Утреннее.

Нельзя мешать неотбеченную Камшу с размышлениями об универе. Наверное, даже отбеченную не стоит. И вообще: "Никогда не читайте на ночь советских газет! - Так ведь других нет. - Ну так никаких не читайте."
Иначе будут вам, как мне, всю ночь сниться фогели, общающиеся с новой старостой группы. В духе окделловских фансервисных глюков.
=)

@темы: он тоже умеет улыбаться, там вообще больше курят книги, нежели читают (с), сны о чем-то большем

---

Рейнхард Гейдрих. Биография.

Однако, чем дальше, тем больше проникаюсь.. да, пожалуй той, доступной мне разновидностью уважения.
«Зарождение империи» в исполнении Эванса оправдывает все ожидания - безмерно радует. Руки уже дошли до фотоаппарата, дошли бы еще до Файнрайдера.. Дочитываю первый том, строю коварные планы на заказ второго. Между тем докатился до краткого изложения чужой шизофрении - 84-летней бабушке люто не..любящей немцев. В какой-то момент был перебит вопросом "что за книга такая?" и последующим "я бы почитала". Ага. Я бы написал. Кабы да если бы.


О Гейдрихе:

"Этот человек был невидимым стержнем, вокруг которого вращался нацистский режим. Развитие целой нации косвенно направлялось им. Он намного превосходил своих коллег-политиков и контролировал их, так же как он контролировал огромную разведывательную машину СД."

Вальтер Шелленберг

"Он обладал необычайным даром оценки людей и мог предсказать с поразительной точностью поступки не только врагов, но и друзей."

Генрих Гиммлер

"За Гиммлером стоит фигура еще более мрачная - Гейдрих. Поговаривают, что Гиммлер - только ширма для этого во многом более жестокого и опасного человека."

Джон Гантер, американский журналист

"Наконец-то эта собака издохла!"

Зепп Дитрих

"Он был одним из величайших защитников нашего великого германского идеала... человек с железным сердцем."

Адольф Гитлер

"Внешность его впечатляла: он был высокого роста, с широким, необычайно высоким лбом, маленькими беспокойными глазами, в которых таилась звериная хитрость и сверхестественная сила, нос длинный, хищный, рот широкий, губы мясистые; руки тонкие и, пожалуй, слишком длинные - они заставляли вспомнить паучьи лапы. Его великолепную фигуру портили лишь широкие бедра, и эта неприятная в мужчинах женоподобность делала его еще более зловещим. Голос его был слишком высок для человека столь внушительных размеров. Речь была нервной и прерывистой, но хотя он почти никогда не заканчивал предложений, все же ему удавалось выразить свою мысль вполне отчетливо."

Вальтер Шелленберг

"Казалось, на тебя смотрят одновременно два различных человека."

Буркхарт, швейцарский историк

"Гейдрих обладал невероятно острым восприятием моральных, человеческих, профессиональных и политических слабостей людей, а также отличался способностью схватывать политическую ситуацию в целом. Его необычайно развитый ум дополнялся не менее развитыми недремлющими инстинктами хищного животного, всегда ожидающего опасности, всегда готового действовать быстро и беспощадно"

Вальтер Шелленберг

Рейнхард Тристан Гейдрих (Heydrich) (1904-1942)

Сентиментальный музыкант, романтический моряк, хитрый и жестокий шеф Главного Управления Имперской Безопасности (РСХА), прекрасный фехтовальщик, коллекционер женщин, образцовый отец, грациозный наездник и бесстрашный летчик-истребитель - все это одно лицо, имя которому Рейнхард Гейдрих. Гейдрих был, без сомнения, одной из самых одиозных фигур Третьего Рейха, выдающийся интеллект которого признавали все, даже его враги. Все в его мыслях было подчинено захвату и целевому использованию власти.

Детство, юность и молодость

Рейнхард Гейдрих родился 7 марта 1904 года в Галле-на-Заале (земля Саксония) в семье директора консерватории, бывшего оперного певца Бруно Гейдриха. Мать его - бывшая актриса. В семье он был вторым сыном и получил имя Рейнхард Тристан - в честь героя оперы "Тристан и Изольда", имел двух братьев.

В школе маленький Рейнхард отличался упрямством и стремлением как-то выделиться среди остальных учеников. Так, однажды во время школьной перемены он залез на крышу трезэтажного здания и на виду у всех прошел по ее краю (в случае падения ему грозила неминуемая смерть). Поехав в Швейцарию в порядке обмена школьниками, он ночью забрался на крышу здания гостиницы и вывесил немецкий флаг со сватикой.

В школе, как, впрочем, и вообще в жизни, друзей у него не было, так как он предпочитал быть в одиночестве.

