Обожеда.

15.04.2013 в 15:30

Пишет  Лемерт:

Для нас для всех, кроёных не по ГОСТам, один ответ имеется всегда. Нельзя так просто. Вот "нельзя так просто" - оно про нас, особенных, о да. Нельзя так просто: взять и не загнаться, сварить борща, погладить там кота... Или белье. Мы не умеем, братцы. У нас кругом депра и темнота. Пока мы здесь беду себе пророчим и поутру рыдаем в унитаз, там где-то есть простая жизнь, и... впрочем - забудьте. "Где-то" - это не у нас.

Казалось бы: вот перспективы роста или любви - чтоб раз и навсегда... так нет же, блядь! Мы не умеем просто. Нельзя так просто дать (или не дать), нельзя так просто переспать с любимым, а вдруг там что-то сложится не так, и мы втыкаем на колечки дыма и выбираем, кто же здесь мудак. И если, скажем, есть на свете двое, и им вдвоем легко и хорошо, то надо думать - что же здесь такое? какой же стих тут на кого нашел? А просто так смеяться, жарить тосты, гулять вдвоем и вместе засыпать - нельзя, вы что! Нельзя, нельзя так просто. Продумывать. Загадывать. Страдать!

Есть не одно отверстие на теле для радостей физической любви. Зачем же в мозг, о боже, в самом деле? Казалось бы - расслабься и живи, ну радуйся себе несуесловно, помой башку и жизнь построй свою... но я уже четыре года ровно, как вместе с этой братией пою. Унылы и печальны наши лица, трагически в ушах играет джаз. Нельзя так просто взять и застрелиться, и это до сих пор спасает нас.

Ну и да. Где-то с час назад в открытое окно улетела попугаиха.
Не нашли.

@темы: Вася говно (с), библиотека Вавилона

---

Гениальное - просто.

Как сказала Княжна, "внятно, по делу, и все хвосты подобраны и связаны. Я бы еще три дня формулировала".

«Похоже, что проблемы эмоциональной зависимости - явление сравнительно недавнее. Еще лет сто назад ребенку был свойственен естественый примативный эгоизм. Не обладавший этим качеством выживал редко, и ещё реже достигал возраста зрелости. По очень простой причине: недолюбленный и неухоженный ребенок гораздо более уязвим. Общее повышение благосостояния и уровня комфорта, достигнутое, в том числе, и путем увеличения занятости населения и сокращения количества времени, уделяемого семье и детям, позволило таким недолюбленным детям выживать гораздо чаще, одновременно увеличив число семей, в которых вырастали такие дети.
Безусловная значимость человека для себя самого перестала быть необходимым качеством для выживания. Эгоизм стал такой же редкостью, как и эмоциональное здоровье. Альтруизм превратился в решение чужих проблем друг для друга, в избегание встречи с собой, во взаимный паразитизм, в проживание чужих жизней в стремлении заполнить пустоту внутри себя.
Старые духовные учения, призывавшие своих последователей отказаться от себя, как от единственной и безусловной ценности, и рассчитанные на работу с человеком примативным и эгоистичным, в новых условиях оказались красивой ловушкой, только способствующей подкреплению имеющихся зависимостей за счет формирования убеждения в правильности жизненной позиции зависимого. Духовные учения не стали от этого хуже. Но прежде чем отказываться от себя, необходимо себя обрести.»

Кажется, тут некоторое время будет много записей по тэгу "зависимость".
Желающих могу внести в список, чтоб не раздражало, если что.

@темы: зависимость, дорога на юг, библиотека Вавилона

---

Цикл "Зависимое поведение".

Ок, я буду есть этот кактус. Хотя бы для того, чтобы (лопата!) определить свое к нему (кактусу) отношение. Плохо, что с Княжной мне чем дальше, тем сложнее - все больше не по пути, все больше не в такт, все больше лишних слов и странных метафор.
Местами похоже, местами явно нет. Кстати, Лиадан, мне было бы интересно с тобой это обсудить, если ты втянешься в текст и осилишь его. Ну, если тебе будет интересно оно все как методика решения проблем.

Ссылку буду поднимать исключительно для себя: good-skills.ru/addiction.html

Куски цитат.

...при условии выполнения требований А,В,С (продолжить при необходимости) персонаж получает право ОСОЗНАТЬ потребности и начать думать об их удовлетворении. Еще не ДЕЛАТЬ что-то для этого - это может проходить по совсем другому списку условий, понимаете?
В этом случае возможны два выхода из ситуации безнадежного провала: найти заменитель, позволяющий отвлечься от чувства неопределенногоьбеспокойства и неудовлетворенности (по условию нельзя сосредоточиться на себе и определиться хотя бы с тем, что нужно для удовлетворительного самочувствия) или найти доверенное лицо и свесить на него заботу о себе и своем комфорте. При этом нужны некие гарантии того, что избранное доверенное лицо никуда не денется и не спровоцирует этим возвращение проблем доверителя.
Внимание, важно: ОНИ ЭТО НАЗЫВАЮТ "ЛЮБИТЬ".
"Я люблю": я доверяю тебе, я единое целое с тобой и я не мыслю себе жизни без тебя (реально, не мыслит, еще бы: без партнера он не способен отследить даже подступающий голодный обморок, не говоря уже о гриппе, а меры принять против ситуативного дискомфорта - вообще задача запредельной сложности). "Ты любишь": ты - единое целое со мной, ты чувствуешь меня как себя (вместо себя) и можешь понять, ЧТО МНЕ НАДО в момент, когда моя адекватность равна адекватности понесшей лошади или угорелой кошки, и дать мне это (возможно, в ущерб себе, но это же нормально, если ты и я - одно целое, да?), и проследить, чтобы мое здоровье и настроение находились в приемлемом состоянии. Интересы любящего при этом, разумеется, учтены не будут - по определению представлений о ценностной шкале, переносимой и на окружающих.

Но у меня немножко наоборот. я в ситуации, оказавшись на несколько дней без партнера, чувствую, как мне ощутимо легчает. То есть, успевается то, что не срасталось при его бытии рядом. Какие-то новые планы и идеи возникают.

Это не совсем наоборот, просто смещен акцент: видимо, собственная финансовая состоятельность и социальная успешность прописана как условие, по которому Вы существуете и вправе иметь свои потребности и удовлетворять их. При этом к партнеру таких требований Вы не предъявляете. И получается... ну, то что у Вас и вышло.

я не умею предъявлять требования партнеру. Вы будете этому учить?
у меня есть встроенное ожидание, что оба партнера, если они желают хорошей семьи, будут выкладываться и стараться.
И я каждый раз изумляюсь, что я выкладываюсь одна и... все.
Но я же не могу из-за денег человека любимого выгнать?
Или это надо делать?
А если не выгонять, то получается тихий саботаж: обещания насчет ответственности и финансов дают, но ни разу не выполняют.
Но если я заработала в этом месяце N денег, и каждый день еще готовлю еду, и кормлю грудью - ТО:
я вдруг спохватываюсь, что я волоку семью на себе и начинаю раздраженно мечтать о том, чтобы оказаться с праздными пяльцами за мужем, как за каменной стеной. Если заработалось денег меньше N рублей, или я готовила через раз - я не вспоминаю свои любимые претензии, и довольно долго в семье тишь и гладь.
При этом, даже если вдруг выкраивается кусок жизни, при котором можно бы посидеть с пяльцами недельку, я этого не делаю. Я буду ходить по квартире, нервно что-нибудь перекладывая и смутно понимая, что вот - посидеть бы... Но не найдутся пяльцы, не подойдет схема, денутся нитки, и вообще - настроения не будет. А как только время кончится, я буду с тоской вспоминать, что могла бы повышивать.

Да, оно. Поэтому - не "наоборот", а лишь слегка смещены акценты.
А так все в пределах действия общей схемы развития сюжета.

И еще на осмыслить.

