Номос важнее предрассудков.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 19 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
Оно все-таки до меня доехало. 47 дней в пути, совершенно не к запланированным срокам, но так даже лучше. Мне хочется думать, что я как раз успела убрать все лишнее, а сейчас уйдет и последнее.
Первые несколько часов присматривались друг к другу, сейчас кажется притерлись окончательно. Прошу нам обоим комплеметарности к одной и той же матрице и легкого совмещения друг с другом. Надолго. Желательно - навсегда.
Даже при моем отношении к "ничего тоньше баобаба" мне очень хочется (по)верить во все это.
В качестве приятного дополнения, меня посмотрели мультиком "РальфПервый".
Еще одна сказка про дуализацию в копилку, хотя мы нещадно не палимся поначалу.)
А кто-то тут между прочим до сих пор не дочитал "Дом, в котором"; по этой причине мне совершенно не с кем помолчать и поделиться своей не-Изнанкой.Кругом одни Слепые да Табаки с Рыжими, сдалось оно им.
Скучаю по Черному. Неудивительно, учитывая, что я каждый день вижу его собаку.
Первые несколько часов присматривались друг к другу, сейчас кажется притерлись окончательно. Прошу нам обоим комплеметарности к одной и той же матрице и легкого совмещения друг с другом. Надолго. Желательно - навсегда.
Даже при моем отношении к "ничего тоньше баобаба" мне очень хочется (по)верить во все это.
В качестве приятного дополнения, меня посмотрели мультиком "Ральф
Еще одна сказка про дуализацию в копилку, хотя мы нещадно не палимся поначалу.)
А кто-то тут между прочим до сих пор не дочитал "Дом, в котором"; по этой причине мне совершенно не с кем помолчать и поделиться своей не-Изнанкой.
Скучаю по Черному. Неудивительно, учитывая, что я каждый день вижу его собаку.
понедельник, 18 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
17.03.2013 в 23:44
Пишет Self-Changed:Вопрос с астмой и нежеланием/неспособностью мужа делать качественную уборку решился радикальным образом: собрала ВСЕ свои вещи (боже, СКОЛЬКО их у меня, оказывается) и переехала в отдельную комнату в другой район. Заодно опровергну аргумент, что поддерживать чистоту Коле мешает "засилье" моих вещей в доме. Поживу здесь до лета, надеюсь, что к тому моменту Коля решит вопрос со сменой нашего общего места жительства на загородное.
Давно себя так классно не чувствовала) Только кушать вовремя забываю. Что интересно, внутрисемейные отношения резко улучшились: оно и понятно, Коле никто мозг не выносит и не будит кашлем по ночам. Купила пылесос с аквафильтром (если кому интересно, расскажу подробно про плюсы- ОФИГЕННАЯ вещь. не путать с моющим.)- муж мне его притащил, собрал, карниз прикрутил и шторы повесил... красота) Звонит теперь регулярно и спрашивает о самочувствии. Так что мой совет всем, кого задолбал семейный быт и есть возможность пожить вообще отдельно - без лишних скандалов сваливайте
Как минимум нервы сбережёте)Единственно - очень не хватает постоянного присутствия совы и собак, но сюда взять их невозможно. Заезжаю в гости.
Без моего присутствия дома стало находиться вообще страшно) Интересно, когда Коле самому надоест бардак?
URL записи
К слову о пылесосе.
воскресенье, 17 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
Не помню, как его звали. И вообще, хочу наши пропавшие файлы. Хочется запросить в сервисе восстановление всех возможных текстовых файлов с обоих ноутов *_* Ну правда. Очень жаль пропавшее.
- Я был так рад, когда узнал, что вы здесь, оберштурмбаунфюрер - в его глазах хорошо знакомая обреченность. Рука тянется за сигаретой, но прежде чем достать себе он протягивает пачку Клаусу. Тот слегка улыбается, угощаясь.
- Дальше портить меня некуда - подмигивает. - И еще одно. Рекомендую вспомнить мое имя. Звания слишком недолговечны.
(...) принюхивается к аромату свежесваренного кофе, полуприкрыв глаза, немного растерянно смотрит на поставившую на стол рядом с чашками хрустальную пепельницу женщину. Настаивать он так и не научился, тем более требовать. Надо полагать, в чужом доме и подавно.
- Ты свободна, Мадлен - Рейтенау щелкает зажигалкой. - Оставь нас.
Она кратко кивает, разворачивается и уходит, на ходу поправляя выбившиеся волосы.
- Мишель - доносится уже из коридора. - Пойдем погулять.
Звонкими шагами ребенок несется навстречу матери.
- Я возьму, можно?
- Можно.
- А можно мы купим..
- Посмотрим. Иди сюда.
Еще какое-то время слышится шум - шорох верхней одежды, шаги, голос мальчишки и короткие ответы его матери, затем тихо закрывается дверь. Фон Рейтенау задумчиво курит в потолок, явно прислушиваясь к затихающим звукам. (...) выдыхает облако дыма, и вместе с ним осторожный вопрос:
- Ва.. Твой?
- Нет - Клаус удивленно поворачивается к гостю. Смеется, словно впервые столкнувшись с подобной мыслью.
- Жаль - а ему действительно жаль. Впавшие щеки, синие тени под глазами - в тон мундира. Он не изменился с тех пор, когда они виделись последний раз - лет за восемь. Нельзя даже сказать, что он постарел или хотя бы повзрослел. Эти годы добавили ему исключительно усталости и отчаяния. Неудивительно, что выслали его во Францию - отдохнуть.
Фон Рейтенау пожимает плечами.
- Невелика разница.
(...) не станет задавать уточняющие вопросы, хотя может и понять верно. Он умен. И совершенно непригодный для службы.
- Ты прав. Я знаю - соглашается потягивая кофе, удивленно обнаруживая в нем алкоголь. Неторопливо оглядывается, рассматривая помещение, краем глаза уловив окно тут же отворачивается от него. - Только это тоже ничего не меняет.
- Ты откуда?
- С Востока...
- Протекторат?
Что-то в тоне голоса ощутимо меняется, заставляя (...) вопросительно посмотреть в глаза собеседника, чтобы понять, что и те едва заметно, но очень неприятно сощурились. Затем, вспомнив пражские события 42-го года, он решительно качает головой.
- Губерния.
- Ясно - Клаус взглядывает на вцепившиеся в кружку пальцы (...), тушит окурок и поднявшись, проходит к буфету. Щелкает ключ, обнаруживая внушительный набор алкогольных напитков, в зеркальной задней стенке мерцают отражения хрустальных бокалов. За его спиной тяжело вздыхает гость и этот вздох будто заставляет гестаповца передумать - он оставляет коньяк, который собрался достать и вместо него вытаскивает темную бутылку, быстро пробегается взглядом по пожелтевшей этикетке и возвращается к столу.
(...) смотрит в кофейную гущу.
- Они все пьют - заявляет скорее чашке, чем кому бы то ни было другому. - Там только и можно - пить. Даже командование одобряет. Алкоголь, бордели - все, только б никому не приходилось думать. Тогда в Дахау мне казалось... Его даже сравнить невозможно с тем, что понастроили в Польше.
В Польше построили Лодзинское гетто, ставшее развитым экономическим.. производством, работавшим на рейх, где, в одной из пяти больниц нес свою врачебную службу доктор Эфрайим Гиршбейн. Клаус фон Рейтенау лично познакомился с Хаимом Румковским и этого было ему вполне достаточно, чтобы Генеральное Губернаторство не являлось для него источником неприятностей. Он прекрасно знал, что происходит в польских лагерях, как и в множестве иных на других территориях. Впрочем он знал и о многих других фактах, на фоне которых лагеря выглядели образцом гуманизма. Он знал предостаточно, чтобы не спать по ночам и беспробудно выпивать. Вот только как одно, так и другое было бессмысленным и опасным для жизни, а ею Юрген фон Рейтенау не собирался жертвовать ни во имя фюрера, ни божией справедливости на земле.
(...), словно проснувшись и сообразив, ЧТО говорил во сне внимательно вглядывается в глаза безмятежно откинувшегося в кресле гестаповца, гоня прочь неприятные ассоциации: стол, сигареты, два бокала, подчеркнутая вежливость, двое напротив друг друга. Один говорит, второй слушает, иногда задавая вопросы. Борясь с желанием охватить голову руками - запрещено разговаривать о работе сотрудникам других служб. Да и черт бы с ним. Так хотя бы ясно за что умрешь. Как знать, может быть, именно за этим сдался ему этот визит..
Обставленная квартира, дорогие напитки, вид из-под иголочки, молодая любовница из местного населения, красивая мебель, ковры, странного вида пианино. Высокий пост в РСХА. Фон Рейтенау ничем не отличался от них всех. Еще тогда, в Дахау, ему было совершенно все равно в кого стрелять. Только бы его самого лишний раз не дергали.
Чушь.
Он же полез. В ту ночь. Просто так. И потом..
Юрген сам не понял, кто его разбудил - участники ночного "допроса" или новичок, находящийся в его компетенции и непосредственной близости. Главное, что уснуть обратно не представлялось возможным, а новый день обещал полнейший загруз. Первые резвились где-то в ближайших камерах, второй сначала долго вертелся на своей койке, а в конце концов слез с нее и стал расхаживать туда-сюда, вцепившись руками в волосы и что-то там причитая. Фон Рейтенау поймал себя на желании пристрелить любого причастного, зло усмехнулся бессмысленности обнаруженного чувства - такое решение вопроса точно не убавит проблем; не только со сном. Как ни печально, - мотнул головой и спрыгнул с нар.
- Ложись - бросил остановившемуся было и явно не понимающему чего ждать подопечному, на ходу расправляя мундир.
Тот сел, вряд ли соображая что делает и проводил наставника рассеянным взглядом. Юрген хмыкнул и пошел на поднадоевшие ему самому звуки.
Он почти успел удивиться незапертой двери, но ранее понял, кто именно мог позволить себе такую беспечность и... шагнул вовнутрь.
- Вот это да! Юрист! - порадовался Шефер.
- Юрист - согласно кивнул Юрген. - И как таковой вынужден заметить, что ваша деятельность вряд ли принесет пользу репутации партии в целом и наших служб в частности.
Зрелище было то еще. И как только им не противно барахтаться в чужой крови? Впрочем, свинья на то и свинья - животному достаточно болота, человек повыше в своих устремлениях.
- Ничего страшного - умильным голосом заявил напарник Хорста, - Наша доблестная юриспруденция стоит на страже порядка. А его воплощение - СД.
Протеже Рема и граф Рейтенау не поладили с первого взгляда. Грубоватый, надменный служака, вошедший в роль хозяина жизни и смерти не выносил в молодом пришельце все - от манеры речи до манеры держаться в пространстве. Он, опытный борец, не привык сталкиваться с пренебрежением. Особенно, со стороны младших по званию и возрасту. В естественной для него системе равботали другие порядки.
- Ты явился очень вовремя, Юрист. Как раз, чтобы успеть здесь прибраться. Тебе подсказать, что я имею в виду, или додумаешься сам?
Он вернулся спустя несколько часов. По локти в крови, на ходу стягивая заляпанный мундир.