В старших классах Гейдриха звали "Изя" (еврейское имя), так как отца его, Бруно, горожане почему-то несправедливо считали евреем. Масло в огонь подлило и то обстоятельство, что его мать после смерти мужа вторично вышла замуж за некоего Зюсса (фамилия-то явно еврейская), который опять же евреем не являлся. Уже когда Гейдрих достигнет власти, его будут обвинят в еврейских корнях, но эти обвинения будут беспочвенны. Ходила правда легенда, рассказанная одним из эсэсовцев, бдто бы Гейдрих, сильно перебрав, вошел, шатаясь, в ванну и увидел в зеркале свое отображение. Выхватив пистолет, он дважды выстрелил с криком: "Наконец-то ты мне попался, каналья!"

В школе у Рейнхарда проявились выдающиеся музыкальный способности, и он научился виртуозно играть на скрипке.

Его юность проходила в послевоенной республиканской Гериании. Окончив в шестнадцать лет гимназию, преследуемый послевоенной нуждой и инфляцией, Рейнхард поступил в добровольческий корпус (фрайкор) Меркера. Возвратившись домой, он уже знал, кем станет - офицером. Гейдрих ибрал морскую службу, считая, что она сможет удовлетворить его тягу к приключениям и обеспечить безбедное существование.

В 1922 году он оказался в Киле, где и надел форму морского кадета. На борту учебного крейсера "Берлин", которым командовал его будущий соперник, адмирал Вильгельм Канарис, Гейдрих отличался высокими математическими и навигаторскими способностями.

Амбициозность и стремление во всем быть первым привели к тому, что он стал заниматься фехтованием, скоро превратившись в фехтовальщика, для которого даже мастера спорта были не конкуренты. В последующем он также занялся и конным спортом, в котором также вышел на передовые позиции.

К 24-25-летнему возрасту внешность его отвечала арийским стандартам: блондин ("белокурая бестия"), высокого роста, узкое продолговатое лицо, очень высокий лоб и голубые глаза (правда, маленькие и монголоидного типа, с неким звериным прищуром), атлетического сложения. Определенную угловатость его фигуре, однако, придавали слишком широкие женственные бедра.

Служба его шла успешно: в 1926 году он получил звание лейтенанта, в 1928 году - обер-лейтенанта, так как читался перспективным офицером. Окончив курсы, он был назначен офицером связи на флагманский корабль "Шлезвиг-Голштиния".

У сослуживцев, однако, любовью и уважением он не пользовался. Матросы же его попросту ненавидели за высокомерие.

Гейдриху казалось, что его карьера уже обеспечена. Но было одно "но". К тому времени он становится паталогическим коллекционером женщин, имеет связи с гулящими девицами, девушками из простых семей и даже из высоких слоев общества. На этом он и погорел.

Как-то вечером 1930 года с одним из товарищей он вышел на прогулку в море на байдарке. Вскоре они увидели опрокинувшуюся лодку и двух тонущих девушек. Парни, конечно же, попрыгали в воду и спасли их.

Одной из девушек оказалась Лина фон Остен, дочь школьного учителя с острова Фемарн. Знакомство с нею перешло в связь, закончившуюся помолвкой в декабре того же года.

И вот тут-то появилась одна из его старых знакомых, которая предъявила к нему свои требования. Когда разговоры ничего не дали, ее отец нашел возможность обратиться к командующему флотом адмиралу Редеру. Командование порекомендовало Гейдриху порвать с Линой и жениться на девице, ждавшей от него ребенка. Поскольку Рейнхард отказался, вопрос был передан на рассмотрение офицерского суда чести.

Своим высокомерным поведением, попытками свалить всю вину на пожалувшуюся девицу и заявлением, что он сам лучше знает, как следует поступить офицеру, Гейдрих настроил суд против себя. За "недостойное поведение и нарушение кодекса офицера" адмирал Редер без промедления уволил его.

Карьера кадрового офицера и морская карьера были на этом для Гейдриха закончены. С высот ультраконсервативного флота он был выброшен в самые низы - шестимиллионную армию безработных.


Карьера в СС

Оставшись без средств к существованию, Гейдрих подумывал о службе в торговом флоте. Однако его жена Лина, бывшая без ума от фюрера, считала, что Рейнхард должен найти свое призвание в национал-социализме, и предложила ему вступить в СС. И один из товарищей детства Гейдриха помог ему, познакомив его с Генрихом Гиммлером.

Тот как раз искал человека для планировывшейся службы безопасности (СД). Объяснив свое намерение, Гиммлер предложил Рейнхарду изложить в письменной форме соображения о структуре СД. Предложения Гейдриха рейхсфюреру СС понравились. Кроме того, ему импонировало то, что молодой офицер был "выброшен за борт реакционным адмиралитетом за его симпатии к национал-социалистам" - так объяснил свой уход с флота Гейдрих, а его должность офицера связи со слов Гейдриха Гиммлер воспринял вообще как разведывательную.