Княжна, а ты точно не перебираешь, заявляя единственной _нормальной_ позицией довольно-таки жёсткий эгоизм? Ему ты противопоставляешь другую крайность, конечно. Но так, как сейчас написано, мне вот кажется, что ты ЛЮБОЕ признание неких внешних правил - от религиозных заповедей до, хотя бы, твёрдого намерения держать данное слово - выше текущих потребностей считаешь опасным.

Возьми "признаки духовного здоровья" по Маслоу и перечитай внимательно.
Не эгоистично, нет? ) Правда ничего страшного? )
Кроме шуток - это база, с которой, если хочется нормальных отношений с миром, надо начинать. Она несовершенна, да, и никак не годится для того, чтобы быть венцом развития личности - но как опорная база это лучшее, что было описано в 20 веке. Замечу только вдогонку, что несмотря на имевшиеся в различных конфессиях религиозные регулирующие правила (качество которых я не обсуждаю) и мораль, которая, как ни крути, имела место быть в любом устойчивом социуме, к середине 20 века именно опорная база понадобилась в изложении, предложенном Маслоу.

@темы: зависимость, библиотека Вавилона, психология, токсическая фиалка

---

Просто красиво. И очень уютно.

24.03.2013 в 18:18

Пишет  Рипол:

Книгофото-7
А как выглядит ваша домашняя библиотека? Покажите (или расскажите) в комментариях!

Часть 1.
Часть 2.
Часть 3.
Часть 4.
Часть 5.
Часть 6.

+50

Найди на этой фотографии книгу издательства "Рипол" и получи пирожок!



Найди на этой фотографии четыре книги издательства "Рипол" и получи четыре пирожка!

---

Лиадан!

Чуть не забыла эту картинку.
А как тебе идея сделать что-то типа этого там, где мы рисовали витрину+шкаф?

@темы: бытовое

---

Аллергическое.

Очередной сезон понемногу планируется к открытию: горло саднит, нос понемногу отекает. Глаза пока не подают признаков жизни, но практика показывает, что надеяться на их невмешательство глупо и неосмысленно, увы. Так что в этом году я планирую масштабно фигачить это дело кетотифеном, догоняясь по мере необходимости цетиризинчиком.
Кто бы мог подумать.

@темы: аптекарь

---

Продолжая тему белой этики.

Черт. Внезапно, у меня тут несформулированная проблема. И я даже не знаю, как к ней подступиться, потому что на самом деле сталкиваюсь с таким впервые.
А что такое, собственно измена?
Ясно же, что измена - далеко не всегда физическая, не обязательно это просто "секс на стороне". Но тогда какие параметры ее определяют? Где проходит граница между состоявшейся изменой и несостоявшейся, между мечтой о счастье и изменой? А помысленная лишь - измена ли?
Короче, очень нужен опыт и личное мнение людей, уже решивших для себя эту проблему. В идеале - представителей разных типов личности/психотипов/каталогов/мировоззрений.
Поговорите со мной об этом.

@темы: произнесенное вслух, токсическая фиалка

---

Не заводите немецких крышников.

"Die Wacht am Rhein"

1. Es braust ein Ruf wie Donnerhall,
wie Schwertgeklirr und Wogenprall:
zum Rhein, zum Rhein, zum deutschen Rhein,
wer will des Stromes Hüter sein?
|: Lieb' Vaterland, magst ruhig sein, :|
|: fest steht und treu die Wacht am Rhein! :|

2. Durch Hunderttausend zuckt es schnell,
und aller Augen blitzen hell;
der deutsche Jüngling, fromm und stark,
beschirmt die heil'ge Landesmark.
|: Lieb' Vaterland, magst ruhig sein, :|
|: fest steht und treu die Wacht am Rhein! :|

3. Er blickt hinauf in Himmels Au'n,
wo Heldengeister niederschau'n,
und schwört mit stolzer Kampfeslust:
Du Rhein bleibst deutsch, wie meine Brust!
|: Lieb' Vaterland, magst ruhig sein, :|
|: fest steht und treu die Wacht am Rhein! :|

4. Und ob mein Herz im Tode bricht,
wirst du doch drum ein Welscher nicht,
reich, wie an Wasser deine Flut,
ist Deutschland ja an Heldenblut!
|: Lieb' Vaterland, magst ruhig sein, :|
|: fest steht und treu die Wacht am Rhein! :|

5. So lang ein Tropfen Blut noch glüht,
noch eine Faust den Degen zieht,
und noch ein Arm die Büchse spannt,
betritt kein Feind hier deinen Strand!
|: Lieb' Vaterland, magst ruhig sein, :|
|: fest steht und treu die Wacht am Rhein! :|

6. Der Schwur erschallt, die Woge rinnt,
die Fahnen flattern hoch im Wind:
Zum Rhein, zum Rhein, zum deutschen Rhein,
wir alle wollen Hüter sein!
|: Lieb' Vaterland, magst ruhig sein, :|
|: fest steht und treu die Wacht am Rhein! :|

7. So führe uns, du bist bewährt;
in Gottvertrau'n greif' zu dem Schwert,
Hoch Wilhelm! Nieder mit der Brut!
Und tilg' die Schmach mit Feindesblut!
|: Lieb' Vaterland, magst ruhig sein, :|
|: fest steht und treu die Wacht am Rhein! :|


"На страже Рейна"

1. Гремит призыв как раскаты грома,
Как звон меча и удары волн:
К Рейну, к Рейну, к немецкому Рейну,
Кто хочет быть хранителем потока?
|: Дорогое отечество, можешь быть спокойным: |
|: Твёрдо и верно стоит стража на Рейне!: |

2. Быстро вздрагивает сотня тысяч,
И все глаза светло блестят;
Немецкий юноша, благочестивый и сильный,
Оберегает святые границы страны.
|: Дорогое отечество, можешь быть спокойным: |
|: Твёрдо и верно стоит стража на Рейне!: |

3. Он смотрит глазами вверх в небо ,
Где духи героев взирают вниз,
И клянется с гордой воинственностью:
Ты Рейн остаешься немецким, как моя грудь!
|: Дорогое отечество, можешь быть спокойным: |
|: Твёрдо и верно стоит стража на Рейне!: |

4. И если разобьётся мое сердце в смерти,
Ты всё равно не станешь британским,
Рейн, знай, обильно словно твой прилив,
Прольётся за Германию кровь героев!
|: Дорогое отечество, можешь быть спокойным: |
|: Твёрдо и верно стоит стража на Рейне!: |

5. Так долго капли крови пылают,
Еще кулак сжимает шпагу,
И еще рука тянется к ружью,
Что никакой враг здесь не вступит на твой берег!
|: Дорогое отечество, можешь быть спокойным: |
|: Твёрдо и верно стоит стража на Рейне!: |

6. Клятва раздаётся, волна течет,
Знамена развеваются высоко на ветру:
К Рейну, к Рейну, к немецкому Рейну,
Мы все хотим быть хранителями!
|: Дорогое отечество, можешь быть спокойным: |
|: Твёрдо и верно стоит стража на Рейне!: |


7. Так веди нас , ты надежен;
С верой в Бога хватай меч,
Да здравствует Вильгельм! Долой отродье!
И искореняй позор вражеской кровью!
||: Дорогое отечество, можешь быть спокойным: |
|: Твёрдо и верно стоит стража на Рейне!: |

Берлин 1945

www.liveinternet.ru/users/panzir56/post17283644...
periskop.livejournal.com/395545.html#cutid1
periskop.livejournal.com/395062.html
www.ljpoisk.ru/archive/6136306.html

@темы: картинки, Рейх

---

Видела как-то в ленте запись, полную восторга, мол, если вы не играли в РИ со сферическим в вакууме дуалом, то вы ничего не знаете о РИ и о том, какую бездну удовольствия можно с них получить. Так вот, что-то мне подсказывает, что... если вы не делали ремонт со сферическим в вакууме дуалом, то вы ничего не знаете о ремонте и о том, какой кайф можно словить в процессе.
Это не имеет ничего общего с любовью и привязанностью.
Просто... у меня есть мечта.
Пусть она исполнится побыстрее, а?

@темы: соционика, Вася говно (с), придумай меня живым

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

О ресурсораспределении.