- Отмыть - поручил так и не отправившемуся на покой новичку. - И привести в порядок. До утра.
- Я попросил о переводе на Восточный фронт. Два раза. Два раза получил отказ. Я знал, что так будет. Я знал, что нас не посылают на фронт. Но я не могу туда вернуться. Пусть лучше расстреляют - он рефлекторно тянется за вновь наполненным бокалом, отпивает - половину за раз. - Я не хочу умирать, Клаус. Не так бессмысленно. От рук своих. Не хочу.
- Нам обоим было бы проще, если бы я застрелил тебя сейчас - констатирует Рейтенау.
- Но ты ведь не сделаешь это? И не сдашь. Пока мы здесь... Там идет настоящая война.
- И она рано или поздно придет к нам тоже.
- Я не могу больше ждать. Я и так ждал слишком долго - он срывается с места и начинает расхаживать по комнате. - Нам даже жениться нельзя без разрешения.
- В нем тебе тоже отказали? - Клаус крутит в руке бокал.
- Да! И все потому, что я офицер. Ариец.
- У меня не лучшие отношения с Абвером.
- За границу не надо - решительно отмахивается (...).
Фон Рейтенау смотрит на бутылку - почти пуста. Старое выдержанное вино быстро ударяет в голову, особенно с непривычки. Благо, он пить умеет. Курфюрстенштрассе весьма недурная школа. А вот этого сегодня отпускать нельзя. Как нельзя было допускать еще многими годами раньше. Жениться пытался, видимо, около 41-го. Позже требования в этом отношении стали попроще, а (...) не такая уж крупная рыба, чтобы не уложиться. Разве только.. но это было бы полное безумие. Да и пришел бы он раньше.
- Мы ничего не знали. А потом.. - он останавливается у полки с фотографией семейства Фурнье. Отец, братья, потрет матери, сестры. Мужа как будто и не было. Воистину, впору подумать, что.
- Я не знаю, где она сейчас. Не хочу знать. Я встретил ее родных. В Треблинке. Ты когда-нибудь видел..? Да, ты видел. Не мог не видеть. А я смотреть не могу. И молчать больше - тоже. Все эти годы... Ты знаешь, я старался верить. Сам не пойму во что. Необходимость? Рациональность? Полезность? Не знаю. Я убеждал себя, что это лишь моя слабость. Ведь еще там, в Дахау я тоже.. Я хотел только служить Германии. Хотел, чтобы прежнее поражение ушло в забвение и никогда, никогда больше не повторилось. Фюрер вселял надежду. Мгновенный захват Чехии, аншлюз Австрии, Франция - они сами сдавали себя в наши руки, будто подтверждая истинность нашего правления.
- А сопротивление - неизбежное исключение из очевидного правила? - Клаус разливает остаток вина по бокалам, почти сразу опорожняя свой.
- Да. Ведь всегда есть те, кто не понимает. Кто ищет своей корысти. Я и сам многого не понимал. Но принимал. Потому, что не знал, как можно иначе. И теперь.. - дрожащей рукой он стряхивает пепел в своевременно подсунутую собеседником пепельницу, - теперь мне нужно на фронт. Ты был прав. Но мне говорили иное. Мы были нужны Рейху не на бранном поле. Это же не война. Я сидел в этом чертовом грузовике.. Пока в Берлине подписывали бумажки. Извини.
- Я был так рад, когда узнал, что вы здесь, оберштурмбаунфюрер - в его глазах хорошо знакомая обреченность. Рука тянется за сигаретой, но прежде чем достать себе он протягивает пачку Клаусу. Тот слегка улыбается, угощаясь.
- Дальше портить меня некуда - подмигивает. - И еще одно. Рекомендую вспомнить мое имя. Звания слишком недолговечны.
(...) принюхивается к аромату свежесваренного кофе, полуприкрыв глаза, немного растерянно смотрит на поставившую на стол рядом с чашками хрустальную пепельницу женщину. Настаивать он так и не научился, тем более требовать. Надо полагать, в чужом доме и подавно.
- Ты свободна, Мадлен - Рейтенау щелкает зажигалкой. - Оставь нас.
Она кратко кивает, разворачивается и уходит, на ходу поправляя выбившиеся волосы.
- Мишель - доносится уже из коридора. - Пойдем погулять.
Звонкими шагами ребенок несется навстречу матери.
- Я возьму, можно?
- Можно.
- А можно мы купим..
- Посмотрим. Иди сюда.
Еще какое-то время слышится шум - шорох верхней одежды, шаги, голос мальчишки и короткие ответы его матери, затем тихо закрывается дверь. Фон Рейтенау задумчиво курит в потолок, явно прислушиваясь к затихающим звукам. (...) выдыхает облако дыма, и вместе с ним осторожный вопрос:
- Ва.. Твой?
- Нет - Клаус удивленно поворачивается к гостю. Смеется, словно впервые столкнувшись с подобной мыслью.
- Жаль - а ему действительно жаль. Впавшие щеки, синие тени под глазами - в тон мундира. Он не изменился с тех пор, когда они виделись последний раз - лет за восемь. Нельзя даже сказать, что он постарел или хотя бы повзрослел. Эти годы добавили ему исключительно усталости и отчаяния. Неудивительно, что выслали его во Францию - отдохнуть.
Фон Рейтенау пожимает плечами.
- Невелика разница.
(...) не станет задавать уточняющие вопросы, хотя может и понять верно. Он умен. И совершенно непригодный для службы.
- Ты прав. Я знаю - соглашается потягивая кофе, удивленно обнаруживая в нем алкоголь. Неторопливо оглядывается, рассматривая помещение, краем глаза уловив окно тут же отворачивается от него. - Только это тоже ничего не меняет.
- Ты откуда?
- С Востока...
- Протекторат?
Что-то в тоне голоса ощутимо меняется, заставляя (...) вопросительно посмотреть в глаза собеседника, чтобы понять, что и те едва заметно, но очень неприятно сощурились. Затем, вспомнив пражские события 42-го года, он решительно качает головой.
- Губерния.
- Ясно - Клаус взглядывает на вцепившиеся в кружку пальцы (...), тушит окурок и поднявшись, проходит к буфету. Щелкает ключ, обнаруживая внушительный набор алкогольных напитков, в зеркальной задней стенке мерцают отражения хрустальных бокалов. За его спиной тяжело вздыхает гость и этот вздох будто заставляет гестаповца передумать - он оставляет коньяк, который собрался достать и вместо него вытаскивает темную бутылку, быстро пробегается взглядом по пожелтевшей этикетке и возвращается к столу.
(...) смотрит в кофейную гущу.
- Они все пьют - заявляет скорее чашке, чем кому бы то ни было другому. - Там только и можно - пить. Даже командование одобряет. Алкоголь, бордели - все, только б никому не приходилось думать. Тогда в Дахау мне казалось... Его даже сравнить невозможно с тем, что понастроили в Польше.
В Польше построили Лодзинское гетто, ставшее развитым экономическим.. производством, работавшим на рейх, где, в одной из пяти больниц нес свою врачебную службу доктор Эфрайим Гиршбейн. Клаус фон Рейтенау лично познакомился с Хаимом Румковским и этого было ему вполне достаточно, чтобы Генеральное Губернаторство не являлось для него источником неприятностей. Он прекрасно знал, что происходит в польских лагерях, как и в множестве иных на других территориях. Впрочем он знал и о многих других фактах, на фоне которых лагеря выглядели образцом гуманизма. Он знал предостаточно, чтобы не спать по ночам и беспробудно выпивать. Вот только как одно, так и другое было бессмысленным и опасным для жизни, а ею Юрген фон Рейтенау не собирался жертвовать ни во имя фюрера, ни божией справедливости на земле.
(...), словно проснувшись и сообразив, ЧТО говорил во сне внимательно вглядывается в глаза безмятежно откинувшегося в кресле гестаповца, гоня прочь неприятные ассоциации: стол, сигареты, два бокала, подчеркнутая вежливость, двое напротив друг друга. Один говорит, второй слушает, иногда задавая вопросы. Борясь с желанием охватить голову руками - запрещено разговаривать о работе сотрудникам других служб. Да и черт бы с ним. Так хотя бы ясно за что умрешь. Как знать, может быть, именно за этим сдался ему этот визит..
Обставленная квартира, дорогие напитки, вид из-под иголочки, молодая любовница из местного населения, красивая мебель, ковры, странного вида пианино. Высокий пост в РСХА. Фон Рейтенау ничем не отличался от них всех. Еще тогда, в Дахау, ему было совершенно все равно в кого стрелять. Только бы его самого лишний раз не дергали.
Чушь.
Он же полез. В ту ночь. Просто так. И потом..
Юрген сам не понял, кто его разбудил - участники ночного "допроса" или новичок, находящийся в его компетенции и непосредственной близости. Главное, что уснуть обратно не представлялось возможным, а новый день обещал полнейший загруз. Первые резвились где-то в ближайших камерах, второй сначала долго вертелся на своей койке, а в конце концов слез с нее и стал расхаживать туда-сюда, вцепившись руками в волосы и что-то там причитая. Фон Рейтенау поймал себя на желании пристрелить любого причастного, зло усмехнулся бессмысленности обнаруженного чувства - такое решение вопроса точно не убавит проблем; не только со сном. Как ни печально, - мотнул головой и спрыгнул с нар.
- Ложись - бросил остановившемуся было и явно не понимающему чего ждать подопечному, на ходу расправляя мундир.
Тот сел, вряд ли соображая что делает и проводил наставника рассеянным взглядом. Юрген хмыкнул и пошел на поднадоевшие ему самому звуки.
Он почти успел удивиться незапертой двери, но ранее понял, кто именно мог позволить себе такую беспечность и... шагнул вовнутрь.
- Вот это да! Юрист! - порадовался Шефер.
- Юрист - согласно кивнул Юрген. - И как таковой вынужден заметить, что ваша деятельность вряд ли принесет пользу репутации партии в целом и наших служб в частности.
Зрелище было то еще. И как только им не противно барахтаться в чужой крови? Впрочем, свинья на то и свинья - животному достаточно болота, человек повыше в своих устремлениях.
- Ничего страшного - умильным голосом заявил напарник Хорста, - Наша доблестная юриспруденция стоит на страже порядка. А его воплощение - СД.
Протеже Рема и граф Рейтенау не поладили с первого взгляда. Грубоватый, надменный служака, вошедший в роль хозяина жизни и смерти не выносил в молодом пришельце все - от манеры речи до манеры держаться в пространстве. Он, опытный борец, не привык сталкиваться с пренебрежением. Особенно, со стороны младших по званию и возрасту. В естественной для него системе равботали другие порядки.
- Ты явился очень вовремя, Юрист. Как раз, чтобы успеть здесь прибраться. Тебе подсказать, что я имею в виду, или додумаешься сам?
Он вернулся спустя несколько часов. По локти в крови, на ходу стягивая заляпанный мундир.
- Отмыть - поручил так и не отправившемуся на покой новичку. - И привести в порядок. До утра.