Через несколько дней, прибыв в Мюнхен и получив звание штурмфюрера СС (что соответсвовало армейскому лейтенанту), Гейдрих приступил к работе. После этого по служебной лестнице он шел легко и быстро, перепрыгивая через ступени:

1931 год - хауптштурмфюрер (капитан)

1932 год - оберштурмбаннфюрер (подполковник)

1933 год - оберфюрер (полковник)

1938 год - группенфюрер (генерал-майор)

1941 год - обергруппенфюрер (генерал-лейтенант)

Да это и неудивительно, так как Гиммлер поощрял все его начинания, чувствуя, что случай привел к нему "прирожденного контрразведчика", обладающего здравым умом, знавшего все нити и понимавшего, за какие из них следовало дернуть.

Он был подобен дикому зверю, бывшему постоянно на стороже, чувствовавшему опаность и относившемуся подозрительно ко всему и всем. Обладая неким шестым чувством, помноженным на выдающийся интеллект, Гейдрих был способен разгадывать самые тонкие ходы противников.

Гейдрих принял участие в разработке символики СС, а затем предложил план, по котрому СС с приходом нацистов к власти должна была установить контроль за всей полицейской системой государства, в результате чего получить реальную власть. Ему же принадлежала идея трансформировать СС в элиту Третьего Рейха, осуществить прогрессивное развите СС и превратить СС в "государство внутри государства".

Именно Гейдрих раскрыл Гиммлеру те возможности, которые заключала в себе должность рейхсфюрера СС. Да, собственно, на вершину власти Гиммлера вознес Гейдрих, сделав из него того, кем он стал. Он умел подавать Гиммеру свои мысли в такой форме, которая должна была заставить Гиммлера поверить в то, что это он сам, рейхсфюрер СС, является творцом этих идей. С самого начала их сотрудничества Гейдрих стал вынашивать мысль выдвинуть этого неприметного, робкого и застенчивого человека с посредственным интеллектом на самый верх, чтобы потом, выждав удобный момент, спихнуть его и занять его место. Гейдриха всегда раздражала постоянная трескучая болтовня Гиммлера, так как его бредовые расистские и иные фантазии будоражили аппарат СС. Подвыпивши, Рейнхард неоднократно говорил своей жене: "Посмотри на его, Гиммлера, лицо, на его нос - типично еврейский, настоящий жидовский паяльник".

Свои доклады шефу Гейдрих строил мастерски, давая сначала краткую характеристику личности или рассматриваемому вопросу, затем приводил аргументы по восходящей их значимости, после чего делал вывод и вносил предложение, от которого трудно было отвертеться. Фактически, Гейдрих управлял Гиммром, как куклой.

Свою деятельность в СД Гейдрих начал с разработки не только плана секретной службы, но и секретной полиции. С его предложением Гиммлер сразу согласился. Если до сих пор полиция вступала в дело, лишь при возникновении реальной опасности и ограничивалась задержанием государственных преступников по свежим следам, то по плану Гейдриха политическая полиция должна была нащупывать врагов государства еще до того, как они сами осозновали свою оппозионность, не говоря уже о проявлениях реального сопротивления. Деятельность полиции, таким образом, становилась ничем не ограниченной и распространялась на все сферы жизни нации.

Кульминацией деятельности Гейдриха явилось создание в сентябре 1939 года Главного Управления Имперской Безопасности (РСХА), во главе которого он сам же и встал.


Ходы Гейдриха

Гейдрих принимал участие во многих событиях, происходивших в Третьем Рейхе. Рассмотрим лишь несколько из них.

1) Ночь длинных ножей

В 1934 году начальник штурмовиков СА Эрнст Рем перессорился почти со всеми властными группировками режима: рейхвером, Гиммлером, Герингом, партией. В случае его ликвидации многие бы избавились от опасного конкурента и вздохнули бы спокойнее.

Вот тут-то к делу и подключился Гейдрих. Чтобы преодолеть нерешительность Гитлера (Рем был его старым другом), он стал собирать и готовить материалы, которые должны были доказать антигосударственную суть планов Рема. Гейдрих не гнушался фабрикацией документов, одним из его трюков явилась рассылка сфабрикованных приказов Рема, и откровенной ложью. При этом у него появилась идея об одновременной ликвидации вообще всех противников режима и собственных врагов. Списки эти впоследствии получили все исполнители операции, даже сам Геринг. Операция прошла как по нотам благодаря четкому сценарию Гейдриха, в котором свои роли прекрасно сыграли Гиммлер, Геринг и отряды СС. В итоге, Гейдрих убил сразу нескольких зайцев.