"...в моей вселенной всякий ресурс - ценен. Всякий. Особенно тот, который тяжелее всего посчитать - силы.
В моём окружении существовал культ силы. Самый настоящий. Именно на нём я выросла, именно в нём формировалось моё мировоззрение.
Говоря словами капитана Джека Воробья: "На самом деле важно лишь одно — что человек может и чего он не может".
И ещё одно очень важное понимание: если ты тратишь ресурс на что-то одно, ты не сможешь потратить ресурс на что-то другое. Потому что ресурс - ограничен. Пределен.

Нет, блять, это не значит, что всё моё окружение со мной включительно состояло сплошь из мудаков, которые своим ресурсом ни с кем не поделятся.
Скорее наоборот. Пока у меня есть ресурс, я могу им делиться. Больше того - им нужно и правильно делиться с теми, кому здесь и сейчас этого ресурса недостаёт.
Неправильно и глупо - расшвыриваться ресурсом направо и налево, не оценивая, кому, сколько и на что ты этот ресурс отдаёшь. Неправильно и глупо - не выстраивать систему приоритетов. Неправильно и глупо - не ценить отдаваемый ресурс.
Не ценить принимаемый - неправильно, глупо и дурно.
Правильно и разумно - вкладывать свой свободный ресурс в окружающих. И вообще в окружение. Вкладывать. Самому. В того, в кого посчитаешь необходимым и разумным. Столько, сколько можешь выделить.

Попытка навязать мне моральное обязательство тратить мой ресурс на кого бы то ни было... Это уязвляет сразу по нескольким пунктам.
Во-первых, это попытка обобществить мой личный ресурс. Национализация и экспроприация, блин. Мой ресурс, пытаются мне таким образом заявить, мне, дескать, не принадлежит. Я не могу им свободно распоряжаться. Я! не могу распоряжаться РЕСУРСОМ!
...
Во-вторых, это парадоксальным образом обесценивает акт добровольного дара. Когда кто-то свободный, ничем тебе не обязанный, делится с тобой ресурсом, когда тебе это действительно нужно - это действительно ценно.
И это обесценивает ресурс. Действительно, как можно ценить то, что в любой момент по первому требованию достанется тебе совершенно даром?
И вот это обесценивание ресурса снова вызывает у меня озверение. Почему? Потому что ресурс - ЦЕНЕН. Более того, ресурс - ДОРОГ. В моей вселенной - так.

Если брать глобально, то положение вещей, при котором обладающий ресурсом обязан делиться тем самым ресурсом с тем, кому ресурса не хватает, приводит к тому, что самой выгодной стратегией выживания является паразитизм. Добывать и копить ресурс, любой, становится невыгодно. За ресурс ты платишь дорого, а в любой момент рядом может нарисоваться кто-то, кому "нужнее", и ты обязан будешь весь этот нажитый ресурс разделить с другим. Или с другими. Зато выгодно становится нищенствовать. Ведь как только ты профукал все ресурсы, к тебе немедленно подступают беды. Собственно, остаться без ресурса - уже беда. И как только ты остался без ресурса, окружающие становятся обязанными о тебе заботиться. Клёво же, а? Дармовой ресурс! Халява, сэр, блять!

И отдельно об Эвересте.
Нахуй ровным строевым шагом идут все те, кто хочет рассказать, как бессмысленно туда вообще переться.
Да, бессмысленно. Как всё в этом мире. Как всё в этой жизни.
Вы считаете, что есть вещи действительно преисполненные смыслом? Уверяю вас, этим смыслом вы наполнили их сами.
Само по себе, без вложенного вами смысла, любое времяпрепровождение не более осмысленно, чем восхождение на Эверест.
А восхождение на Эверест, в которое вложил свой личный смысл сам восходящий, ничуть не менее осмысленно, чем любая из ваших охуенно осмысленных штук.
...
И ещё отдельно - об умирающих на Эвересте.
Я отношусь с огромным, мистическим уважением к тем, кто осознанно выбирает идти в зону смерти.
Тот, кто уходит на Эверест, выбирает смерть. Тот, кто уходит на войну, выбирает смерть. Тот, кто выбирает террор или революционную борьбу, выбирает смерть. Тот, кто выбирает смертельный риск - всегда выбирает смерть.
Или выигрыш, разумеется. Возвращение живым и желательно целым. Или хотя бы просто живым. Но смерть остаётся реальной, осознанной альтернативой. Той ценой, которую человек согласился заплатить.
И я уважаю этот выбор.

Представьте человека, который сел играть в кости со Смертью. На очень крупный выигрыш. На выигрыш всей его жизни. Условия довольно просты: либо пан, либо пропал.
И он проигрывает. И должен умереть.
Знал он о такой возможности, когда садился играть? Знал.
Соглашался на такие условия? Соглашался.
Должен ли кто-то теперь его спасать от Смерти? Даже если может, то должен ли?
Может. Да, тот, кто окажется рядом, тот, кто пришёл сыграть в эту же азартную игру, может всё бросить и попробовать сторговаться со Смертью, чтобы вытащить вот этого конкретного проигравшего. Может. Если захочет. Но не обязан.
И иного вы мне не докажете. Потому что я уважаю честные сделки и честные игры, даже если это игры со Смертью."
(с)  Хетта

@настроение: вообще-то... Боже, зачем ты вообще создал Белую Этику?

@темы: другими словами, токсическая фиалка

---

Лиадан, тебе.)

Я говорила тогда именно об этом.)
Охохонюшки...

"Как же любят обвинять Габенов в лени. Хотя на самом деле лень присуща всем, но то что принимаю у Габенов за лень, по большей части ею не является. Габен достаточно активен. В большинстве своем Габены любят долго спать, а кто не любит хороший сон? Благодаря нашей прекрасной сенсорике ощущений мы можем долго наслаждаться такой вещью как сон. Просто мы умеем надолго растягивать удовольствие.
Заставить Габена заниматься активным спортом? или сорваться с места и рвануть в горы? Да легко! Прыгнуть с парашютом? Проще простого! Расскажите в красках какие при этом незабываемые ощущения (что кстати прекрасно умеют делать Гексли). Габены душу продадут как раз не за диван, а за новые приятные ощущения. Именно Габенскую любовь к комфорту принимают за лень. И мы умеем зажигать и веселиться даже не дома, а где-то в компании, только компания должна быть полностью "своя", потому что именно в такой компании Габены могут быть не тише Гексли.
Поэтому не стоит обвинять Габена во вселенской лени,мы достаточно работящие и активные и даже легкие на подъем, просто не все это способны и не всем дозволено это видеть".
(с) из этого габенского залежа.

24.03.2013 в 23:28

Пишет  Габен-СЛИ:

немного фактов о Габенов
Как всегда мои лишь комментарии

- "Мудрые старички" в детстве. Габены, почти все, на форумах и в жизни, высказываются, что у них не было детства. Даже если условия благоприятны.кстати очень интересно почему?
- Лучше получить меньше, чем сделать больше. ТИМная черта - при отсутствии дополнительной мотивации Габен предпочтет энергосберегающий режим.если хорошо не промотивировать,ничего делатся не будет
- Чувство гармонии. Несовершенство воспринимается как физическое ощущение, его избегают или устраняют. Это касается любого органа чувств.
- Характерный взгляд, как прояление волевой сенсорики. Габены умеют смотреть, когда их что-то не устраивает в поведении человека.в случае Габена именно глаза зеркало души,если правильно смотреть,то в них весь Габен
- Упрямство. Одна из наиболее ТИМных черт. Заставить Габена невозможно - упертость может дойти до безумия даже у взрослых людей.это проявление увлеченностю мотивацией,не впринципах Габена легко все менять
- Необходимость в Колоссальной мотивации. Учитывая предыдущий пункт, единственное спасение Мастера в том, чтобы он Хотел что-либо сделать. Именно с большой буквы. [Кстати, "диванные" - Габены - это как раз то самое отклонение от нормы, в котором у человека нет мотивации. кстати без такой мотивации,перебороть себя и что то делать крайне сложно,да и не хочется
- Защита территории. Сочетание некоторых из указанных выше пунктов приводит к обостренному чувству территории, нарушение границ которой вызывает состояние стресса с вытекающими.личное пространство это святое ,а при покушение ЧС включается не хуже чем у жуковых