- Я попросил о переводе на Восточный фронт. Два раза. Два раза получил отказ. Я знал, что так будет. Я знал, что нас не посылают на фронт. Но я не могу туда вернуться. Пусть лучше расстреляют - он рефлекторно тянется за вновь наполненным бокалом, отпивает - половину за раз. - Я не хочу умирать, Клаус. Не так бессмысленно. От рук своих. Не хочу.
- Нам обоим было бы проще, если бы я застрелил тебя сейчас - констатирует Рейтенау.
- Но ты ведь не сделаешь это? И не сдашь. Пока мы здесь... Там идет настоящая война.
- И она рано или поздно придет к нам тоже.
- Я не могу больше ждать. Я и так ждал слишком долго - он срывается с места и начинает расхаживать по комнате. - Нам даже жениться нельзя без разрешения.
- В нем тебе тоже отказали? - Клаус крутит в руке бокал.
- Да! И все потому, что я офицер. Ариец.
- У меня не лучшие отношения с Абвером.
- За границу не надо - решительно отмахивается (...).
Фон Рейтенау смотрит на бутылку - почти пуста. Старое выдержанное вино быстро ударяет в голову, особенно с непривычки. Благо, он пить умеет. Курфюрстенштрассе весьма недурная школа. А вот этого сегодня отпускать нельзя. Как нельзя было допускать еще многими годами раньше. Жениться пытался, видимо, около 41-го. Позже требования в этом отношении стали попроще, а (...) не такая уж крупная рыба, чтобы не уложиться. Разве только.. но это было бы полное безумие. Да и пришел бы он раньше.
- Мы ничего не знали. А потом.. - он останавливается у полки с фотографией семейства Фурнье. Отец, братья, потрет матери, сестры. Мужа как будто и не было. Воистину, впору подумать, что.
- Я не знаю, где она сейчас. Не хочу знать. Я встретил ее родных. В Треблинке. Ты когда-нибудь видел..? Да, ты видел. Не мог не видеть. А я смотреть не могу. И молчать больше - тоже. Все эти годы... Ты знаешь, я старался верить. Сам не пойму во что. Необходимость? Рациональность? Полезность? Не знаю. Я убеждал себя, что это лишь моя слабость. Ведь еще там, в Дахау я тоже.. Я хотел только служить Германии. Хотел, чтобы прежнее поражение ушло в забвение и никогда, никогда больше не повторилось. Фюрер вселял надежду. Мгновенный захват Чехии, аншлюз Австрии, Франция - они сами сдавали себя в наши руки, будто подтверждая истинность нашего правления.
- А сопротивление - неизбежное исключение из очевидного правила? - Клаус разливает остаток вина по бокалам, почти сразу опорожняя свой.
- Да. Ведь всегда есть те, кто не понимает. Кто ищет своей корысти. Я и сам многого не понимал. Но принимал. Потому, что не знал, как можно иначе. И теперь.. - дрожащей рукой он стряхивает пепел в своевременно подсунутую собеседником пепельницу, - теперь мне нужно на фронт. Ты был прав. Но мне говорили иное. Мы были нужны Рейху не на бранном поле. Это же не война. Я сидел в этом чертовом грузовике.. Пока в Берлине подписывали бумажки. Извини.
суббота, 16 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
В той версии Ребекки, с которой я начинала знакомство есть ровно один (не считая Доуэс-Денверс) персонаж, ради блестящего исполнения которого я не откажусь от именно этой постановки никогда.
Великолепная, восхитительная, умопомрачительная и неподражаемая...
Эдит Ванхоппер. Наиболее внушительна в розовом. ^^
К сожалению, на Музебре не нашлось нежно любимой мною версии, пришлось заливать на ПростоПлеер, так что заранее прошу простить за возможные глюки и торможения.((
Вот по сравнению с этим все остальное кажется бледным и белесым, тихим и очень... тактичным. Сравнить.
Для тех, кто распробовал, есть еще колоритные двадцать секунд экспрессии, правда дальше будет про любовь героини и грядущее расставание, неинтересно.
Хотя, визуализация образа на мой вкус лучше удалась Carin Filipcic в венской постановке, но звук - безоговорочно Isabel Dörfler. Не устаю восхищаться силой и мощностью голоса, великолепно выдержанной атмосферой, а уж как она экспрессивна в своей интонированной раздражительности. Натуральная Женщина с Большой буквы Жо, тот самый пинок под зад, что сулит восторг полета.
Восторг же, реально.
Офф: меня почему-то страшно раздражает Крёгер в роли де Винтера. Не голосом, но исключительновиктимным выражением литса. Не знаю, надо ли с этим что-то делать и что. 
Великолепная, восхитительная, умопомрачительная и неподражаемая...
Эдит Ванхоппер. Наиболее внушительна в розовом. ^^
К сожалению, на Музебре не нашлось нежно любимой мною версии, пришлось заливать на ПростоПлеер, так что заранее прошу простить за возможные глюки и торможения.((
Вот по сравнению с этим все остальное кажется бледным и белесым, тихим и очень... тактичным. Сравнить.
Для тех, кто распробовал, есть еще колоритные двадцать секунд экспрессии, правда дальше будет про любовь героини и грядущее расставание, неинтересно.
Хотя, визуализация образа на мой вкус лучше удалась Carin Filipcic в венской постановке, но звук - безоговорочно Isabel Dörfler. Не устаю восхищаться силой и мощностью голоса, великолепно выдержанной атмосферой, а уж как она экспрессивна в своей интонированной раздражительности. Натуральная Женщина с Большой буквы Жо, тот самый пинок под зад, что сулит восторг полета.
Восторг же, реально.
Офф: меня почему-то страшно раздражает Крёгер в роли де Винтера. Не голосом, но исключительно
пятница, 15 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
После долгого перерыва, потери двух мобильников подряд и вообще всяческого раздрая в жизни восстанавливаю телефонную книгу. В бумажном виде, во избежание.)
Если вы считаете, что ваш номер был/должен у меня быть и хотите мне об этом напомнить (сейчас по дефолту у меня остались номера только самых близких, с кем я и так на связи перманентно), то прошу в личку/комментарии. Со своей стороны я считаю, что чем больше связей, тем лучше - мало ли, что кому может понадобиться в какой момент. Всех помню, всем рада.
Питерские, вас это особенно касается. =)
Свой телефон выдаю по запросу безо всяких проблем и всегда на связи.
Если вы считаете, что ваш номер был/должен у меня быть и хотите мне об этом напомнить (сейчас по дефолту у меня остались номера только самых близких, с кем я и так на связи перманентно), то прошу в личку/комментарии. Со своей стороны я считаю, что чем больше связей, тем лучше - мало ли, что кому может понадобиться в какой момент. Всех помню, всем рада.
Питерские, вас это особенно касается. =)
Свой телефон выдаю по запросу безо всяких проблем и всегда на связи.
Номос важнее предрассудков.
Ищу программу-органайзер, желаемо:
- встраиваемую на комп и/или смартфон формата Андроид (в виде виджета или просто так - не принципиально)
- онлайн-синхронизация с каким-нибудь аккаунтом (чтобы не переносить настройки сделанного по пять раз туда-обратно, теряя в процессе)
- удобное раскрытие дней из месяца одним нажатием на нужное число (чего нет у стандартных календарей)
- отображение дел на календаре желательно с цветовой раскладкой по категориям (типа, домашние - синий цвет, финансовые - желтый, личное - зеленый, работа - красный и т.п.)
- очень важно: отключаемые напоминания, чтобы не мозолили глаза
По факту мне важно не чтобы мне каждый раз напоминали в течении дня, что я сегодня должна что-то сделать, а чтобы я могла сначала забить в органайзер все необходимое, а потом, взглянув на кадендарь, увидеть картинку целиком - что, когда, куда, сколько и как это структурировать скопом. При таком раскладе он кстати сможет успешно заменить составитель рабочего графика, который у меня все равно цикличной логике не поддается и приходится забивать туда "типасхему" на весь месяц.
Кто-нибудь может что-то посоветовать с такими параметрами?
Реально замучалась без него.
- встраиваемую на комп и/или смартфон формата Андроид (в виде виджета или просто так - не принципиально)
- онлайн-синхронизация с каким-нибудь аккаунтом (чтобы не переносить настройки сделанного по пять раз туда-обратно, теряя в процессе)
- удобное раскрытие дней из месяца одним нажатием на нужное число (чего нет у стандартных календарей)
- отображение дел на календаре желательно с цветовой раскладкой по категориям (типа, домашние - синий цвет, финансовые - желтый, личное - зеленый, работа - красный и т.п.)
- очень важно: отключаемые напоминания, чтобы не мозолили глаза
По факту мне важно не чтобы мне каждый раз напоминали в течении дня, что я сегодня должна что-то сделать, а чтобы я могла сначала забить в органайзер все необходимое, а потом, взглянув на кадендарь, увидеть картинку целиком - что, когда, куда, сколько и как это структурировать скопом. При таком раскладе он кстати сможет успешно заменить составитель рабочего графика, который у меня все равно цикличной логике не поддается и приходится забивать туда "типасхему" на весь месяц.
Кто-нибудь может что-то посоветовать с такими параметрами?
Реально замучалась без него.
Номос важнее предрассудков.
картинки разных времен
- Здравствуй! - он так быстро огибает поимевшего неосторожность открыть Яноша, что тот даже не успевает сообразить, что происходит. Тем временем белобрысый смерч в два шага пролетает прихожую, направляясь прямо к лестнице.
- Кланяюсь низко, доктор Гиршбейн! - он действительно отвешивает поклон - прямо перед дверью ванной, (к честнейшему сожалению успевшего прийти в себя парня умудрившись с ней не столкнуться), выдыхает, будто только сейчас осознал, что пробежал не только прихожую но и всю дорогу к этому дому.
- И чем же я заслужил такую честь, граф? - доброжелательно улыбается глава семейства, но где-то в глубине темных глаз затаилось неведомое ему самому беспокойство. Юрген фон Рейтенау мог заявиться посередине ночи и к тому же забраться в окно - чтобы зря не будить хозяев - и устроиться в библиотеке с керосиновой лампой, только потому, что ему захотелось использовать в подготовке к утреннему экзаемену какую-то книгу на идиш и обнаружиться за полчаса до него мирно уснувшим над словарем и кучкой непонятно структурированных записок, на бегу от души поблагодарить, а после четырех вернуться за Мартой - праздновать успех. Он мог - прямой, сдержанный, аристократичен, сидеть за столом и невозмутимо рассуждать о политике, чуть-чуть вскинув голову слушать неизменно эмоциональные доводы Яноша, одним тихим словом довести парня до истерики и, как ни в чем не бывало подлить собеседникам чаю. Молодой немец бывал разным и не отличался предсказуемостью, но в любом из его проявлений всегда чувствовалась непоколебимая самоуверенность. Разом отметающая любые сомнения.
Ныне в серых глазах какая-то лихорадочная растерянность.
Рассмеялся.
- У вас замечательная дочь, герр Гиршбейн.
- А у тебя - жар - хмыкает Янош, облокотившись на перила. Так, чтобы расслышал лишь адресат слов.
- Дети - качает головой доктор. Спохватившись, закрывает дверь, ручку которой так и держал до сих пор. Ведет рукой в сторону гостиной. - Проходи Юрген. Присядь. Там объяснишься.