День 30 июля 1934 года оставил глубокий след в истории Третьего Рейха. Акция ускорила становление единоличной власти Гитлера и основала ось Геринг-Гиммлер, определявшую положение в партийной иерархии вплоть до начала Второй Мировой войны.

2) Работа в СД

В начале 1935 году Гейдрих провел реорганизацию СД, расделив ее на две части, одновременно пригласив в свою структуру целую группу молодых интеллектуалов. Первой надлежало стать инструментом объединения чиновничества с СС. Вторая должна была сделаться "разведывательной организацией - органом ощущений и чувств на теле народа, видящим и слышащим все, что происходит у противника во всех областях жизни". Разведывательной СД Гейдрих предоставил неограниченное поле действий, заявив, что она должна превратиться в своеобразный "Интеллидженс Сервис".

Отныне каждый начальник провинциальных учреждений СД должен был иметь нескольких доверенных лиц во всех населенных пунктах и сеть осведомителей, которые не должны были знать, что работают на СД. В число доверенных лиц рекомендовалось привлекать "людей, обладающих общими познаниями и и способных мыслить логически и по-деловому".

Из отдельных сведений составлялись докладные записки для Гиммлера и Гитлера, которые в отличие от пропагандистских материалов не приукрашивали положение вещей, а давали объективную оценку действительности и делали выводы о явлениях, требующих корректировки.

Также было организовано заведение под названием "Салон Китти", куда приглашались иностранные гости. Для их увеселения там имелось дамское общество - в расчете, что они станут покладистее и выболтают какие-нибудь полезные сведения и секреты. Для этой благой цели СД сняла большой дом в фешенебельной части Берлина, перестроенный таким образом, что повсюду были установлены микрофоны и аппаратура подслушивания. Из крупных европейских городов были вызваны дамы полусвета, владевшие языками и обладавшие "иными познаниями". Своему отечеству были готовы послужить и некоторые дамы из высших слоев нацистского общества. Благодаря этому салону Гейдрих добыл немало ценной информации и даже завербовал полезных для себя лиц. Среди попавшихся на его удочку был, в частности, итальянский министр иностранных дел Чиано.

3) Афера с Тухачевским

В конце 1936 года Гейдрих получил информацию, будто бы Тухачевский намеревался взять власть в свои руки с помощью армии и избавиться от Сталина. И он посчитал целесообразным использовать этот шанс для ослабления советской системы.

Сегодня уже сложно с полной уверенностью сказать являлась ди правдой эта информация. Во всяком случае, Гейдрих сделал ее еще правдивей. В апреле 1937 года в секретной гестаповской лаборатории по изготовлению фальшивок были подготовлены письма, которыми якобы обменивались Тухачевский с немецкими генералами. В них как раз шла речь о поддержке, которую запрашивал Тухачевский со стороны вермахта при проведении запланированного им путча против Сталина. Для создания вида подлинности на письмах имелись пометки немецких генералов.

В начале мая объемистое досье было представлено Гитлеру для ознакомления. Подготовленные материалы Гитлеру понравились и он дал согласие на их вручение советской секретной службе.

Вскоре Тухачевский вместе со своими приближенными были арестованы. Судебный процесс занял всего один день. Приговор обсуждался всего пять минут и гласил - смертная казнь. С обвиняемых были прямо в зале суда сорваны знаки отличия и награды, а через двенадцать часов они были расстреляны. Этот процесс посужил сигналом для масштабной чистки офицеров Красной Армии, в результате которой она потеряла много способных людей.

Гейдрих был горд результатами своей работы и до самой своей смерти был убежден в важности им содеянного.

4) Покушение на Гитлера

8 ноября 1939 года в огромном подвальном помещении пивной в Мюнхене прогремел взрыв. А произошел он через тринадцать минут после ухода оттуда Гитлера. Обнаруженные доказательсва свидетельсвовали о том, что покушение готовилось в течение длительного времени, и преступник использовал адскую машинку весом не более 10 кг. Почему же руководство мюнхенской полиции не смогло заранее обнаружить бомбу и предотвратить взрыв? Ответ прост.

Автор покушения Эльсер даже не знал, что играет роль в пьесе, которую написал Гейдрих. Да, Эльсер действительно планировал избавить свой народ от Гитлера. Однако, в ходе подготовки он был замечен одним из сотрудников гестапо. Об этом стало известно Гейдриху. Ему же по донесениям СД было извесно, что немецкий народ постепенно теряет веру в своего фюрера. Поэтому Гейдрих придумал гениальную комбинацию с целью повышения морали народа и восстановления его веры в способности Гитлера. Итак, Гейдрих решил воспользовать подарком Эльсера и приказал проследить, чтобы тому не стали чинить помех, и чтобы Гитлер вовремя ушел с места предстоящего взрыва. То обстоятельство, что взрыв унесет жизни довольно многих заслуженных членов партии, не играло для Гейдриха никакой роли. Его даже не особенно беспокоило и то, что бомба могла взорваться раньше намеченного срока, или что фюрер мог задержаться, в результате чего был бы убит. Кто бы ни стал преемником Гитлера, Гейдрих был вполне уверен, что его собственное могущество будет только расти.