Структура ценностей Габена не до конца совпадает с ценностями квадры. Например, подмечено, что дельта склонна искать некую Справедливость. Это особенно хорошо видно по Гексли и Достоевскому, но и у Штирлица проявляется. Габены ориентированы на личный комфорт, и если перед ними возникают проблемы, они воспринимают их как препятствие к счастью, а не мировой заговор, что часто свойственно другим представителям квадры.это проявление нашей практичности

Приоритеты,, можно менять местами, но в целом они показывают, в каком направлении думать:
- свобода внутри личного пространства (от любых вмешательств, начиная с физических и заканчивая праздным интересом к внутреннему состоянию);
- комфорт - при необходимости можно пожертвовать им ради свободы, но, в целом, комфорт является одной из составляющих этой свободы; самый серьезный ТИМный парадокс - Габен готов встать в позу, чтобы не нарушили его свободу, даже если это будет означать дискомфорт, но настоящая Свобода для него связана с физическим удобством;
- эмоциональное спокойствие при существовании умеренной встряски, в процентном отношении для себя я отмечаю 70/30 в пользу спокойствия, при этом 30% очень важны, и если мне скучно, я не ощущаю себя комфортно;вот оно!счастливый Габен это тот который еще в зоне комфортности,но еще не в зоне скуки
- существование определенности в обозримом будущем с учетом возможности неожиданностей; если мне не на что опереться в фактах ближайшей недели, я буду беспокоиться, но если мое расписание уходит в глубины веков, я считаю, что мое личное пространство нарушили самым грубым образом.

@темы: соционика

---

На полях.

Достижение открыто: купить в зоомагазине собачьей еды на 11 с лишним тысяч. Хорошо было получить зарплату. Зато уехала домой на такси.))
Надеюсь, с моей легкой руки у девчонок был хороший день.

За неделю напрочь отвыкла работать сутками, и вообще отвыкла работать, сегодняшний день выпал весь в сон: от полудня до десяти часов вечера. Совершенно неожиданно сместилась точка самоосознания, теперь все время (и на работе тоже) чувствую себя человеком, а не первостольником. Занимательное ощущение, мне в новинку.

Снова надо садиться и планировать крупные траты на ближайшие полгода. Польша-самолетами, Омск-самолет-абитура, курсы английского, кинология/груминг. Плюс то, что в фоновом режиме.

@темы: повседневность, придумай меня живым

---

Мадлен, 1944

- Маленькая дурочка. Думаешь, ты ему там нужна? - немец насмешливо взглядывает на ее живот, качает головой. - Выскочила бы замуж да ждала ваших. Вот-вот заявятся.
- Я заплачу - коротко отрезает молодая женщина.
- Даа?
- Деньги. Продовольствие. Предметы искусства.. Что вам нужно?
Она смотрит ему прямо в глаза с присущим лишь женщинам непреклонным упрямством. С полной уверенностью в том, что сможет достать все, что только заблагорассудится подбирающему хвосты перед высадкой союзников немцу. Так, что сразу становится ясно - она попадет в Берлин. С ним или без него.
- Хорошо - пожимает плечами мужчина. - Но с меня только перевозка. При первых проблемах - он еще раз мерит ее взглядом с головы до ног, - высаживаешься. В ближайшем населенном пункте.
- Договорились - чуть-чуть сузив глаза подтверждает Мадлен. Она не забыла про еще неустановленную цену.
- Заплатишь деньгами...
- По итогам совместно проделанной дороги. Если у меня не получится доехать до Берлина с вами, мне придется искать другого шофера.
Они неплохо знают друг друга. Его нередко вызывали, когда требовалась перевозка габаритного груза. Он курсировал между оккупированной зоной и Францией Виши и ни один раз у него не возникало проблем с преодолением назначенного пути в назначенные сроки. Всегда умудрялся выкрутиться и если даже происходило что-то непредвиденное, добравшись до цели мог спокойно шутить над своими "маленькими приключениями" - ни на нем, ни на сохранности груза они не сказывались никак. Мадлен не знает его имени. Только злосчастную кличку "Ван дер Декен", заполученную им то ли за вечные разъезды, то ли за что-то куда более весомое.. Она всегда опасалась спрашивать. Вернее, узнать ответ.
- Тебя подвезти?
- Нет!
- Высажу перед поворотом к мосту.
- Не надо. И приезжать не надо. Я приду.
- Я понял, понял.
Мадлен поправляет шаль, разворачивается и уходит. Она еще не поняла. Что сказать Полю и мадам Дюбуа. Нет, наоборот - мадам Дюбуа и Полю. Молодая женщина давно знает, что нравится одноглазому предводителю партизанского отряда. Даже сейчас, ожидая ребенка от другого. От немца. Она знает, что именно ему обязана "пониманием", которое проявила мадам Дюбуа в ответ на очевидно неожиданное для нее заявление, что избавляться от беременности "несчастная девочка" не хочет и не будет. Мадлен прекрасно знала, как ее соотечественники относятся к женщинам, спящим с врагом, как и то, что граница отделяющая ее от них очень-очень тонка.
"Думаешь, ты ему там нужна?"
Она кутается в демисезонное пальто, ускоряет шаг.
Как минимум для той части сопротивления, которая знает ее как связистку поставляющую медикаменты, еду, иногда передающую весточки, ценную информацию, деньги - она одна из причин по которым он не заслуживает жизни. Они даже представить себе не могут сколь многим они все обязаны этому человеку. Да и он сам вряд ли когда-нибудь задумывался об этом.
Он выгораживал ее всю войну. Пусть и правы другие, а все остальное она придумала сама. Пускай он расценивал ее как собственность, о которой следует заботиться, чтобы слишком быстро не вышла из строя. Он ей.. Он был ей нужен. А теперь - да - она нужна ему.
Отец и Бернар ничего не знают, близняшек никто не посвящал в подробности. Для них Клаус станет тем, кого видела она. Тем, кому она и Мишель обязаны жизнью. Мадлен немного удивленно смахивает поползшие по щекам слезы. Она уверена - именно таким он мог бы быть, не случись войны.
Женщина заворачивает в первую попавшуюся подворотню, прислоняется спиной к прохладной стене. Плачет.
Она устала. Смертельно устала держать все это в себе, скрывать, лгать, играть несчастную, в то время как... Не мочь позволить себе быть счастливой. Чтобы не дать Мишелю и малейшей причины сболтнуть где-нибудь лишнего, чтобы самой не привлечь внимания чутких глаз окружающих ее людей. Ее жизнь словно разделилась надвое. В одной из них она была непозволительно счастлива, несмотря на все ужасы войны, на смерть брата, мужа, многих ни в чем неповинных людей; под одной крышей, в одной постели с убийцей. Во второй - непростительно несчастна. Которая из них находилась снаружи, которая внутри нее она не понимала. Как и то, какая из них - реальнее. Когда-то, давным-давно, она попыталась представить себе какова эта другая, невидимая жизнь у него. И.. не смогла.
Мадлен даже не заметила, когда покинула приютившую ее подворотню, когда прошла дорогу домой. Она очнулась только тогда, когда в открывшейся двери появился ее сын.
- Привет, мама! - посерьезнел, так неуместно для своих лет - Ты снова плакала? Это потому что.. - он осекается, инстинктивно понимая, что говорить дальше сейчас не следует. - Я тоже скучаю...
Мишель знал его с самого раннего детства. В войне понимая в основном то, что она уводит из дома мужчин, а немецкий язык искренне считая деловым - к ним часто приходили нацисты. Она не понимала и, пожалуй, не очень хотела понимать их речь. По крайней мере поначалу. Мишелю напротив всегда нравилось приставать к Клаусу с вопросами. Ему нравились их мундиры, высокие сапоги, исходящее от них ощущение превосходства над всем окружающим миром. У немцев было много вещей недоступных другим, они выделялись на фоне остальных людей. Германия казалась ему некой волшебной страной, а нацисты - выходцами из сказки.
Никто из них никогда его не обидел.
А теперь она боится оставить его с французами. И так странно думать про союзные войска: "свои".

