Номос важнее предрассудков.
«Они не принадлежат ни к одной расе Вселенной, и среди них немало тех, кого могут вспомнить когда-то бывшими и исчезнувшими своими сородичами многие народы. Есть среди них и те, кто некогда принадлежал к народу, потерявшему свой мир. Говоря о них, я использую временные формы, но Безымянных нет в протяженности времени, как времени не существует для них. Они не связаны ни с чем и ничем. Ты можешь встретиться взглядом с одним из них, когда он, в твоем ощущении времени и его протяженности, находится за десятки, сотни, тысячи и миллионы лет от тебя - в твоем “назад”, или твоем “вперед”. Для него это всегда “сейчас”. Для них нет расстояний и протяженности пространства, - они не принадлежат пространству, и пространство не принадлежит им. Того из них, с кем ты сейчас говорил через тысячи лет своего мира и времени, может в ту ж.е секунду встретить кто-то в мире, находящемся у невидимых для тебя за дальностью расстояния звезд. Они не имеют памяти, они не имеют мечты, но любое знание открыто им в любом “сейчас”. Они не ищут, не желают, не строят, не разрушают, не собирают и не теряют. Они знают друг друга в момент встречи, и не связаны друг с другом ничем. У них нет имени. Это другие народы как-то называют их, если узнают о них. Они не называют себя никак. Они безымянны. Даже формы у них нет, такой, чтоб их можно было узнать. Они принимают любую форму, которая комфортна там, где они есть. Может быть, тот, у кого ты вчера спросил дорогу, был твоим соплеменником, а может быть, это был безымянный, чуждый всему и всем, просто оказавшийся на твоем пути по прихоти случая. У них нет ничего, но они могут воспользоваться всем, всегда и везде. Они ничего не создают, но каждый их выдох есть Творение, каждый их вдох есть Радость в бесконечности их “сейчас”.
Описать это невозможно, потому что любой язык что-то к чему-то привязывает, что-то с чем-то сравнивает. Понять это невозможно, потому что понимание опирается на сравнение и опыт, а нужным опытом не обладает ни один, пытающийся понять. И попытка понимания приведет к поиску тысяч противоречий, лишь бы доказать, что такое не может быть. Однако, оно есть. И оно открыто каждому. И каждому о нем известно.
В истории человечества как только это ни называли: блаженство, нирвана, просветленность…. Владеющие многим знанием люди создавали учения о путях, практиках и испытаниях, ведущих туда. Лишь те, кто стал безымянным, не создавали учений и не рассказывали о трудностях пути. Потому что пути туда нет. Есть лишь поворот головы, изменение угла зрения, меняющее все. И поворот этот - у каждого свой.»
(с) Daena Sidhe.
Выделение - мое.
На память себе и, возможно, на предостережение тем, кому еще не поздно.
Описать это невозможно, потому что любой язык что-то к чему-то привязывает, что-то с чем-то сравнивает. Понять это невозможно, потому что понимание опирается на сравнение и опыт, а нужным опытом не обладает ни один, пытающийся понять. И попытка понимания приведет к поиску тысяч противоречий, лишь бы доказать, что такое не может быть. Однако, оно есть. И оно открыто каждому. И каждому о нем известно.
В истории человечества как только это ни называли: блаженство, нирвана, просветленность…. Владеющие многим знанием люди создавали учения о путях, практиках и испытаниях, ведущих туда. Лишь те, кто стал безымянным, не создавали учений и не рассказывали о трудностях пути. Потому что пути туда нет. Есть лишь поворот головы, изменение угла зрения, меняющее все. И поворот этот - у каждого свой.»
(с) Daena Sidhe.
Выделение - мое.
На память себе и, возможно, на предостережение тем, кому еще не поздно.