От взрыва погибло шестеро "старых бойцов" и официант, шестнадцать было серьезно ранено. Гейдрих все обернул так, что немецкий народ поверил в чудесное спасение фюрера от происков ненавистных англичан, еще яростней возненавидел этих "томми" и не утратил веру в своего вождя.

5) Афера с фальшивой валютой

В конце 1939 года британская авиация стала сбрасывать над городами Германии фальшивые продовольственные и промтоварные карточки, чтобы нарушить снабжение населения рейха этими товарами. В качестве ответа Гейдриху пришла в голову идея подрыва экономики Великобритании путем разбрасывания над ее территорией фальшивых фунтов стерлингов.

Хотя задача была не из легких, уже в 1940 году задача выпуска качественных фальшивок была выполнена, и в этом эже году Гейдрих принял решение об использовании валюты для собственного финансирования, так как РСХА получало от министерства финансов незначительные суммы денег, особенно в иностранной валюте.

Несмотря на гибель Гейдриха в 1942 году, запущенная им машина набирала обороты, и к 1943 году были изготовлены фальшивые банкноты столь высокого качества, что их принимали все банки мира. Один только банк Англии был в состоянии определить фальшивки. Всего было изготовлено фальшивок на 250 миллионов фунтов стерлингов. В начале 1945 года было начато изготовление высококачетсвенных американских долларов, но объем их был невелик из-за скорого окончания войны. В первых числах мая 1945 года изготовленные нереализованные купюры, оборудование и печатные платы были уничтожены.

6) Секретные досье

Гейдрих ни во что не ставил дружбу и товарищество, не почитал он и корпоративный дух, считая надежным связующим звеном лишь наличие тайн. Он полагал, что знание скрытых житейских слабостей и иных недостатков у руководящих лиц рейха поможет ему установить власть над окружением и позволит осуществлять контроль над политическими проблемами.

Многие лидеры рейха знали, что Гейдрих собирал компроментирующие материалы, в том числе и на них. Из-за этого его ненавидели и боялись, поскольку никто не знал точно, что ему конкретно о них известно.

Самым важным для Гейдриха было всегда знать обо всем больше, чем остальные, и о каждом в отдельности полнее, чем о нем было известно кому бы то ни было еще. Даже Гитлер не явился исключением. Гейдрих был первым исследователем фюрера, старавшимся отыскать любые, самые мелкие подробности его прошлого. Знал Гейдрих досконально и личную жизнь фюрера. Например, он до тонкостей разбирался в диагнозах, которые врачи ставили Гитлеру.

Кроме перечисленных событий, Гейдрих играл ведущую роль в присоединении Чехословакии, аншлюсе Австрии, развязывании войны против Польши (операция "Венло") и, конечно же, в окончательном решении еврейского вопроса.


Последняя задача Гейдриха

Очередная задача, которую поставил перед собой Гейдрих, было занять кресло имперского министра внутренних дел. Получив обещание Гитлера, он хотел тем не менее показать свои административные способности в решении общественных проблем путем занятия поста заместителя протектора Богемии и Моравии. И он представил Гитлеру докладную записку, в которой изложил свои соображения, будто бы рейхспротектору барону фон Нойрату трудно в одиночку исполнять свои обязанности, и ему требуется отпуск. Фюрер легко с ним согласился.

В сентябре 1941 года Гейдрих был назначен заместителем имперского протектора в Богемии и Моравии, где стал фактически единовластным хозяином положения. В день прибытия в Прагу Гейдрих объявил на территории протектората чрезвычайное положение, вслед за которым прокатилась волна террора. За какие-то две-три недели чешское сопротивление было почти полностью ликвидировано. Выполнив первую часть своего плана, Гейдрих прекратил террор и отменил суды, представ как новый протектор-благотворитель. Он объявил об окончании политических преследований, стал обхаживать чешских рабочих и крестьян, натравливая их на буржуазную интеллигенцию, в которой видел ядро сопротивления, и отменил ряд ограничений.

Гейдрих повысил норму жиров для 2 миллионов чешских рабочих, выделил 200 тысяч пар обуви для людей, занятых в военной промышленности, увеличил рацион сигарет и продуктов, реквизировал гостиницы и пансионаты на курортах и реорганизовал их в дома отдыха для чешских рабочих, реорганизовал систему социального обеспечения, повысил зарплату, на которую уже можно было что-то купить, добился общественного признания рабочих и крестьян, ликвидировал черный рынок.