Замотал головой, все еще пытаясь выровнять дыхание, бросил быстрый взгляд на лестницу.
- Позови сестру - говорит тем временем хозяин и сын неохотно кивает в ответ. - Иди.
- Что случилось? - уже нежданному гостю. - И не смей возражать.
Неумелое подобие улыбки окончательно исчезает с лица, взгляд убегает в сторону.
- Берлин - сквозь зубы выдавливает молодой человек. - Генерал Рихтер - на памяти доктора он никогда не назвал этого человека дедом; отцом матери - единственный раз, и тон неизменно зло-ироничен- требует немедленно явиться в столицу.
- Садись - герр Гиршбейн тоже мог бы сойти сейчас за генерала. Впрочем, тот вряд ли подкрепил бы свое "требование" рукой на плече. Скорее уж дулом у спины.
Немец поднимает взгляд, несколько отсутствующе смотрит на собеседника, затем послушно проходит в знакомую комнату, садится за стол, обреченно вслушиваясь в бой напольных часов. Мгновенно просыпаясь, когда доктор окликает появившуюся в коридоре дочь.
- Марта, сообрази нам что-нибудь бодрящее. Сегодня ужинать будем вчетвером.
- Ничто так не бодрит, как холодный душ - ухмыляется вернувшийся вместе с ней Янош, заблаговременно уворачиваясь от сестриного локтя. В кои-то веки он рад визиту белобрысого недоавстрийца и не собирается это скрывать. От кого бы то ни было. Подумать только, когда-то он был готов почти восхититься новым знакомым сестры, а игра в дуэте скрипка - рояль, когда бывший товарищ неожиданно отказался выступать с евреем в один миг отмела всякие почти. До тех пор, когда юный приверженец Маркса не попытался привести пианиста в партию. Политическое равнодушие пополам с пренебрежением он не смог бы простить даже Паганини.
- Вот и ступай - настоятельно советует девушка, с любопытством поглядывая на сидящего в гостиной немца. - Вечерний воздух тоже неплох.
- Кое-кому точно не помешает подышать.
- Иным же помолчать - негромко, но выразительно вставляет доктор.
Марта фыркает:
- Коли уж повзрослеть не дано.
- Прекратите.
- Да, папа.
- Янош, помоги сестре.
Разочарованный вздох.
- Я понял.
- Ну и что ты собирался делать? - доктор Гиршбейн присаживается рядом с гостем, которого уместнее бы называть постояльцем. - Юрген?
- Уехать - "куда угодно, только не туда" он не добавляет, но не всегда нужны слова. Особенно тем, кто хорошо знает друг друга.
- А сюда пришел - прощаться?
- Просить - теперь он смотрит прямо в глаза. - Я прошу вас доверить мне вашу дочь, доктор Гиршбейн.
"Неубедительно" - следовало бы сказать - в любых других обстоятельствах, но хозяин дома говорит иное:
- Ты просишь меня поверить в твое решение, сынок. Потому, что не можешь довериться сам себе.
- Подкомандные генералов не принадлежат себе - ни намека хотя бы на усмешку. Если бы не берлинский дед, доктор Гиршбейн вряд ли поверил бы, что Юрген фон Рейтенау способен чего-либо бояться. Впрочем, отношения молодого человека с германскими родственниками явно оставляли желать лучшего в любом вопросе.
- Значит, ты просишь доверить Марту твоему.. командиру?
Выпрямился, как раз как по команде, вскинул голову. Только так и ничего не сказал - признаться, что не знает, что делать граф Рейтенау не мог. Он даже не умел в это поверить. Не мог допустить.
- У меня поезд в восемь утра.
- Это очень много времени. Не разминься с ним.
На сей раз улыбнулись и глаза, пусть и не совсем весело.
- Мы уже встретились, герр Гиршбейн. Здесь и сейчас.
- И впредь - приходи на встречу.
- И о чем вы там шепчетесь, господа? Антикоммунистический заговор зреет?
- И ты, дочь моя?
- Зрею?
- Трава зреет. В ваших головах. А пора бы уже взойти чему-нибудь посерьезнее.
- Первые ростки серьезного на кухне - умывают ветки - девушка водружает на стол поднос, расставляет посуду. - Впрочем, они очень быстро укрепляются. Похоже, это будет дуб.
- Марта!
- Я люблю тебя, папа - чмокнув отца в щеку она усаживается на стул на против, чуть наклонив голову набок, опирает подбородок на сплетенные ладони.
Клаус фон Рейтенау был из тех - изысканных, которые не моргнув глазом проводили пытку, останавливаясь только доведя жертву на порог жизни и смерти, для того чтобы напоить коньяком, предложить сигару, а затем продолжить "работу". Он весь был такой - образцовый сотрудник тайной германской полиции. Белобрысый, сероглазый, нордически невозмутимый. Он не орал, как иные из его коллег по службе, как и не заводился, что случалось среди гестаповцев куда чаще. Подчеркнутая вежливость бесед и безжалостность пыток давались ему с одинаковой легкостью и.. честностью. Фон Рейтенау не издевался в свое удовольствие, не мстил врагам нации, казалось, он вообще не думал о том, что делает - ему не приходилось. Словно столь полезные нацисту навыки были у него в крови. Не будь так предан Гейдриху, он мог бы стать эталоном для Гиммлера, страстно желавшего вывести именно такую породу. Совершенно чужд всякой идейности он был тем самым германцем. Даже, если сам считал себя австийцем, Это было не страшно даже - монструально. Но и иррационально привлекательно в своей неоспоримой естественности.
Она знала по случайным рассказам, по совершенно точным сведениям - с этим человеком реально договориться. Не опасаясь подставы. Почему-то она сочла очевидным тот факт, что если "партнер по делам" допустит просчет, его вряд ли станут вытаскивать из передряги, если это будет связано с личным риском. Она видела и была в курсе бесчисленных примеров непотребства оккупантов. Возможно именно поэтому она была против. Несмотря на то, что гестаповец был сотрудником четвертого отделения, что именно от его руки могли запросто пострадать ее муж, ее ребенок, да и она сама.
- Хватит. Я сказал: все!
- Элиас.. - как объяснить то, что нельзя понять, если только не забыть - хотя бы на время - о всем, что делает человека человеком?
- Мадлен - прикосновенье влажных ладоней к щекам. Он смотрит прямо в ее глаза. - Не надо. Это бессмысленно. Польские партизаны давно сообщают о настоящей судьбе переправленных "на восток". Пока Виши с ними договаривается...
- Это не политика, родной. Посмотри, что творится в Париже. Каждый из них думает прежде всего о себе.
- И о том, чтобы переплюнуть германских коллег.
- И об этом тоже - на сей раз это она прикасается к его лицу, не пытаясь скрыть легкую дрожь. - Пока мужчины сражаются, женщинам нужно защищать семью. Моя забота прежде всего Мишель и ты, пойми...
- Я понимаю. И я против.
- Темнее всего под фонарем. Многие...
- Нет.
- Он из тех, с кем можно договориться.
- Он из тех, кто стреляет глазом не моргнув. Кого интересуют не условия в лагерях, а наличие в них музыкальных оркестров. Да, с ним можно договориться, с ним даже можно общаться - почти по-дружески. Но если ему отдадут приказ стрелять он выполнит его без всяких сомнений. Без зазрения совести.
- Он исполнит приказ. Но пока тот не поступит...
- Ты сама себя слышишь?
- А ты? Если в конечном итоге нет никакой разницы, я хочу выиграть ее хотя бы сейчас. Потому что ни ты, ни я, ни он не знаем, чем все это закончится. В конце-концов мы же собираемся одолеть оккупантов.
- Не так.
Он был особо галантен с задержанными женщинами. Об этом тоже ходили слухи. Слухов вообще было очень много. Как и о всех немецких службах в городе и за его пределами. Но были и те, кто несмотря на них хранил жизни свои и своих близких. У мужчин свои способы борьбы, женщины могут сражаться по-другому. Коварством, обманом, исподтишка - насмерть.
- Мы все еще не в безопасности, Элиас. То, что пока удалось скрыться от облавы...
- Именно. Именно поэтому от них нужно избавляться. Пока они не избавились от нас.
_______________
- Герр Рейтенау! - он протягивает руки с блестящей елочной звездой, выжидающе глядя на только-только прикурившего офицера. Его мать невольно улыбается - традиционная игрушка кажется насмешкой - над ними всеми. Мальчишка заискивающе заглядывает немцу в глаза и тот легко поднимается со своего стула, незаметно роняя сигарету в пепельницу, в два шага оказывается рядом и с той же легкостью подхватывает ребенка на руки. Мишель сосредоточенно пристраивает звезду на верхушке дерева, попутно зачем-то тыкая ладонью в потолок и гордо смотрит на стоящую на пороге мать. Мужчина в гестаповской форме тоже поворачивается к ней, спустя несколько мгновений опускает мальчишку на землю и то, уже было собравшись вприпрыжку понестись к женщине, но в последний момент разворачивается и вытянувшись по струнке салютует. Немец приподнимает бровь, но в отличие от молодой вдовы не теряется, мягко треплет светло-русую шевелюру темноглазого шестилетки и ненавязчиво разворачивает за плечо, заставляя вспомнить о недавнем намерении.
- Мама! - пять прыжков, сияющая улыбка. - Смотри!
Вечер, серебристые хлопья снега кружат на фоне темного неба, ловят отблески уличных фонарей, в комнате пахнет хвоей, но все отчетливее слышится и аромат запекающегося гуся. На еловых ветках, кроме игрушек - пряники, апельсины, орехи, конфеты в блестящих обертках. Ей не доводилось видеть такие по-настоящему праздничные елки в родном доме в мирное время - и вовсе не из-за их небольшой популярности - а выйдя замуж она больше не отмечала Рождество. Родной дом...Камин ждет рождественское полено. Мадлен слегка морщится. Она еще не смирилась с собственным решением, но если не получится сейчас, она не сможет сделать это уже никогда. На растопку должны пойти щепки прошлогодней древесины, но у нее на руках нет ничего, кроме щепок прошлой жизни. Она бережно хранила их гораздо дольше, несмотря на исходящую от них опасность. Они наделяли смыслом ее ожидание, поддерживали в вере в такую хрупкую надежду. Оно было тем будущим, ради которого можно было выстоять против любого настоящего. Теперь оно рисковало превратиться в западню.
Она поняла все еще до его приезда. Обдумала, отрепетировала, стараясь осознать и перешагнуть - дальше, но так и не смогла бросить надежду на.. чудо. Эта надежда покинула ее сама, когда на пороге возник знакомый силуэт. Нет, в его походке, движениях, даже на лице не было ничего, что могло бы подтвердить нежеланное предчувствие, но едва лишь за вошедшим успела закрыться дверь у нее стиснуло горло и, чувствуя как боль в груди перехватывает дыхание она судорожно дернулась к нему, мертвой хваткой вцепилась в распахнутый воротник плаща, затем ткнулась в него лицом и беспомощно разрыдалась. Он стоял молча приобняв ее и поглаживая по голове, и его неуместное, невозможное, неправильное спокойствие отметало желание кричать, ударить, обвинить, требовать; с неизбежностью не спорят. Это кощунственное осознание неожиданно обернулось странным расслаблением - разжались ладони, на полувсхлипе затихли звуки, подогнулись колени.