@темы: сказка, Рейх

---

в копилочку

11.04.2013 в 02:32

Пишет  Лиадан:

Янош. Весна.

Listen or download Песняры Полонез Огинского for free on Prostopleer

«Не сотвори себе кумира» 2ая Заповедь.

Он убил Рейтенау.

Янош стоял и смотрел на тело человека, лежащее у его ног. Тело, бывшее человеком пару минут назад. Интересно... А он уже перестал быть живым? Сердце, наверное, уже не бьётся, но та часть, которая делает нас живыми - она где? Это душа? Или работа мозга? Отец или Марта ответили бы... Но их сейчас нет рядом. И в этом виноват тот, кто лежит сейчас на полу - он и подобные ему...

***

Listen or download Полонез Огинского for free on Prostopleer

«...прозрачная,
как веточка в апреле.
И я люблю.
И мне не надо фраз.
Мне надо,
чтоб друг в друга мы смотрели...»
(с) Е. Евтушенко

Пальцы Яноша с зажатым в них смычком летали над струнами скрипки. Глаза молодого человека были полуприкрыты, он весь отдался музыке. Она захватила его сердце, душу, она унесла его прочь... и слёзы непроизвольно наворачивались на глаза... и сердце колотилось...

Сидящая перед ним девушка вся подалась вперёд, замерла на краешке стула. Огромные тёмно-синие глаза неотрывно следили за каждым взмахом смычка, голова покачивалась в такт музыке. Локон тёмного золота упал на порозовевшую от волнения щёку, а девичьи пальчики теребили веточку сирени.

Когда Янош опустил смычок, в комнате некоторое время сохранялась тишина. Потом девушка - почти девочка - порывисто встала и подошла к скрипачу:

- Герр Гиршбейн... вы... это прекрасно!
- Янош. Я просил вас называть меня Янош, - юноша, ещё не очнувшийся от музыки смотрит на девушку затуманенными глазами; она - его мечта, его грёза; тоненькая, миниатюрная, совсем ещё ребёнок; и тёмно-синие глаза смотрят на мир с восторженным удивлением и видят в нём только чудо.
- Но и я вас просила называть меня Лиззе, - лукаво улыбается девушка, - А вы... Так церемонны.
- Лиззе... - Янош словно в полусне протягивает подрагивающие пальцы и осторожно касается пушистых волос, отводя их с лица, - Лиззе, вы сами прекрасны... как эта музыка... Если бы вы знали...
Девушка медленно заливается румянцем и нехотя отстраняется:
- Янош... - голос звучит укоризненно, - Вы обещали...
- Простите, Лиззе, я не сдержался, - молодой человек встряхивает головой, отгоняя наваждение, и, улыбаясь, протягивает девушке руку, - Вы ведь простите своего преданного рыцаря?
- Ах, как вам не совестно подшучивать надо мной! Но я вас прощаю! - лучезарно улыбаясь, Лиззе вложила свою руку в руку Яноша; её ручка была такой маленькой, что его выглядела (наконец-то!) по-мужски большой и сильной.
- И дабы окончательно загладить все свои проступки - бывшие и будущие - я приглашаю вас в кафе! На кофе с пирожными, - Янош, ухватив крепко - но нежно - девушку, бегом направился к дверям, - Скорее, Лиззе, скорее!
- Куда вы так торопитесь?!
- Боюсь опоздать! - юноша рассмеялся - Жизнь прекрасна, Лиззе!..

***

Listen or download Штраус Венский вальс for free on Prostopleer

... а потом они сидели в одном из венских кафе и ели пирожные с кремом. Янош смеялся над Лиззе и предрекал ей, что она станет очаровательной пышечкой. Лиззе смущалась, но он, подтрунивая, сам пытался кормить её с ложечки...

... они гуляли по ночной Вене. На маленькой пустынной площади Янош обнял девушку и начал кружиться с ней в вальсе, напевая какую-то только что им самим придуманную ерунду. Лиззе смеялась и придерживала шляпку рукой. Но шляпка всё равно упала и волосы золотистым облаком рассыпались по плечам. Она была так в этот момент похожа на сильфиду, что Янош замер, а потом наклонился и поцеловал её в губы. Первый раз. Девушка перестала смеяться и испуганно посмотрела на юношу:
- Янош... Зачем?..
- Я люблю вас, Лиззе. Я люблю тебя. Тебя. И я хочу, чтобы мы всегда были вместе.
- Ты... ты просишь моей руки?
Янош чуть смешался. Просить руки этой феи казалось ему чем-то низменным, мещанским. Разве феи могут принадлежать смертным? Но...
- Да, Лиззе. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, - молодой Гиршбейн обнял её, крепко прижимая к себе, и вновь принялся целовать, - Девочка моя... Моя принцесса... Моя прекрасная фея...

А Лиззе, млея от его поцелуев, прижималась к его груди и счастливо улыбалась...

... они договорились пока никому ничего не говорить. Лиззе хотела красивое платье, бал, но и в то же время ей мечталось о чём-то романтичном и необычном. Они хотели пожениться тайно и только потом объявить обо всём родным и уже тогда устроить праздничные торжества.

Доктор Гиршбейн, улыбаясь, делал вид, что ничего не знает об увлечении сына. Марта втихомолку подсмеивалась над ним и ждала, когда же он не выдержит и всё расскажет. Родители Лиззе - пожилой еврей, которому принадлежала букинистическая лавочка, и его жена, австриячка из небогатой, но интеллигентной семьи - тихо радовались, что дочь не только нашла прекрасную партию, но и, что гораздо важнее, встретила свою любовь.

Только Янош и Лиззе ничего не замечали. Янош, впервые за долго время, даже отвлёкся от политики. И потому они оба пропустили мимо себя известие о том, что Германия хочет присоединить Австрию...

***

Listen or download Весна - II. Largo for free on Prostopleer



Когда семья Лиззе уезжала, с деревьев начали опадать лепестки. В этом году раньше, чем обычно, потому что внезапно зарядили холодные дожди. А ведь так недавно была тёплая и дружная весна. И вся Вена цвела и благоухала, а Лиззе прятала счастливое лицо в охапке белой сирени.

Сегодня Лиззе уезжала. Навсегда.

Она и Янош стояли под мелким моросящим дождём. Холодные колючие капли вонзались в кожу как ледяные иголочки. А белые лепестки запорошили волосы снегом. Сединой. Лиззе, юная, порывистая девочка, казалась резко повзрослевшей. Она стояла и молча плакала, не вытирая стекающих по щекам слёз. Янош не плакал. Он потерянно стоял, бессильно опустив руки и смотря на любимую девушку - нет, в этот момент, женщину.

- Лиззе, не... - что "не"? "Не уезжай!"? Нет, этого он не скажет. Она должна уехать. Идёт беда. И Лиззе не должно здесь быть, - Милая...
- Янош, не оставляй меня, Янош. Поедем со мной, любимый, пожалуйста. Поедем!
- Нет, Лиззе. Я... - как сложно говорить, с каким трудом он выталкивает из себя слова, - Я не могу. Здесь отец... Марта...
- Но они тоже могут уехать!
- Они не поедут. Им... уже предлагали... давно... Мы отказались. И я рад этому - иначе я бы не встретил тебя! Лиззе! - он обнял девушку, - Любимая, родная моя девочка! Твои родители правы. Уезжайте! Уезжайте сегодня, немедленно - иначе будет поздно. Будет война, Лиззе. Будет страшно. Ты... милая... я, - "Я не хочу, чтобы ты уезжала!" - Я хочу, чтобы ты уехала, - закончил Янош. Дрожащим голосом.
- Янош, я не хочу тебя терять, слышишь! - девушка разрыдалась, мотая головой, она твердила, - Нет, нет, не хочу, нет!..
- Радость моя, ангел мой, ты не потеряешь меня! Но я потеряю тебя, если ты не уедешь! - он целует её мокрое лицо, вытирает его от слёз, от дождя, убирает мокрые, липнущие к лицу, пряди; он обнимает её, и прижимает к себе, и подталкивает к вагону, видя, что поезд готов к отправлению. Он хочет схватить её, унести; он хочет вскочить вместе с ней в поезд, уехать далеко, на край света... в Америку... всё забыть и быть счастливым, сделать счастливым эту юную, прекрасную девушку... Сделать её счастливой, забыть... Забыть отца, Марту?!.
- Лиззе, я люблю тебя, родная, уезжай, Лиззе, уезжай!