Чехия была недосягаемой для английской авиации, поэтому туда был переведен целый ряд военных заводов из Германии. Местная промышленность также работала на полных оборотах. В итоге в конце 1941 года вермахт получал отсюда треть танков, четвертую часть грузовиков и 40% стрелкового оружия. Чехи послушно работали на Германию до самого конца. Производство сельскохозяйственной продукции в Чехии было не ниже, чем в рейхе. Производительность труда промышленных рабочих не уступала показателям немецких рабочих. (Если они и восстали, то это случилось тогда, когда немецкие войска стали отходить из Богемии и Моравии.)

В целом, как видно, Гейдрих вел очень умную и хитрую политику, поручая исполнять непопулярные решения чешскому правительсву, популярные же оставляя для себя. Создалась видимость примирения чехов с немецким господством, что просто шокировало Эдуарда Бенеша, возглавлявшего чешское правительсво в изгнании в Лондоне. Кладбищенское спокойствие в протекторате и пассивность населения отрицательно сказывались на позициях эмигрантского правительства в переговорах с союзниками, падало его влияние и в самой Чехословакии. Англичанам тоже была как воздух необходима круная эффектная акция как извинение перед русскими за неоткрытие второго фронта. Было принято решение устранить Гейдриха, проводившего успешную гибкую оккупационную политику в протекторате. И англичане и чехи в изгнании прекрасно знали, что в ответ немцы зальют кровью всю страну, и при этом погибнут тысячи невинных чехов. Но для этих людей свои политические интересы были важнее.


Смерть Гейдриха

То, что Гейдрих - храбрец, известно было всем. Последний раз он это доказал, когда летал в качетсве летчика-истребителя над побережьями Норвегии, сбив при этом 7 английских самолетов. И это делал один самых могущественных людей в рейхе! По Праге же бесстрашный Гейдрих ездил всегда по одному и тому же маршруту в открытом "Мерседесе" без эскорта. В машине кроме него был обычно только его личный опытный шофер Вилли. Но в трагическое утро 27 июня за рулем машины Гейдриха сидел другой человек - обершарфюрер Клейн.

Покушение произошло на медленном повороте. Путь машине Гейдриха преградил бегущий человек. Опытный Вилли сразу бы заметил опасность и утопил бы ногу в педаль газа. Но за рулем Клейн. Он тормозит, несмотря на крик Гейдриха: "Жми на полный". Пешеход отбрасывает плащ и направляет дуло автомата на машину, нажимает на спусковой крючок, но автомат заклинило. Но тут подбегает второй человек и бросает под "Мерседес" гранату. Взрыв выбивает стекла в близлежащих домах. Преступники начинают убегать, но за ними погоня. Кто же учавствет в ней? За первым бежит нераненый обершарфюрер Клейн, но бежит недолго - скоро он будет лежать на тротуаре с двумя пулями в груди. За вторым, тем, кто бросил гранату, бежит раненый сам Рейнхард Гейдрих с тяжелым "парабеллумом" наперевес, стреляет на ходу и обессиленный падает, успев ранить в спину своего убийцу. "Сообщите в Град", - хрипит лежащий протектор к первому из тех, кто осмелился к нему приблизиться. Это были последние слова Рейнхарда Гейдриха, которому было тогда лишь 38 лет. Спустя примерно неделю 4 июля 1942 года Гейдрих умер в одной из пражских больниц, несколько сделанных операций ему не помогли - он умер от заражения крови, так и не придя в сознание.

Месть за это подлое преступление не заставила себя ждать. В поисках убийц немцы залили Чехословакию кровью и с помощью предателя-чеха добрались до убийц.


Последние штрихи

Гейдрих не признавал никаких этических ценностей, обладал холодным интеллектом и холодной душой, был рассчетливым и амбициозным, имея эффектную внешность падшего ангела.

Не государство, а власть - его личная власть была его богом. Он не забивал себе голову моральными ценностями. Истина и добродетель не имели для него никакого значения. Их он рассматривал в качестве инструмента для приобретения еще большей власти. Все, что служило этому делу, было правильным и хорошим. Политика тоже была для него не более чем ступень на пути к власти. Размышлять о правомерности той или иной акции он считал глупым и подобными вопросами даже не задавался.

Вся его служба в рядах СС представляла собой непрерывную цепь убийств. В борьбе за власть он уничтожал людей, которых невзлюбил, соперников, находившихся к нему в оппозиции, и тех, кому не доверял. Человеческая жизнь в его глазах не представляла никакой ценности. Его действия диктовались точнейшим расчетом, на который не оказывали никакого влияния душевные порывы или угрызения совести. Недаром Гитлер назвал Гейдриха "человеком с железным сердцем".