- Здравствуй! - он так быстро огибает поимевшего неосторожность открыть Яноша, что тот даже не успевает сообразить, что происходит. Тем временем белобрысый смерч в два шага пролетает прихожую, направляясь прямо к лестнице.
- Кланяюсь низко, доктор Гиршбейн! - он действительно отвешивает поклон - прямо перед дверью ванной, (к честнейшему сожалению успевшего прийти в себя парня умудрившись с ней не столкнуться), выдыхает, будто только сейчас осознал, что пробежал не только прихожую но и всю дорогу к этому дому.
- И чем же я заслужил такую честь, граф? - доброжелательно улыбается глава семейства, но где-то в глубине темных глаз затаилось неведомое ему самому беспокойство. Юрген фон Рейтенау мог заявиться посередине ночи и к тому же забраться в окно - чтобы зря не будить хозяев - и устроиться в библиотеке с керосиновой лампой, только потому, что ему захотелось использовать в подготовке к утреннему экзаемену какую-то книгу на идиш и обнаружиться за полчаса до него мирно уснувшим над словарем и кучкой непонятно структурированных записок, на бегу от души поблагодарить, а после четырех вернуться за Мартой - праздновать успех. Он мог - прямой, сдержанный, аристократичен, сидеть за столом и невозмутимо рассуждать о политике, чуть-чуть вскинув голову слушать неизменно эмоциональные доводы Яноша, одним тихим словом довести парня до истерики и, как ни в чем не бывало подлить собеседникам чаю. Молодой немец бывал разным и не отличался предсказуемостью, но в любом из его проявлений всегда чувствовалась непоколебимая самоуверенность. Разом отметающая любые сомнения.
Ныне в серых глазах какая-то лихорадочная растерянность.
Рассмеялся.
- У вас замечательная дочь, герр Гиршбейн.
- А у тебя - жар - хмыкает Янош, облокотившись на перила. Так, чтобы расслышал лишь адресат слов.
- Дети - качает головой доктор. Спохватившись, закрывает дверь, ручку которой так и держал до сих пор. Ведет рукой в сторону гостиной. - Проходи Юрген. Присядь. Там объяснишься.
Замотал головой, все еще пытаясь выровнять дыхание, бросил быстрый взгляд на лестницу.
- Позови сестру - говорит тем временем хозяин и сын неохотно кивает в ответ. - Иди.
- Что случилось? - уже нежданному гостю. - И не смей возражать.
Неумелое подобие улыбки окончательно исчезает с лица, взгляд убегает в сторону.
- Берлин - сквозь зубы выдавливает молодой человек. - Генерал Рихтер - на памяти доктора он никогда не назвал этого человека дедом; отцом матери - единственный раз, и тон неизменно зло-ироничен- требует немедленно явиться в столицу.
- Садись - герр Гиршбейн тоже мог бы сойти сейчас за генерала. Впрочем, тот вряд ли подкрепил бы свое "требование" рукой на плече. Скорее уж дулом у спины.
Немец поднимает взгляд, несколько отсутствующе смотрит на собеседника, затем послушно проходит в знакомую комнату, садится за стол, обреченно вслушиваясь в бой напольных часов. Мгновенно просыпаясь, когда доктор окликает появившуюся в коридоре дочь.
- Марта, сообрази нам что-нибудь бодрящее. Сегодня ужинать будем вчетвером.
- Ничто так не бодрит, как холодный душ - ухмыляется вернувшийся вместе с ней Янош, заблаговременно уворачиваясь от сестриного локтя. В кои-то веки он рад визиту белобрысого недоавстрийца и не собирается это скрывать. От кого бы то ни было. Подумать только, когда-то он был готов почти восхититься новым знакомым сестры, а игра в дуэте скрипка - рояль, когда бывший товарищ неожиданно отказался выступать с евреем в один миг отмела всякие почти. До тех пор, когда юный приверженец Маркса не попытался привести пианиста в партию. Политическое равнодушие пополам с пренебрежением он не смог бы простить даже Паганини.
- Вот и ступай - настоятельно советует девушка, с любопытством поглядывая на сидящего в гостиной немца. - Вечерний воздух тоже неплох.
- Кое-кому точно не помешает подышать.
- Иным же помолчать - негромко, но выразительно вставляет доктор.
Марта фыркает:
- Коли уж повзрослеть не дано.
- Прекратите.
- Да, папа.
- Янош, помоги сестре.
Разочарованный вздох.
- Я понял.
- Ну и что ты собирался делать? - доктор Гиршбейн присаживается рядом с гостем, которого уместнее бы называть постояльцем. - Юрген?
- Уехать - "куда угодно, только не туда" он не добавляет, но не всегда нужны слова. Особенно тем, кто хорошо знает друг друга.
- А сюда пришел - прощаться?
- Просить - теперь он смотрит прямо в глаза. - Я прошу вас доверить мне вашу дочь, доктор Гиршбейн.
"Неубедительно" - следовало бы сказать - в любых других обстоятельствах, но хозяин дома говорит иное:
- Ты просишь меня поверить в твое решение, сынок. Потому, что не можешь довериться сам себе.
- Подкомандные генералов не принадлежат себе - ни намека хотя бы на усмешку. Если бы не берлинский дед, доктор Гиршбейн вряд ли поверил бы, что Юрген фон Рейтенау способен чего-либо бояться. Впрочем, отношения молодого человека с германскими родственниками явно оставляли желать лучшего в любом вопросе.
- Значит, ты просишь доверить Марту твоему.. командиру?
Выпрямился, как раз как по команде, вскинул голову. Только так и ничего не сказал - признаться, что не знает, что делать граф Рейтенау не мог. Он даже не умел в это поверить. Не мог допустить.
- У меня поезд в восемь утра.
- Это очень много времени. Не разминься с ним.
На сей раз улыбнулись и глаза, пусть и не совсем весело.
- Мы уже встретились, герр Гиршбейн. Здесь и сейчас.
- И впредь - приходи на встречу.
- И о чем вы там шепчетесь, господа? Антикоммунистический заговор зреет?
- И ты, дочь моя?
- Зрею?
- Трава зреет. В ваших головах. А пора бы уже взойти чему-нибудь посерьезнее.
- Первые ростки серьезного на кухне - умывают ветки - девушка водружает на стол поднос, расставляет посуду. - Впрочем, они очень быстро укрепляются. Похоже, это будет дуб.
- Марта!
- Я люблю тебя, папа - чмокнув отца в щеку она усаживается на стул на против, чуть наклонив голову набок, опирает подбородок на сплетенные ладони.
Клаус фон Рейтенау был из тех - изысканных, которые не моргнув глазом проводили пытку, останавливаясь только доведя жертву на порог жизни и смерти, для того чтобы напоить коньяком, предложить сигару, а затем продолжить "работу". Он весь был такой - образцовый сотрудник тайной германской полиции. Белобрысый, сероглазый, нордически невозмутимый. Он не орал, как иные из его коллег по службе, как и не заводился, что случалось среди гестаповцев куда чаще. Подчеркнутая вежливость бесед и безжалостность пыток давались ему с одинаковой легкостью и.. честностью. Фон Рейтенау не издевался в свое удовольствие, не мстил врагам нации, казалось, он вообще не думал о том, что делает - ему не приходилось. Словно столь полезные нацисту навыки были у него в крови. Не будь так предан Гейдриху, он мог бы стать эталоном для Гиммлера, страстно желавшего вывести именно такую породу. Совершенно чужд всякой идейности он был тем самым германцем. Даже, если сам считал себя австийцем, Это было не страшно даже - монструально. Но и иррационально привлекательно в своей неоспоримой естественности.
Она знала по случайным рассказам, по совершенно точным сведениям - с этим человеком реально договориться. Не опасаясь подставы. Почему-то она сочла очевидным тот факт, что если "партнер по делам" допустит просчет, его вряд ли станут вытаскивать из передряги, если это будет связано с личным риском. Она видела и была в курсе бесчисленных примеров непотребства оккупантов. Возможно именно поэтому она была против. Несмотря на то, что гестаповец был сотрудником четвертого отделения, что именно от его руки могли запросто пострадать ее муж, ее ребенок, да и она сама.
- Хватит. Я сказал: все!
- Элиас.. - как объяснить то, что нельзя понять, если только не забыть - хотя бы на время - о всем, что делает человека человеком?
- Мадлен - прикосновенье влажных ладоней к щекам. Он смотрит прямо в ее глаза. - Не надо. Это бессмысленно. Польские партизаны давно сообщают о настоящей судьбе переправленных "на восток". Пока Виши с ними договаривается...
- Это не политика, родной. Посмотри, что творится в Париже. Каждый из них думает прежде всего о себе.
- И о том, чтобы переплюнуть германских коллег.
- И об этом тоже - на сей раз это она прикасается к его лицу, не пытаясь скрыть легкую дрожь. - Пока мужчины сражаются, женщинам нужно защищать семью. Моя забота прежде всего Мишель и ты, пойми...
- Я понимаю. И я против.
- Темнее всего под фонарем. Многие...
- Нет.
- Он из тех, с кем можно договориться.
- Он из тех, кто стреляет глазом не моргнув. Кого интересуют не условия в лагерях, а наличие в них музыкальных оркестров. Да, с ним можно договориться, с ним даже можно общаться - почти по-дружески. Но если ему отдадут приказ стрелять он выполнит его без всяких сомнений. Без зазрения совести.
- Он исполнит приказ. Но пока тот не поступит...
- Ты сама себя слышишь?
- А ты? Если в конечном итоге нет никакой разницы, я хочу выиграть ее хотя бы сейчас. Потому что ни ты, ни я, ни он не знаем, чем все это закончится. В конце-концов мы же собираемся одолеть оккупантов.
- Не так.
Он был особо галантен с задержанными женщинами. Об этом тоже ходили слухи. Слухов вообще было очень много. Как и о всех немецких службах в городе и за его пределами. Но были и те, кто несмотря на них хранил жизни свои и своих близких. У мужчин свои способы борьбы, женщины могут сражаться по-другому. Коварством, обманом, исподтишка - насмерть.
- Мы все еще не в безопасности, Элиас. То, что пока удалось скрыться от облавы...
- Именно. Именно поэтому от них нужно избавляться. Пока они не избавились от нас.
_______________
- Герр Рейтенау! - он протягивает руки с блестящей елочной звездой, выжидающе глядя на только-только прикурившего офицера. Его мать невольно улыбается - традиционная игрушка кажется насмешкой - над ними всеми. Мальчишка заискивающе заглядывает немцу в глаза и тот легко поднимается со своего стула, незаметно роняя сигарету в пепельницу, в два шага оказывается рядом и с той же легкостью подхватывает ребенка на руки. Мишель сосредоточенно пристраивает звезду на верхушке дерева, попутно зачем-то тыкая ладонью в потолок и гордо смотрит на стоящую на пороге мать. Мужчина в гестаповской форме тоже поворачивается к ней, спустя несколько мгновений опускает мальчишку на землю и то, уже было собравшись вприпрыжку понестись к женщине, но в последний момент разворачивается и вытянувшись по струнке салютует. Немец приподнимает бровь, но в отличие от молодой вдовы не теряется, мягко треплет светло-русую шевелюру темноглазого шестилетки и ненавязчиво разворачивает за плечо, заставляя вспомнить о недавнем намерении.