Её отец, показавшийся в тамбуре, протягивает руки, её мать в окне, рыдает, уткнувшись в платок. И Лиззе, бьющаяся в его руках Лиззе, давящаяся слезами, вцепившаяся свои тонкими пальчиками в его мокрый плащ. Такие слабые пальчики... как сильно они держат его. И Янош, ненавидя себя, с силой отдирает эти пальчики от себя, кусая губы, чтобы не разрыдаться, практически несёт Лиззе к вагону. Отец и проводник подхватывает девушку, пытаются увести. Но Лиззе вырывается из их рук... почти... Откуда у её невысокого, полненького отца берутся силы, чтобы удерживать дочь?..

Янош идёт за вагоном, который медленно плывёт вдоль перрона... всё быстрее и быстрее... Янош почти бежит, и с его губ срывается лихорадочными вздохами
- Лиззе... Лиззе...

... когда он, пошатываясь, идёт к выходу с вокзала, он натыкается взглядом на насмешливое и презрительное лицо немецкого офицера. Одетого в чёрную форму СС. И как внезапный удар Янош осознаёт, что именно этот человек, этот, и другие, такие же как он, именно они виноваты в том, что Лиззе плакала. Они - причина её слёз. Её отъезда. Её - его! - горя. Они. Фашисты. Эсэсовцы. И каждый, кто носит чёрную форму, его враг. И Рейтенау тоже.

***

Янош тронул ногой лежавшее перед ним тело. Медленно остывающее. От несильного толчка голова трупа дёрнулась и на молодого Гиршбейна уставились мёртвые светлые глаза. Эти глаза принадлежали незнакомому ему немцу. Совсем не похожему на Юргена; ну разве только чуть-чуть, общим обликом чистокровного арийца. Только в бреду юноша мог увидеть сходство между ними. В бреду ненависти.

Эту ненависть он нёс с тех пор, как уехала Лиззе. Как их выслали из Вены. С тех пор, как исчезли Марта, отец. Как он видел убитых, замученных этими выродками. Как сам он так глупо попался недалеко от советской границы. Как попал в этот маленький приграничный гарнизон, где его держали как мальчика для битья, забавную игрушку, которую можно ломать и мучить, словно злым детям - и ничего за это не будет. Уже предварительно избитый, вымотанный, истощённый дорогой, он впервые увидел этого офицера. И с тех пор сам Янош превратился в чудовище, живущее только ненавистью и желанием убить.

Он убил его, этого немца, так похожего на Рейтенау. И этим он убил Рейтенау-врага; в прошлом остался Юрген-друг. И в этом же прошлом остались отец и сестра, Лиззе, цветущая Вена, стихи, и он сам, Янош. Тот, кого дома ласково называли Яни.

Молодой Янош Гиршбейн опустился на колени перед убитым офицером. Деловито обыскал его, забрав запасную обойму, деньги, документы. Поднялся, даже не взглянув на своего первого убитого человека. И, открыв дверь, вышел из тёмной каморки, где его держали. Времени на сантименты не осталось. Надо было прорываться.

@темы: сказка, Рейх

---

Альбрехт

Его мать была актрисой. Отец кадровым военным. Они жили у границы, поэтому ему и досталась Губерния. После войны, похоронив отца, переехали к его брату, мужу ее сестры. Прусскому ветерану, проживающему в Австрии.
- Меня охотно таскают с собой, как переводчика - он не пьян. Не так пьян как хотел бы, но это не имеет никакого значения. Он и трезв не смог бы дольше молчать. Так уж, видно, повелось: он верил в дружбу между своей бессонницей и бодрствованием Клауса. И эта вера была одной из немногих, которые выдержали проверку временем.
- Иногда не знаешь, как смягчить.. иной раз они сами настаивают, чтобы этого не делать. Едко - почти по-берлински - шутят. И смотрят. Так смотрят...
Если задуматься, рассказывать ему - оберштурмбанфюреру Клаусу фон Рейтенау о лагерной жизни совершенно бессмысленно. Чтобы не сказать глупо. Альбрехт ничуть не удивился бы, если под некоторыми хотя бы "инновациями", так успешно лишавшими его сна и покоя, стояла его подпись.
- Самое страшное - ты и сам даже не успеваешь понять, когда мир разламывается на "мы" и "они". Только смотреть после этого иначе уже невозможно. Даже если ты "их" вовсе не ненавидишь, даже если сочувствуешь или хочешь помочь... Это все равно "они" - он нервно смеется, одновременно желая и не желая поднять взгляд, найти серые глаза собеседника. Или - слушателя? Исповедника..? Опора, которую он там непременно найдет хуже бессилия. - Люди другого сорта. Почему-то - другого. Заведомо не ровня тебе. Как... - он замолкает, отчаянно стараясь найти подходящие слова.
- Домашние животные? - подсказывает Клаус.
- Да - тихо соглашается Альбрехт. - Или, скорее, хозяйственные - добавляет, неловко пытаясь прикурить.
Фон Рейтенау щурится, глядя на трясущиеся руки эсэсовца, рискующие сломать сигарету, быстрее чем навести на нее желтый язычок пламени.

