекладывает бумажник во внутренний карман.
Ведь что такое культура, начиная с 90-х годов? Это пересдача в аренду помещений. Очень выгодное занятие. Бедствующие режиссеры просят здание своему театру, затем отгрохают его, а потом смотришь – раз, а полздания уже сдано! Офисам, которые вовсе не про культуру. И не просили вроде ничего такого, – а вот сидят уже в центре Москвы.
Поэтому это сложное дело – настоящую-то культуру поддержать.

Да, понимаю. Вот, например, акция в храме Христа Спасителя – взяла да и переплыла в область современного искусства.

Все можно назвать искусством. Вот такая ситуация: допустим, у вас есть дом. Вы принимаете там гостей. Ну и по каким-то причинам двери никогда не запираются, – они все время открыты, люди приходят, сидят, разговаривают…
Вдруг заходит какая-то компания, здороваются, а потом садятся… и какают на полу в гостиной.

Это перфоманс. Куратор выставки «Осторожно, религия» А. Ерофеев нам объяснил – «есть высказывание, и ожидается ответ».

Да, они и говорят – а это у нас акт искусства. В принципе, любой человек, который это представит в рамках своей небольшой квартиры, представит и свою реакцию. Искусство – отлично, но будьте готовы, что вас попросят… Спустят с лестницы вас, вот что.
А когда говорят, что это какие-то мученики современного искусства, то вот я считаю, что каково искусство, таково и мучение. Настоящий панк – он должен готов быть к тюрьме, к испытаниям. Современное искусство! Посидят два годика… Хлебный мякиш там катают – вот пусть покатают немножко. Малые формы. Очень, говорят, мелкая моторика развивает мозг. Может быть, выйдут какими-то изменившимися. Их выставит Марат Гельман в своей очередной галерее. Живьем. С курами.
Пусть будет! Я считаю, искусство – это такая вещь, которую нельзя в какие-то рамки загонять. Хулиганить не надо, а искусство – пожалуйста.

Вот вы, Петр Олегович, когда такие вещи говорите – вы не боитесь вызвать «лучи ненависти»? Это я где–то в интернете прочитала такое выражение – «собирал лучи ненависти» – кстати говоря, в отношении Патриарха. После ваших слов вы будете собирать их пучками.

Ну и что? Почему я не должен говорить того, что я думаю, потому, что какие-то злые лучи посылаются через…не знаю, там …блоги? Я не собираюсь менять свое мнение.
Я думаю, каждый человек имеет право на свое мнение. Одни люди думают так, другие – по-другому. Это же хорошо. Должны цвести разные цветы. Лучи! Лучей бояться, из дома не выходить.

Ну а потом, если есть возможность иную какую-то точку зрения донести до людей, почему мы должны отдавать все наше поле общественной дискуссии радикальным сторонникам вот этой волны разрушения? [Черт, да! Да-да-да!!! Именно это я каждый раз думаю, глядя на весь происходящий кругом беспредел.] С какой стати-то? Они кто такие? Что они о себе вообразили? То, что их дедушки носились с наганами, устанавливали советскую власть, совершенно не дает им права тоже с наганами сейчас бегать, устанавливать здесь демократию. Что они все, решили, что они в Кремль въедут на BMW? Не получится ничего у них. Немцов на белой «Волге», остальные на BMW. Нет, не проедут они никуда. Ничего не будет. Никто им второго шанса не даст. Посидели, покормились, повещали, поглумились, – достаточно.

А насколько она мощная – это волна разрушения, на ваш взгляд? Вот посидишь в фейсбуке – кажется, девятый вал.

Проблема не в том, что волна разрушения мощная, а в том, что нет никакого противодействия этой волне. То есть власть не выдвигает никаких идей, кроме того, что «все будет хорошо, и всем повысим пенсии».
С такой идеей, в общем, великую страну не построишь, к сожалению. То есть общество потребления худо-бедно… вот уже создали. А противопоставить волне разрушения повышение пенсий не получится.

Проблема не в протесте. Протест – это нормально. Отсутствие противодействия этому протесту – вот главная трагедия нашей страны. Уже было это в нашей истории, и не раз. Все благодушно улыбались. «Да-да-да, конечно». Но никто же не пошел защищать, условно говоря, охранное отделение или дом губернатора. Не ходили же, нет. И сейчас не пойдут, – ну что их защищать-то, они сами как-нибудь!
А сами они – никак. Я не к тому, что власть нужно всеми силами защищать и поддерживать, она тоже во многом ошибается. Но много ли там, в фейсбуке, сидит людей, которые как-то ценит те перемены, которые позволили им завести фейсбук? Нет, немного.»

(с) источник.

@темы: библиотека Вавилона, о дивный новый мир, люди и их проявления, кольца Сатурна