- Мама! - пять прыжков, сияющая улыбка. - Смотри!
Вечер, серебристые хлопья снега кружат на фоне темного неба, ловят отблески уличных фонарей, в комнате пахнет хвоей, но все отчетливее слышится и аромат запекающегося гуся. На еловых ветках, кроме игрушек - пряники, апельсины, орехи, конфеты в блестящих обертках. Ей не доводилось видеть такие по-настоящему праздничные елки в родном доме в мирное время - и вовсе не из-за их небольшой популярности - а выйдя замуж она больше не отмечала Рождество. Родной дом...Камин ждет рождественское полено. Мадлен слегка морщится. Она еще не смирилась с собственным решением, но если не получится сейчас, она не сможет сделать это уже никогда. На растопку должны пойти щепки прошлогодней древесины, но у нее на руках нет ничего, кроме щепок прошлой жизни. Она бережно хранила их гораздо дольше, несмотря на исходящую от них опасность. Они наделяли смыслом ее ожидание, поддерживали в вере в такую хрупкую надежду. Оно было тем будущим, ради которого можно было выстоять против любого настоящего. Теперь оно рисковало превратиться в западню.
Она поняла все еще до его приезда. Обдумала, отрепетировала, стараясь осознать и перешагнуть - дальше, но так и не смогла бросить надежду на.. чудо. Эта надежда покинула ее сама, когда на пороге возник знакомый силуэт. Нет, в его походке, движениях, даже на лице не было ничего, что могло бы подтвердить нежеланное предчувствие, но едва лишь за вошедшим успела закрыться дверь у нее стиснуло горло и, чувствуя как боль в груди перехватывает дыхание она судорожно дернулась к нему, мертвой хваткой вцепилась в распахнутый воротник плаща, затем ткнулась в него лицом и беспомощно разрыдалась. Он стоял молча приобняв ее и поглаживая по голове, и его неуместное, невозможное, неправильное спокойствие отметало желание кричать, ударить, обвинить, требовать; с неизбежностью не спорят. Это кощунственное осознание неожиданно обернулось странным расслаблением - разжались ладони, на полувсхлипе затихли звуки, подогнулись колени.
четверг, 14 марта 2013
23:16
Доступ к записи ограничен
Номос важнее предрассудков.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 13 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
Юрген крайне легок на помине. И - как беда - никогда не приходит в одиночку.
У него тут Франция, локальная любовница с пятилетним ребенком и неизменно исключительно музыкальные мыслеформы.
Кажется, это 43-й. Или начало 44-го. А скорее всего где-то между.
еще песенное
У него тут Франция, локальная любовница с пятилетним ребенком и неизменно исключительно музыкальные мыслеформы.
Кажется, это 43-й. Или начало 44-го. А скорее всего где-то между.
еще песенное
Номос важнее предрассудков.
Ненавижу работать при сбоящей физике. Горло дерет, лапы подкашиваются и даже спать уже не хочется. Нет, я знаю, что все пройдет, но почему именно сейчас...
В аптеке чудовищный бардак, мне нужно это раскидать по своим местам, и я это сделаю, разумеется.
И кого здесь волнует, что я хочу только одного: домашний йогурт и четыре дня отдыха.
Ну и да, при таком раскладе и общем состоянии эмоции выражаются только обсценной лексикой - каков расклад, таков и ответ. А внешние фильтры меж тем барахлят и все чаще слетают.
В аптеке чудовищный бардак, мне нужно это раскидать по своим местам, и я это сделаю, разумеется.
И кого здесь волнует, что я хочу только одного: домашний йогурт и четыре дня отдыха.
Ну и да, при таком раскладе и общем состоянии эмоции выражаются только обсценной лексикой - каков расклад, таков и ответ. А внешние фильтры меж тем барахлят и все чаще слетают.
понедельник, 11 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
Кажется, проблема дальнейшего выбора направления проф.развития начала решаться. Во всяком случае, дело сдвинулось с мертвой точки - мне предложили вариант, в принципе устраивающий меня по ряду ключевых параметров. По этому поводу я сейчас опрашиваю ближних на предмет подводных камней, которых сама могу не заметить в первом приближении.
Поговорила с матерью обо всем этом. Она, конечно же, боится столь резких перемен, и в целом изначальная картина стандартно "все за, а баба яга против", и все же разговаривать с ней очень полезно именно в этом ключе - объясни мне, почему ты против? Да, пару камешков мы уже нашли, надо будет уточнить.
Попутно сформулировала для себя принципиально важную болевую точку: по факту я сейчас собираюсь закладывать фундамент под субъективно очень страшное дело - смену социального слоя. [С- в исходнике (твердая С по факту сейчас) на В, а если получится удачно, то даже на В+, если пользоваться авторскими терминами из параллельной реальности.] Ну, или я не знаю, как это правильно называется. Зато чувствую очень хорошо, как животное преимущественно стайное, а местами вполне стадное - непреодолимый (в первую очередь внутренне) барьер между слоями, стратами, группами, формируемыми разным образом мышления - это почти то же самое, что магглорожденная в мире магов. Даже если доказать изначальную принадлежность к другому слою невозможно (все-таки речь идет о социальном и материальном положении, никто не будет копаться всерьез в твоем прошлом) достаточно того, что сам ты - знаешь и помнишь.
Это подсознательное неудобство, неестественность, думаю, у меня может вылиться в две стороны - травля прошлого и неприятие настоящего, причем скорее первое. Понимаю, что это нефизиологично, неэстетично и вообще нехорошо, но себя я все-таки знаю, соврать не получится.
Я имею все задатки для того, чтобы стать высокомерным снобом и в целом довольно неприятной личностью. Просто от страха за внутреннюю нестабильность своего положения.
С другой стороны, я действительно могу больше, чем просто сидеть в поликлинике или в аптеке до самой [гипотетической] пенсии. И черт, это ни разу не радует меня сейчас, возможно, имей я обычные способности и мотивацию, мне было бы сильно легче в жизни. Вот только в довесок к талантам прилагается специфическая сфера интересов и психофизиологических возможностей, что сильно сужает возможное поле для реализации.
- Негаммиец делец - бизнес сфера и руководство на уровне "зав.аптекой" отпадает, за исключением варианта делового партнерства, но его надо еще найти и найти, что предложить взамен. Допустим, с Маринкой мы могли бы сработаться однажды в будущем, но мне в партнере надо быть железобетонно уверенным, а это не тот случай.
- Не экономист и в целом не цифро-логический аналитик - и отпадает красивый и удобный вариант аналитички/экономиста в любой крупной фарм/мед корпорации.
- Неплохой интуитивный клинический диагност, при условии доступности информационной базы и постоянного накоплнения опыта - выход на поликлинику или семейную практику, но это не самый желательный вариант; скорее тот случай, если "не справился" и надо "сделать хорошую мину при плохой игре". А еще в поликлинике при моем идеализме и перфекционализме я быстренько превращуюсь в натуральную гарпию-фурию, ибо "вы все мудаки и не лечитесь" при работе с таким количеством больных людей неизбежно, поскольку проконтролировать их всех невозможно.
- Хороший опыт работы в аптеках - выход по сути на любую фарм.компанию в отдел, ориентированный на разработку "под аптечного клиента", но а) туда обязательно нужно доп.образование и б) я вообще не представляю, что там делают. Еще с таким опытом меня с руками и ногами заберут мед.представители, но туда уже я не пойду - совершенно не мое поле деятельности, пробовала, я там умираю. А жаль.
Пока из реальных вариантов я вижу только перспективу работы с новобранцами - тренер-менеджер в фарм.компании или что-то в этом роде. Но это очень смутная перспектива.
Ну и ту, которую мне очертили сегодня.
А если помечтать... что ж, если помечтать, то в рамках профессии я хотела бы просто найти руководителя, с которым было бы легко и удобно работать, которого смогла бы назвать своим. Пол, возраст, область специализации в профессии - ничего не важно, если это тот человек, за чьим плечом можно стоять, у кого можно учиться в процессе работы. Наставник, до уровня которого я однажды смогу подняться, но не перестану уважать.
Это все слишком предсказуемо, чтобы не смеяться над этим. И как-то очень печально.
Еще больше боюсь заложить фундамент, сделать попытку - и не справиться, но это отдельная песня про комплекс отвергнутого. Лучше всего она звучит в исполнении некоторых не-первых, не-лучших.
И вообще, если сменить декорации, то примерно так я себе это и представляла. Смешное такое...
Поговорила с матерью обо всем этом. Она, конечно же, боится столь резких перемен, и в целом изначальная картина стандартно "все за, а баба яга против", и все же разговаривать с ней очень полезно именно в этом ключе - объясни мне, почему ты против? Да, пару камешков мы уже нашли, надо будет уточнить.
Попутно сформулировала для себя принципиально важную болевую точку: по факту я сейчас собираюсь закладывать фундамент под субъективно очень страшное дело - смену социального слоя. [С- в исходнике (твердая С по факту сейчас) на В, а если получится удачно, то даже на В+, если пользоваться авторскими терминами из параллельной реальности.] Ну, или я не знаю, как это правильно называется. Зато чувствую очень хорошо, как животное преимущественно стайное, а местами вполне стадное - непреодолимый (в первую очередь внутренне) барьер между слоями, стратами, группами, формируемыми разным образом мышления - это почти то же самое, что магглорожденная в мире магов. Даже если доказать изначальную принадлежность к другому слою невозможно (все-таки речь идет о социальном и материальном положении, никто не будет копаться всерьез в твоем прошлом) достаточно того, что сам ты - знаешь и помнишь.
Это подсознательное неудобство, неестественность, думаю, у меня может вылиться в две стороны - травля прошлого и неприятие настоящего, причем скорее первое. Понимаю, что это нефизиологично, неэстетично и вообще нехорошо, но себя я все-таки знаю, соврать не получится.
Я имею все задатки для того, чтобы стать высокомерным снобом и в целом довольно неприятной личностью. Просто от страха за внутреннюю нестабильность своего положения.
С другой стороны, я действительно могу больше, чем просто сидеть в поликлинике или в аптеке до самой [гипотетической] пенсии. И черт, это ни разу не радует меня сейчас, возможно, имей я обычные способности и мотивацию, мне было бы сильно легче в жизни. Вот только в довесок к талантам прилагается специфическая сфера интересов и психофизиологических возможностей, что сильно сужает возможное поле для реализации.
- Не
- Не экономист и в целом не цифро-логический аналитик - и отпадает красивый и удобный вариант аналитички/экономиста в любой крупной фарм/мед корпорации.
- Неплохой интуитивный клинический диагност, при условии доступности информационной базы и постоянного накоплнения опыта - выход на поликлинику или семейную практику, но это не самый желательный вариант; скорее тот случай, если "не справился" и надо "сделать хорошую мину при плохой игре". А еще в поликлинике при моем идеализме и перфекционализме я быстренько превращуюсь в натуральную гарпию-фурию, ибо "вы все мудаки и не лечитесь" при работе с таким количеством больных людей неизбежно, поскольку проконтролировать их всех невозможно.