- Вон! Все вон отсюда!
Он - сам виноват - не сразу успел понять, что произошло. Вернее, что только-только начинает происходить.
Все в лице нескольких человек нового набора мирно улетучились. Юргену осталось лишь выругаться: он более чем очевидно был исключением среди тех, кого Шефер и Клоос не желали сейчас лицезреть, а под рукой, как назло, не было даже незаряженной винтовки.
- Не ждал, красавчик? - хитро ухмыляется Хорст.
- Ждал - серые глаза безрезультатно ищут пути отступления. Вместо этого находя еще двоих.. знакомых. - В качестве мишени.
- Ууу. Как нехорошо, Юрист - он не торопится и это неплохо. - Вмешательство штатских - не больше чем самосуд.
Хорошие люди медленно сжимают круг. Самосудом откровенно пахнет здесь. И он даже знает состав обвинения. Впрочем да, что бы не затевалось здесь, это отныне и следует считать разбирательством. Судебным. (Юрген невольно оглядывается. Чуть более лихорадочно, чем хотелось бы ему и к явному удовольствию исполнительных органов) Если, конечно, какое-либо пост-ныне тут предполагается. Кто бы там ни стоял сегодня на вышке, он непременно предупрежден.
Когда родственники убитых потребовали расследования в мюнхенской прокуратуре Шефер только посмеялся. Его совершенно не напрягали результаты судмедэкспертизы, которые никак не могли заговорить в его пользу. Засомневавшийся было напарник вскоре расслабился тоже. Рем давно придерживался мнения, что дела СА должны находиться вне компетенции судов и внешних следственных властей и этот случай обещал стать неплохим аргументом, чтобы обратиться с соответствующим требованием к рейхсфюреру. Не прошло и десяти дней, как министр внутренних дел закрыл расследование.
Интересно, если его прибьют тоже не обнаружится "достаточно убедительных доказательств того, что смерть последовала по внешним причинам"?
- Мои поздравления, Юрист - Шефер хлопает в ладони, кое кто из его дружков как обезьяна повторяет за вожаком. - Ты знатно поспособствовал рождению внутренней юрисдикции СС.
Усмешка на лице Хорста меняется каким-то неописуемо мерзким выражением, он отступает на два шага в сторону и одновременно с этим следует убедительный толчок в спину: иди. Куда - яснее ясного. И в одно мгновение еще более ясно становится почему заключенные так редко предпринимают попытки сопротивляться немногочисленным, по сути, охранникам. Никто из них даже не задумается, прежде чем спустить курок, хотя он пока что вроде и не узник. Зато они - короли жизни и смерти. Единовластные. После того эпизода и выступления СА вряд ли кто-либо захочет лишний раз с ними связываться. А с додумавшегося совершить такую глупость сейчас спросится. Дабы впредь неповадно было.
- Давай, давай, красавчик - штурмовое отродье приглашающе взмахивает рукой. Он бы еще поклонился. Точно уж заработал бы черепную травму.. Жаль, на это его изысканности не хватит.
Две винтовки позади, Клоос чуть-чуть в стороне, рядом с Шефером, с любопытством наклонил голову. Комендант лагеря еще не вернулся.. Почетный конвой, ничего не скажешь. Как и полагается таковому, он торжественно расступается перед входом в.. помещение, пропуская вперед. Отверстие двери зияет тьмой.
Юрген резко разворачивается, перехватывает винтовку у не ожидающего такого поворота мужчины справа от него. Выстрелить можно и в воздух, глядишь, кто-то все-таки хотя бы немного попортит им праздник. Но Клоос не спит. Он-то, по всей видимости всю дорогу ожидал именно этого. Он, чуть ли не в тот же момент непонятно откуда взявшимся прутом наносит ответный удар - по рукам. Фон Рейтенау роняет винтовку, смутно осознавая, что скорее всего вполне мог бы ее удержать, непозволительно резко отдергивает ладони от следующего взмаха. Удар приклада, пришедшийся на левое плечо практически разворачивает его обратно к двери, под колени - опрокидывает в темноту камеры.
- Добро пожаловать - елейно шепчет наклонившийся ради этого Хорст. И мгновение спустя валится рядом, судя по бешеному шипению сильно ударяясь обо что-то лицом. Юрген даже успевает откатиться от ожидаемо обрушившегося сверху удара. Прямо под ноги Клоосу. И его знаменитым сапогам.
- Лее-жать!
- Это ты ооочень зря, Юрист... - многообещающе харкает Шефер, поднимается. Кажется, у него сломан нос.
Увы, это явно последнее приятное откровение.
Времени нет. Здесь вообще больше ничего нет. Несмотря на уже включенный свет, а может быть благодаря ему. Главное, единственное, что еще заставляет думать (хотя, вполне возможно, оно обошлось бы и чистыми инстинктами) - не подставить под удар руки. Не дать понять, что по-настоящему боишься исключительно за свои ладони. За жизнь отбоялся снаружи. Если Шеферу хватило бы мозгов...
Интересно, почему самому не хватает мозгов забросить тщетные попытки подняться, доставляющие столько радости и так развеселой компании? Наверное, слишком хочется убедиться, что встреча чьего-то приклада с левым коленом не была столь печальной, как рисуют ее ощущения. И как же только они умудрились даже не прикоснуться к его лицу?
Ответ не заставляет ждать себя долго.
- Хватит - задумчиво говорит Хорст, похоже, все это время так и остававшийся в сторонке. Юрген переводит дыхание, наблюдая за приближающимися сапогами. Как ни парадоксально сейчас, когда тройца будущих трупов отстала совсем не хочется вставать. Даже голову приподнять. Впрочем, о последнем заботится уже сам Шефер. Оценивающе взглянув на результат работы своих дружков он решает не отказывать себе в удовольствии присесть на корточки перед поверженным.. врагом(?). Почти нежно проводит ладонью по спутанным светлым волосам, выбирая оттуда клочья грязи, затем неожиданно дергает, заставляя хотя бы приподняться, ухмыляется.
- Ну, как тебе, красавчик?
В ответ получается только закашляться и Юрген бросает попытку заговорить. Да и мысли разбегаются быстрее, чем он успевает разглядеть объединившие их на доли секунды взаимосвязи.
- Тшшш.. - Шефер с интересом разглядывает графское, даже сейчас очень даже аристократическое лицо. Но, нехотя, постоянно сбивается на серые глаза. Взгляд, которым фон Рейтенау смотрит на него очень сильно ему не нравится. Хорст морщится, но мгновением спустя его явно осеняет какая-то новая идея. - Пойдем со мной - мягкий голос поддерживает рывок за волосы, но попытка встать в очередной не приводит к успеху. Пока с помощью не приходит Клоос со своим камрадом. Юрген не видит, но почему-то не сомневается, что винтовка третьего в полной готовности наблюдает за любым его движением.
Куда его потащили он понял только тогда, когда в лицо ударил тошнотворный жар. Ему сказочно повезло, что Шефер очень долгое время не находил подходящего момента, чтобы выговориться. Слов он не понимал, но они дали ему время необходимое чтобы хоть как-то собраться и предпринять попытку вырваться. Попытка предсказуемо провалилась. Он успел лишь увернуться. И понять, что никогда еще вплоть до сей поры даже не представлял, что такое боль.
Шаги заставляют его вздрогнуть, вскрикнуть в очередной раз упершись в шершавую стенку обожженной частью спины.
- Ты живой? - настороженный голос проходит где-то мимо Юргена. Он сидит и методично сжимает и разжимает ладони, с переменным успехом стараясь сфокусировать на них свой взгляд. В конце-концов у него получается. Он крутит руками в запястьях, постепенно начиная смеяться. Сначала тихо, а потом все громче и громче. Внезапно замолкает. Взгляд утыкается в никуда, приподнятые руки продолжают трястись.
- Держи.
Он, словно автоматически повинуясь словам, берет зажженную сигарету. С трудом удерживая, поднимает к губам.

- Держи - улыбается Клаус, протягивая Альбрехту сильно пахучий спиртом стаканчик. Тот берет, изо всех сил стараясь не разлить содержимое, осторожно поднимает к губам. Аромат, похоже, совершенно его не смущает. Хотя он вряд ли способен сейчас чувствовать запах. Проглатывает, будто делает это по несколько раз на дню.

Он даже не закашлялся. Он даже не заметил. Ничего, кроме последовательности движений - поднять руку, затянуться, отвести, медленно выдыхая.

Хорст со товарищи пересчитались. Эйке выставил всех. Альбрехт еще долго думал, что это жест доброй воли в сторону сына отличившегося во времена предыдущей войны офицера. (Пожалуй, разубедился только сейчас - получив свои два, а собственно три отказа) Юрген знал то, чего почему-то не учел Шефер - комендант лагеря люто ненавидел Рема. А заодно и всех его приспешников. И такой хороший предлог избавиться от навязанных ему подчиненных просто не мог пройти мимо его внимания. Впрочем, его симпатия к молодому фон Рейтенау тоже нашла свое выражение. Как только тот более-менее устойчиво встал на ноги. Перевоспитание подающего, с его точки зрения, огромные надежды, но совершенно недисциплинированного офицерчика еще задолго до этого стало для Эйке вопросом служебного долга и чести.
Альбрехт неожиданно смеется. Потом замолкает, долго смотрит перед собой.
- И оркестры - выдыхает, будто проснувшись. - Они теперь повсюду. Пока на танцпло.. тьфу ты! На плацу идет расстрел, они наигрывают последние шлягеры - чтобы не смущать местное население. Это кем надо... - он осекается. - Прости. Я больше не хочу, я никогда не хотел быть тем, кто решает за них всех.
- Пока другие решают за тебя.
- Проклятый замкнутый круг. Этот запах... Он везде. Говорят, к нему привыкаешь. Возможно. Я и сам пробовал. Как знать, может и получилось бы, но я слишком боялся. Представляешь? Я боялся привыкнуть. Я боялся перестать его замечать. В итоге - не помогло. Я чуть было не нарвался, а когда меня остановили - не застрелился. Не смог.
- И правильно. Не смог. Когда в следующий раз решишь покончить с собой уточни, где нужен смертник. И умирай за исполнением. Или свяжись со мной. Я найду куда тебя пристроить.
Эсэсовец поднимает на Клауса озадаченно-пьяный взгляд.
- Ты подрываешь мою репутацию - пожимает плечами тот. Но знакомое выражение глаз заставляет Альбрехта отвернуться.
- Они процарапывают на стенах свои имена. Там.. Иногда появляются аббревиатуры званий, дивизий, наград. Кто-то из них мог даже служить с моим отцом. В первой войне.
Немец замолкает, вспомнив одну из первых в его.. "карьере" казней. Или даже - не его. Он тогда просто смотрел. Почему-то не в силах отвести глаза. Тот человек тоже был ветераном.
Стрелял фон Рейтенау.
Альбрехт крутит головой. Смешно, приходя сюда, он ведь опасался что Клаус предложит ему просто-напросто перевод с лагерной службы. Это стоило бы гораздо меньших усилий. Только ничего бы не изменилось.
- Подорвать твою репутацию мне не по силам.