Его деяния совершались не во имя великого дела, а в личных интересах. Империя его интересовала мало, в ней ему нужна была только власть. Какую основную цель преследовал Гейдрих? Об этом он не говорил даже с самыми близкими ему людьми. Только подвыпивши, он однажды как-то обмолвился, что стремился стать выдающейся личностью в Третьем Рейхе, что ж, ему это удалось. Также он высказал в свое время мысль о необходимости разделения должностей фюрера и канцлера, причем фюреру должна быть отведена представительская роль как президенту страны. Канцлером же должен был стать человек, обладавший реальной властью. Именно на этом посту Гейдрих намеревался потрудиться. И ему это, без сомнения, удалось бы, проживи он еще пару лет.

Гейдрих не был бесплодным мечтателем, а шел планомерно от одной задачи к другой, тщательно их разрабатывая. Важнейшим шагом к посту канцлера он считал должность министра внутренних дел при объединении полиции безопасности и общей полиции под своим контролем.

У Гейдриха не было безоговорочной веры в Гитлера. Он мог вполне предстваить Германию без Гитлера, но не без себя самого. Целый ряд его сотрудников придерживались мнения, что, будь Гейдрих жив, он вполне мог оказаться в числе заговощиков против фюрера. Еще в 1941 году он высказал мнение, что СС окажется в числе первых, кто обезвредит Гитлера, если тот станет делать глупости.

Хорошим окончанием данной статьи будет служить список наград Рейнхарда Гейдриха:

Германский орден (посмертно)
Орден крови (посмертно)
Значок за ранение в золоте (посмертно)
Железный крест I класса
Железный крест II класса
Пряжка фронтового пилота для дневного лётчика-истребителя в серебре
Пряжка фронтового пилота для дневного лётчика-истребителя в бронзе
Значок пилота и наблюдателя
Почётный золотой значок НСДАП
Медаль на память о 13 марта 1938
Медаль на память о 1 октября 1938
Пряжка “Пражский замок”
Медаль на память о возвращении Мемеля
Данцигский крест I класса
Данцигский крест II класса
Немецкий почётный знак за строительство оборонительного вала
Почётный знак за социальную работу I класса
Немецкий почётный Олимпийский значок I класса
Спортивный значок СА в золоте
Государственный спортивный значок в серебре
Немецкий кавалерийский значок в серебре
Нашивка Имперского физкультурного союза за спортивные достижения
Награда НСДАП за выслугу лет в бронзе
Награда полиции за выслугу лет в серебре
Почётная шпага РФСС
Кольцо СС “Мёртвая голова”

Источник

@темы: история, познавательное, война, IV B 4

---

Равнодушный голос за вашей спиной произносит... Сила - в Единстве! Единство - в Вере!

И, конечно же, Англия превыше всего. Запомните это, впрочем, забыть вам все равно не дадут - государственный телеканал BTN твердит это заклинание круглосуточно, убеждая жителей своей страны в том, что партия "Norsefire" денно и нощно печется об их благополучии. Вы никогда не узнаете, что для прихода к власти эта партия уничтожила при помощи биологического оружия тысячи доверившихся ей людей. Вы никогда не посмеете произнести вслух что-либо, кроме восхвалений в адрес Канцлера. Многополярный мир разрушен, США погрязли в гражданской войне, и только здесь сохранился порядок благодаря неустанному труду и неусыпному надзору фингерменов и их главы - мистера Криди. Молчите. Что бы ни произошло - молчите, всякое сказанное слово подшивается к учетной папке и заносится в личное досье. Лагеря для перемещенных лиц ждут-не дождутся новых постояльцев, а черных мешков хватит на всех недовольных. Не покидайте стен своего жилья после наступления комендантского часа - ведь все это осуществляется ради вашей безопасности. Если у вас другой цвет кожи, другая национальность, или - о ужас! - отличная от основной сексуальная ориентация - вы обречены. Рано или поздно дверь в ваши двери раздастся стук, и больше никто и никогда вас не увидит. Поэтому - живите в тюрьме, не видя решетки, смотрите выпуски новостей, более всего напоминающие художественные фильмы, ешьте сублимированную пищу и не мечтайте о большем. Потому что мечты лечат более чем радикальными методами. Наденьте маску - и увидите, что проносив ее некоторое время, вы и сами забудете, кто же был под ней раньше...

Пройти тест

А два года назад он выбросил меня в Арду Искаженную.
Было над чем подумать.