- Хороший опыт работы в аптеках - выход по сути на любую фарм.компанию в отдел, ориентированный на разработку "под аптечного клиента", но а) туда обязательно нужно доп.образование и б) я вообще не представляю, что там делают. Еще с таким опытом меня с руками и ногами заберут мед.представители, но туда уже я не пойду - совершенно не мое поле деятельности, пробовала, я там умираю. А жаль.
Пока из реальных вариантов я вижу только перспективу работы с новобранцами - тренер-менеджер в фарм.компании или что-то в этом роде. Но это очень смутная перспектива.
Ну и ту, которую мне очертили сегодня.
А если помечтать... что ж, если помечтать, то в рамках профессии я хотела бы просто найти руководителя, с которым было бы легко и удобно работать, которого смогла бы назвать своим. Пол, возраст, область специализации в профессии - ничего не важно, если это тот человек, за чьим плечом можно стоять, у кого можно учиться в процессе работы. Наставник, до уровня которого я однажды смогу подняться, но не перестану уважать.
Это все слишком предсказуемо, чтобы не смеяться над этим. И как-то очень печально.
Еще больше боюсь заложить фундамент, сделать попытку - и не справиться, но это отдельная песня про комплекс отвергнутого. Лучше всего она звучит в исполнении некоторых не-первых, не-лучших.
И вообще, если сменить декорации, то примерно так я себе это и представляла. Смешное такое...
Номос важнее предрассудков.
Поймала мысль за хвост: а почему бы не завести, по аналогии с рекомендационными/плановыми листами типа "100 фильмов" или "100 книг, которые я прочитал" такие же списки находок и впечатлений по сугубо материальной сфере? Косметика и парфюмерия, приборы, девайсы и прочие гаджеты, стиль-мода-одежда, кулинария и домашние дела, интернет (и не только) магазины, кафе-бары-рестораны и вообще всякие неочевидные бытовые фичи.
Кому-нибудь интересен такой "слет юных Василис по обмену премудростями"?
Кому-нибудь интересен такой "слет юных Василис по обмену премудростями"?
Вопрос: Интересно?
| 1. Нет. | 3 | (15.79%) | |
| 2. Да. | 10 | (52.63%) | |
| 3. Да, и готов делиться своим опытом. | 6 | (31.58%) | |
| Всего: | 19 | ||
Номос важнее предрассудков.
И хоть бы где обозначили направление...
воскресенье, 10 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
Еще чуть-чуть об активационной ЧЛ и вообще внушаемом блоке супер-ИД. Ну и косвенно о ПЙ-2Ф4Л.
Все это разумеется касается только лично меня и никоим боком не претендует на универсальность, но все-таки мне кажется это есть частное проявление общих закономерностей.
Если есть вещи, на которые я ведусь, так это логичные объяснения по поводу реальных вещей. Объясните мне, почему мне действительно нужна та или иная вещь, почему она лучше другой и в чем тут фишка - и все,я ваша навек эта вещь - моя. Нет, коммивояжеров с бросовыми книгами/ножами/итальянскими сапогами за полцены не предлагать. А вот колготки, было дело, принесли хорошие однажды; у меня правда технически не было денег в кошельке, но если бы были, взяла бы. И еще в электричке было очень красивое православное издание молитвенника/евангелия и чего-то третьего, я в них увы не разбираюсь, но выглядело очень достойно. И да, я помню, как лет пять назад у матери завелся чудо-агрегат Кирби, не без некоторого моего участия, каюсь. Я правда уже тогда прозревала развод на деньги, и он таки оправдался (нет, агрегат бабушке удалось впарить им обратно через полгода по суду и даже не сильно потерять на этом; не спрашивайте как), но я не смогла устоять перед демонстрацией. Он же действительно работал! Легко, удобно, результативно - черт, да какая разница, сколько это стоит, если оно дает такой результат?!
Вот тут по ходу лежит корень всех бед слабой активационной ЧЛ - если я вижу, что вещь хорошая, мне плевать, сколько это стоит, заверните. При том, что деньги достаются мне достаточно тяжелым трудом (возможно, со мной не согласятся, но даже наш "нормальный" 2/2 график - 12 часов на ногах в постоянной круговерти, в напряжении работы с людьми - это действительно не самая легкая работа из возможных, особенно, если относиться к ней всерьез), но в моей картине мира именно это дает мне право распоряжаться ими по своему усмотрению. А я в жизни и окружающем пространстве желаю ровно двух вещей - ЧЛ и БС.
В переводе на русский - бытового удобства и вещного комфорта.
При этом очень не хочется тратить деньги зря, особенно если расходы спланировала не я, и особенно если они идут в постоянном режиме - если то же самое можно покупать дешевле, то зачем же переплачивать? Но только если действительно то же самое, а ты же докажи... На практике принцип "бесплатный сыр бывает только в мышеловке" меня пока не подводил, равно как и принцип "время=деньги" (а последнее время еще и "=сервис") тоже никто не отменял - логично, что разница во времени и комфорте процесса эквивалентна разнице в деньгах - либо быстро-удобно-дорого, либо дешево-сердито-долго.
Если совсем коротко, то счастье не в деньгах, а в той мере удобства, которое при помощи оных ты можешь организовать не напрягаясь. Последнее очень важно, потому что напрягаться по ЧЛ я не люблю и не умею. И последнее время ловлю себя на том, что подсознательно стремлюсь наработать себе некоторые стереотипы в этой области, которые позволят мне больше об этом не думать и не напрягаться. Очень грубо это будет выглядеть как готовые штампы (примеры беру из самого свежего): косметика? - натура сиберика; расчески? - золингер; уход за полостью рта? - сплат или рокс; постельное белье? - сайлид; шкафы? - лучше конечно мистер дорз, но по нашему кошельку реально столплит или brw; уборка дома (закупка продуктов, готовка завтраков/обедов/ужинов)? - см. заранее подготовленный список и тд и тп, по возможности охватить как можно больше. Это ужасно смешно, когда ловишь себя на такой "предусмотрительности" и попытках планово организовать все, особенно учитывая собственные отношения с планированием в целом. На самом деле наличие списка/предустановки выбора совершенно не предполагает четкого следования этой предустановке - оно просто избавляет от _необходимости_ выбирать, а там уж как получится. Вдруг кто-то еще что-то интересное скажет, чего я раньше не знала?
Вторая проблема слабой ЧЛ - изначально у меня нет своего мнения относительно удобства/неудобства той иной вещи/прибора/девайся/механизма или принципа работы, в процессе накопления опыта я в целом ориентируюсь на чужое мнение в большинстве вопросов (экстраверсия?). Потом конечно таки набираю опыт и синтезирую что-то свое, но все равно некоторый базовый люфт всегда остается в отношении материального мира как минимум, и туда в любой момент может просочиться информация извне. Ну а вдруг же?А что если я ошибаюсь?
И вот тут внезапно вылезает 4Л, которая сначала очень легко убеждается и верит в четкие обоснования, даже если они содержат в себе базовую ошибку, а потом начинает сомневаться - вдруг где-то там был подвох, и вообще в принципе не уверена в себе самой. Теоретически через логичное обоснование меня можно убедить в чем угодно, я знаю за собой эту черту и стараюсь быть критичнее к воспринимаемому, но получается именно что потом, через сомнение.
Так и живем.)
Все это разумеется касается только лично меня и никоим боком не претендует на универсальность, но все-таки мне кажется это есть частное проявление общих закономерностей.
Если есть вещи, на которые я ведусь, так это логичные объяснения по поводу реальных вещей. Объясните мне, почему мне действительно нужна та или иная вещь, почему она лучше другой и в чем тут фишка - и все,
Вот тут по ходу лежит корень всех бед слабой активационной ЧЛ - если я вижу, что вещь хорошая, мне плевать, сколько это стоит, заверните. При том, что деньги достаются мне достаточно тяжелым трудом (возможно, со мной не согласятся, но даже наш "нормальный" 2/2 график - 12 часов на ногах в постоянной круговерти, в напряжении работы с людьми - это действительно не самая легкая работа из возможных, особенно, если относиться к ней всерьез), но в моей картине мира именно это дает мне право распоряжаться ими по своему усмотрению. А я в жизни и окружающем пространстве желаю ровно двух вещей - ЧЛ и БС.
В переводе на русский - бытового удобства и вещного комфорта. При этом очень не хочется тратить деньги зря, особенно если расходы спланировала не я, и особенно если они идут в постоянном режиме - если то же самое можно покупать дешевле, то зачем же переплачивать? Но только если действительно то же самое, а ты же докажи... На практике принцип "бесплатный сыр бывает только в мышеловке" меня пока не подводил, равно как и принцип "время=деньги" (а последнее время еще и "=сервис") тоже никто не отменял - логично, что разница во времени и комфорте процесса эквивалентна разнице в деньгах - либо быстро-удобно-дорого, либо дешево-сердито-долго.
Если совсем коротко, то счастье не в деньгах, а в той мере удобства, которое при помощи оных ты можешь организовать не напрягаясь. Последнее очень важно, потому что напрягаться по ЧЛ я не люблю и не умею. И последнее время ловлю себя на том, что подсознательно стремлюсь наработать себе некоторые стереотипы в этой области, которые позволят мне больше об этом не думать и не напрягаться. Очень грубо это будет выглядеть как готовые штампы (примеры беру из самого свежего): косметика? - натура сиберика; расчески? - золингер; уход за полостью рта? - сплат или рокс; постельное белье? - сайлид; шкафы? - лучше конечно мистер дорз, но по нашему кошельку реально столплит или brw; уборка дома (закупка продуктов, готовка завтраков/обедов/ужинов)? - см. заранее подготовленный список и тд и тп, по возможности охватить как можно больше. Это ужасно смешно, когда ловишь себя на такой "предусмотрительности" и попытках планово организовать все, особенно учитывая собственные отношения с планированием в целом. На самом деле наличие списка/предустановки выбора совершенно не предполагает четкого следования этой предустановке - оно просто избавляет от _необходимости_ выбирать, а там уж как получится. Вдруг кто-то еще что-то интересное скажет, чего я раньше не знала?
Вторая проблема слабой ЧЛ - изначально у меня нет своего мнения относительно удобства/неудобства той иной вещи/прибора/девайся/механизма или принципа работы, в процессе накопления опыта я в целом ориентируюсь на чужое мнение в большинстве вопросов (экстраверсия?). Потом конечно таки набираю опыт и синтезирую что-то свое, но все равно некоторый базовый люфт всегда остается в отношении материального мира как минимум, и туда в любой момент может просочиться информация извне. Ну а вдруг же?
И вот тут внезапно вылезает 4Л, которая сначала очень легко убеждается и верит в четкие обоснования, даже если они содержат в себе базовую ошибку, а потом начинает сомневаться - вдруг где-то там был подвох, и вообще в принципе не уверена в себе самой. Теоретически через логичное обоснование меня можно убедить в чем угодно, я знаю за собой эту черту и стараюсь быть критичнее к воспринимаемому, но получается именно что потом, через сомнение.