@темы: сказка, IV B 4

---

По следам ночного разговора. Уже ничего личного, просто выношу для себя куски осознания граблей.
Проблема лежит гораздо глубже: мне не нравится и меня смущает идея всю жизнь создавать для другого, пусть даже самого близкого, человека тепличные условия за свой счет - просто потому что ему, другому, это необходимо для жизни. В том числе не материальные, но психологические. Создавать атмосферу принципиально под некие особенности человека, дабы не травмировать психику, поддерживать эту самую атмосферу и сдувать пылинки с этих самых особенностей...? О_о
Нет, взаимодействовать на почве создания сколь угодно сложный условий для других и себя, работа любой сложности и любого уровня напряженности, бытовые трудности, материальная стесненность - реально, нормально и допустимо, но только вместе. На равных. Я умею и чаще люблю, чем устаю от работы в полную силу и мощь, и я жду того же, пусть не от всех окружающих, но хотя бы от ближнего своего. Единственного, достойнейшего, выбранного в спутники. А не так, что один несет огромные пакеты с книгами, а другой - сумочку с кошельком, причем делает это с полным осознанием делаемого важного дела и помощи, просто потому что у него в детстве перебитый позвоночник и ему нельзя ничего тяжелее той самой сумочки. Право носить "только сумочку и ничего более" можно (если уж не брать во внимание чисто гендерный сценарий) только подарить по доброй воле, если тебе самому это ничего не стоит. Или, если это вписывается полностью в твою картину мира (что, кстати, в принципе одно и то же). А в условиях повседневной жизни в современном мире либо мы работаем на равных, либо на равных же экономим силы - например, возим эти пакеты на машине, заработанной умственным трудом того, которому нельзя ничего тяжелее сумочки.
Это честно, как минимум.
Это максимум перемены социальных ролей, с которой я хочу получать свое удовольствие от жизни.

Но да, я вообще-то знатная шовинистка. В идеале я хочу правило 3К - кухня, церковь и дети - и положительную обратную связь от совместного бытия в мире с выбранным человеком. Потому что для меня это нормально. И категорически не хочу быть сильной женщиной в современном понимании этого слова. Хотя и научилась бывать такой по необходимости.
"Не обязательно делать то, что умеешь. Не обязательно это любить." (с) Сфинкс

@темы: произнесенное вслух, токсическая фиалка

---

Лао Цзы.

О да, теперь я понимаю, почему в этой вашей ПЙ комплементарны мне именно эти товарищи.
Завораживает, почти как один незабвенный удав - бандерлогов.


Кстати, кто-нибудь знает живых "Лао" - ЛВФЭ?

@темы: соционика, метафизика

---

Три дня, не считая дороги...

...отпуск.
Это должно стать хорошей традицией: в самом начале весны (не календарной, но погодной) брать отпуск на неделю. Выдыхать после долгой ночи, вообще не-быть дома, уходить подальше, как можно дальше. В научение можно взять еще одно правило: не общаться в это время с самыми близкими. С теми, кто дорог и ценен, кого не хочется терять.
Обязательно, потому что иначе невозможно вернуться.
А возвращаться стоит. Совсем другой, совсем к другим, и все-таки.
Есть вещи и поступки, которых я сама от себя не ожидаю, и которые в попытках обозначить их словами мне же и кажутся странными. Но они все-таки мои. Так уж получается.
Весна, время сбрасывать зимние перья.

Блаженный Августин совершенно искренний, [хотя иногда и его заносит на поворотах] как и человек, его читающий здесь.
Только я не могу пока об этом.

@темы: дорога на юг, придумай меня живым, Status praesens

---

Все как люди, а у нашей братец (гамло) скрипач-истерик.

10.04.2013 в 18:07

Пишет  Лиадан:

Ночь.

Янош сидел на кровати и нещадно трепал свои и без того взлохмаченные волосы. Час ночи. Сестры нет. ТАК долго она никогда не задерживалась. За прошедшие часы он уже успел передумать про всё - и убийство, и изнасилование, и похищение... Отец сначала тоже беспокоился, а потом как-то сразу и внезапно успокоился. Похлопал сына по плечу и посоветовал отправляться спать. На недоумённый взгляд Яноша он просто пожал плечами и сказал, что Марта взрослая девушка и у неё могут быть свои планы. А на улицах сейчас спокойно.

Но юноша видел, что отцу тоже не по себе. Не то что бы он беспокоился, нет... Скорее как-то внезапно сник. И глаза стали печальными...

Сейчас Янош стал догадываться что к чему. И клял себя последними словами за свою тупость. Отец всё понял гораздо раньше! И потому так внезапно как-то сразу постарел. Конечно, ему тяжело сознавать, что его любимая дочь совершает ошибку. Что она разбивает своё сердце и свою жизнь. Что ошибка непоправима!

Ему очень хотелось возопить: "Как, КАК она могла полюбить этого подлеца?!", но... Юноша и сам прекрасно понимал - как. Рейтенау мог быть подлецом, подонком, человеком без совести, чести, морали - но он был на редкость обаятельным подлецом. Янош и сам когда-то купился на это отнюдь не показное обаяние. Это ощущение мужской силы, уверенности в себе. Настоящая мужественность. Как ни крути, но Рейтенау именно таким и был.

Янош помнил, как он смотрел на гостя и друга восхищёнными глазами, как в тайне даже от самого себя мечтал... да, мечтал быть таким как он. Настоящим мужчиной. И теперь он понимал, почему Марта его полюбила. Он даже допускал, что если бы Юрген ушёл из СС, стал снова тем, каким был когда-то, не так давно - он бы простил его. И был бы рад, что Марта выйдет за него замуж. Янош был готов забыть своё открытие - то, что Рейтенау и впрямь человек... с гибкими моральными убеждениями.

Но Рейтенау не уйдёт из СС. Он не вернётся к прежнему себе - да и был ли он тот, прежний? Или Янош нарисовал себе образ рыцаря, Лоэнгрина или Персифаля? А потом сверкающие доспехи рухнули, и он увидел, что граф Рейтенау никакой не рыцарь. Он даже не благородный человек. Он... он... Он ведь пошёл к фашистам, чтобы спасти свою шкуру! Он мог уехать, взять другое имя, он мог остаться честным человеком, а он... Он просто трус!

Поражённый этим открытием Янош встал с кровати, руки его бессильно опустились, а открытый рот стал напоминать букву "о". Рейтенау - трус? Трус?! Он восхищался человеком, который трусливо спасает свою жизнь, надев ненавистную форму, мучая и убивая невинных, только чтобы спасти себя... Он ТРУС?! Или он подонок, которому искренне нравится эта чёрная форма, который испытывает удовольствие от пыток и унижений. Подонок, один из тех, чьё отношение к евреям уже известно. И Марта любит ЭТОГО человека?! Его Марта?! Его сестра?!

И он ведь... он посмел просить её руки у отца! Отец отказал. Но Рейтенау это не остановило. Да, теперь Янош уверен - Марта у него. Как он её нашел, как зазвал к себе - уже неважно. Но сестра сейчас там, с ним... Они...

Юноша задохнулся и опять упал на кровать.

- Ооо! Не прощу! Не прощу... Марта... как ты могла?.. Он же убивает тебя!..
Кстати, по-моему Янош именно такой, как на этом рисунке - идейный, горящий, юный

@темы: сказка, Рейх