Так и живем.)
Номос важнее предрассудков.
- домик-когтеточка для котиков
- ланчбокс, я прониклась. Не обязательно такой, но что-то вроде - удобное и симпатичное
- ланчбокс, я прониклась. Не обязательно такой, но что-то вроде - удобное и симпатичное
- принтер лазерный
- пылеуловитель (он же очиститель воздуха)
- комплект постельного белья
- дополнительные опции к кальяну
- беспроводные наушники-капли (с базой или без)
-
Номос важнее предрассудков.
Это такой локальный рабочий мем: я угадаю название этого лекарства с пяти буков! а я с трех! а я вообще без букв...
Развлекает в процессе работы, на самом деле.
Развлекает в процессе работы, на самом деле.
суббота, 09 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
После праздничных авралов и курьерских недовозов, привезла домой мультиварку.
В первом (втором - после отзывов в интернете) приближении она очень клевая, хотя мы успелии ее только распаковать. Черной с серебром МС-87 не было на складе, поэтому пришлось брать модель МС-89 - она бело-золотая
, похожа на средних размеров пылесос, в котором нет отверстия для трубы.))
Еще бы времени на то, чтобы ее поисследовать в удовольствие.
По дороге домой забежала наконец в присоветованный парикмахером Золингер в Кузьминках и купила себе брашинг и щетку для волос - оба деревянные на [чьей-то там] щетине с длинными пластиковыми зубцами (от полностью щетинной отговорила суровая женщина-консультант, мол, не продерет оно мои кудри), брашинг еще и с дырочками для продува. Охренительные же.
Тот факт, что приличные щетки для волос из натуральных материалов стоят всего на сто рублей дороже ширпотребного пластика, продающегося на каждом углу, до сих пор озадачивает.
Ап.: это вот тут - goo.gl/maps/S2F7z
Кузьминки, последний вагон из центра, выход в сторону ул маршала Чуйкова, из стеклянных дверей налево, по лестнице налево. ТЦ Ареал, второй этаж, фирменный магазин Золингер.
Очень хорошо посидели с Лиадан. Осознаю смысл фразы"все мужики сволочи" "дружить семьями", проникаюсь идеей и вообще всячески радуюсь томупростому факту, что куда-то выбралась из своего Зажопинска. Мне по ходу отчаянно не хватает общения с людьми не-(только)-по-работе, печаль экстраверта.
И да, скачала себе курс классической астрологии в 12 томах. Во-первых, потому что энциклопедичный (то есть объясняет то самое, что я никак не могу понять - терминологию, и можно пользоваться как справочником, оперируя только выделенным текстом), а во-вторых, автор же! Невероятно вдохновляющий товарищ, особенно если в качестве компенсации восторгов сходить в дискуссионный разделе вики и посмотреть одним глазом на холивары вокруг мифологизированной биографии.
В первом (втором - после отзывов в интернете) приближении она очень клевая, хотя мы успелии ее только распаковать. Черной с серебром МС-87 не было на складе, поэтому пришлось брать модель МС-89 - она бело-золотая
, похожа на средних размеров пылесос, в котором нет отверстия для трубы.))Еще бы времени на то, чтобы ее поисследовать в удовольствие.
По дороге домой забежала наконец в присоветованный парикмахером Золингер в Кузьминках и купила себе брашинг и щетку для волос - оба деревянные на [чьей-то там] щетине с длинными пластиковыми зубцами (от полностью щетинной отговорила суровая женщина-консультант, мол, не продерет оно мои кудри), брашинг еще и с дырочками для продува. Охренительные же.
Тот факт, что приличные щетки для волос из натуральных материалов стоят всего на сто рублей дороже ширпотребного пластика, продающегося на каждом углу, до сих пор озадачивает.
Ап.: это вот тут - goo.gl/maps/S2F7z
Кузьминки, последний вагон из центра, выход в сторону ул маршала Чуйкова, из стеклянных дверей налево, по лестнице налево. ТЦ Ареал, второй этаж, фирменный магазин Золингер.
Очень хорошо посидели с Лиадан. Осознаю смысл фразы
И да, скачала себе курс классической астрологии в 12 томах. Во-первых, потому что энциклопедичный (то есть объясняет то самое, что я никак не могу понять - терминологию, и можно пользоваться как справочником, оперируя только выделенным текстом), а во-вторых, автор же! Невероятно вдохновляющий товарищ, особенно если в качестве компенсации восторгов сходить в дискуссионный разделе вики и посмотреть одним глазом на холивары вокруг мифологизированной биографии.
Номос важнее предрассудков.
В мире, где я хочу жить, люди
а) умеют просить о помощи тогда, когда это нужно (а не когда поздно еще полгода назад; словами через рот, именно)
б) чутко реагируют на просьбы друг друга (потому что если просят, значит оно действительно необходимо)
в) способны выслушать и принять чужое мнение, если оно реально обосновано, как следствие чего
г) имеют пластичную внутреннюю позицию, ориентированную на объективную оценку окружающего мира, и
д) могут опционально испытывать эмоции и принимать здравые решения адекватно внешней ситуации;
е) знают относительную ценность внутренних "хочу" и внешних "надо" и
ж) умеют соображать свои желания со своими возможностями.
Ну и в целом, адекватны окружающей обстановке.
А еще там пони, которые бегают по радуге и какают бабочками, но это уже чисто ради прикола.
Со всем(и) остальным(и) я весьма заебалась.
Вспомнила, что это такое!
Именно эта эмоция. И она прекрасна, по-своему.
Ярко-красною влагой налились глаза.
К бою подняты флаги, и мы оба за.
Грозно сходятся тучи, в небе гнев и мрак,
Все могло бы быть лучше,
Но сегодня все именно так.
Я устала жалеть тебя,
Я устала ползти среди мин,
Я устала смотреть тебя
В мелодраме от трех до семи.
Ты играешь так плохо,
Что не дать ни поддых, ни на чай...
Прощай!
Погребальную румбу отплясал сервиз,
Кот забился под тумбу и чего-то сгрыз.
Но мы люди, не звери: разойтись нам нельзя молчком.
Где-то хлопают двери, и в свидетелях будет весь дом.
Что я устала тебе прощать,
Притворяясь поленом в углу,
Я устала тебе мешать
Поступательно мылить петлю.
Перед мантией чести
Я устала ходить, не дыша.
Прощай!
Все слова и предметы уже брошены,
И ползет от буфета поножовщина.
Из ребра или носа неизбежно прольется кровь,
Подзабылись вопросы: видно, это и есть любовь.
Но даже шелковым платьем
Не заделаешь течь в корабле,
Мой конструктор объятий
Застревает на стыке колен.
Пролетали над летом,
Приземлились у миски борща...
Прощай!
а) умеют просить о помощи тогда, когда это нужно (а не когда поздно еще полгода назад; словами через рот, именно)
б) чутко реагируют на просьбы друг друга (потому что если просят, значит оно действительно необходимо)
в) способны выслушать и принять чужое мнение, если оно реально обосновано, как следствие чего
г) имеют пластичную внутреннюю позицию, ориентированную на объективную оценку окружающего мира, и
д) могут опционально испытывать эмоции и принимать здравые решения адекватно внешней ситуации;
е) знают относительную ценность внутренних "хочу" и внешних "надо" и
ж) умеют соображать свои желания со своими возможностями.
Ну и в целом, адекватны окружающей обстановке.
А еще там пони, которые бегают по радуге и какают бабочками, но это уже чисто ради прикола.
Со всем(и) остальным(и) я весьма заебалась.
Вспомнила, что это такое!
Именно эта эмоция. И она прекрасна, по-своему.
Ярко-красною влагой налились глаза.
К бою подняты флаги, и мы оба за.
Грозно сходятся тучи, в небе гнев и мрак,
Все могло бы быть лучше,
Но сегодня все именно так.
Я устала жалеть тебя,
Я устала ползти среди мин,
Я устала смотреть тебя
В мелодраме от трех до семи.
Ты играешь так плохо,
Что не дать ни поддых, ни на чай...
Прощай!
Погребальную румбу отплясал сервиз,
Кот забился под тумбу и чего-то сгрыз.
Но мы люди, не звери: разойтись нам нельзя молчком.
Где-то хлопают двери, и в свидетелях будет весь дом.
Что я устала тебе прощать,
Притворяясь поленом в углу,
Я устала тебе мешать
Поступательно мылить петлю.
Перед мантией чести
Я устала ходить, не дыша.
Прощай!
Все слова и предметы уже брошены,
И ползет от буфета поножовщина.
Из ребра или носа неизбежно прольется кровь,
Подзабылись вопросы: видно, это и есть любовь.
Но даже шелковым платьем
Не заделаешь течь в корабле,
Мой конструктор объятий
Застревает на стыке колен.
Пролетали над летом,
Приземлились у миски борща...
Прощай!
пятница, 08 марта 2013
Номос важнее предрассудков.
Ощущение, что куда-то - не проваливаюсь, нет - опускаюсь, погружаюсь на самую глубину, чтобы (возможно) вынырнуть из нее на той стороне. Никаких гарантий, разумеется, только медленное, сосредоточенное, неотвратимое погружение. Осторожничать бессмысленно, как бесполезно пытаться избежать - это сильнее меня, тебя и кого бы то ни было - "и судьба обычно берет свое и у тех, кто бегает от нее — только чуть грубее".(с)
Нельзя расслабляться, нельзя зажимать себя в тиски экзистенциального ужаса, нельзя собственно ничего такого, что может противопоставить тебя этой силе. Надеяться на счастливый исход, кстати, тоже нельзя. Как и жалеть себя.
Делай, что должен, и да свершится, чему суждено.
Хотела было сказать, что это вероятнее всего идет проработка масти мечей - субъективно одной из самых страшных для меня во всей колоде, а в качестве иллюстрации собиралась привести пугающий образ Королевы...
...не могу найти ощущение страха в себе. Читаю, думаю, вижу, где это должен был быть именно он - и не могу найти.
Понимание - есть. Принятие. Безысходность. Тоска по несбывшемуся, несбывающемуся, светлому и легкому - прошу, пусть она мне простится, ведь это уже ничего не меняет.
Королева мечей. Инверсия.
Испытание не-достатком.
Пытка бессилием.
Нельзя расслабляться, нельзя зажимать себя в тиски экзистенциального ужаса, нельзя собственно ничего такого, что может противопоставить тебя этой силе. Надеяться на счастливый исход, кстати, тоже нельзя. Как и жалеть себя.
Делай, что должен, и да свершится, чему суждено.
Хотела было сказать, что это вероятнее всего идет проработка масти мечей - субъективно одной из самых страшных для меня во всей колоде, а в качестве иллюстрации собиралась привести пугающий образ Королевы...
...не могу найти ощущение страха в себе. Читаю, думаю, вижу, где это должен был быть именно он - и не могу найти.
Понимание - есть. Принятие. Безысходность. Тоска по несбывшемуся, несбывающемуся, светлому и легкому - прошу, пусть она мне простится, ведь это уже ничего не меняет.
Королева мечей. Инверсия.
Испытание не-достатком.
Пытка бессилием.