@настроение: маски и зеркала

@темы: лабиринт отражений

---

Специально "для школьников"

Пишет  Йера Не-Закат:

10.02.2011 в 15:49

Кратко:
Руппи спас своего Олафа, они поплыли, почти уплыли, но тут их перехватил Бе-Ме, они готовились отбиваться, даже поотбивались немного, но тут вовремя появился Вальдес и Луиджи, и сами наехали на Бе-Ме.
Олаф и Руппи поперлись общаться с В&Л, и заодно предъявить свои права на Бе-Ме и прочих. Предъявили, на стороне обвинения выступили кэцхен, всех плохих повесили, все остальные дружно поперлись в Фельп.

Арлетта строит из себя детектива, ее голосом вещает ВВК, Арлетта вспоминает детишек, Арно вспоминает, что оба брата ему никогда не писали, один хз почему, у второго просто руки не доходили... а тут внезапно письмо. Арно бесится.

Приддик и Арно проникаются к друг другу чем-то, шляпа слита, под конец переходят на ты, и в конце книги Арно попадает в плен.

С Хайнрихом перемирие, Давенпорта глючит, но как-то мутно.

Дика привезли в Надор и выпустили убиться, но он ломанулся куда-то. И, кажется, упал. И тут его начало глючить на Алву, который ослеп. Все они - Алва, Дик и труп Катари - почему-то находятся в будуаре Катари. Алва трогательно желает взять вину на себя, отправить Дика ходом королев, а сам остаться и зарезаться.Дик упрямо хочет его спасти, все очень трогательно, прямо сироп.
Они идут по ходу королев, приходят в некий домик, и тут является Альдо. Некоторое время Дик колеблется, идти ли с ним, но идет, подгоняемый Рокэ.

Матильду вытаскивает за себя замуж Бонифаций (замуж, дура, срочно замуж?), она не понимает, нафига, но замужается. (Все, кто хотели ее с Дьегарроном, рыдают.)

Арнольд временами появляется и то ноет Луизе, какие у нее офигительные волосы - !внезапно, то хочет дать своему семейству много золота. Зоя ревнует. Циллы не видно, но ее упоминают.

О прошлом:
Эрнани не убили, он хотел помереть, но Рамиро его вроде отговорил, и Эрнани решил просто скрыться, ему жизнь была не мила - ну в самом деле, у жены сын от Придда, у самого детей быть не может, везде трындец-трындец. Но это была тайна великая, для всех Эрнани таки помер.
А Алану просто не успели рассказать. Как-то не рассчитывали на то, что он сразу будет резать, думали, он по-рыцарски вызов бросит. Но не срослось.
А Эрнани попрятался в монастыре, и так так тихо и дожил, и умер в старости. Экий затейник.
Намекают, что даже Эрнани Последний мог быть уже не Раканом, все как-то очень хитро, но непонятно.

Марсель и бакранцы на козлах что-то завоевывают. Паону? Сил нет это перечитывать и уточнять, сорри )
Алва весь странный и загадочный, от него в тексте осталось одно имя и бледная тень прежнего персонажа. У него идет кровь временами, это какая-то почти что повелительски-специфическая болезнь (у Робера тоже иногда идет кровь, но у Рокэ почему-то это развивается очень быстро).

За Рокэ приходит Зоя, хочет отвести его в Надор, чтобы что-то там сделать, спасти Олларию. Марсель увязывается за ним. В Надоре движутся рекой камни, ползут. Рокэ и марсель прыгают по камням, Марсель отвлекается... и Рокэ нету. Есть только пропасть, а камни останавливаются. Является Зоя, в ужасе заявляет, что Рокэ у них не появился. Арамона говорит, что Рокэ там, где хотел быть. Горестный Марсель тропами выходцев отправляется в Валмон.

Луиза и Селина в кладе Арамоны находят вторую жуткую маску, первая у Марианны.

URL комментария

@настроение: дриксенская кампания = фанфег

@темы: Кэртиана

---

Германия 30-40 гг.

смотреть дальше

@темы: история, фото, познавательное, фильмы

---

Австрия. 30-40 гг.

еще несколько картин

Восточная Марка

@темы: история, фото, познавательное, фильмы

---

Вызывает интерес ваш технический процесс:
СВС на Либрусеке - с корректурой или без?
(с) Адепт.

Читаю. Мнения разделились.
Похоже, Веру Викторовну таки подвела любовь к максимально точной проработке - "кто пришил старушку" все еще интересно, но уже хочется попросить "сокращеное изложение для школьников ". Вторую "Войну и Мир" в исполнении героев ОЭ я скорее всего не осилю.
Плюс - фансервисные глюки Окделла и слишком на мой вкус затянутые описания, растекающихся мыслью по древам. Но в целом пока напоминает не самый плохой, но и не шедевральный фанфик - автор очень хочет показать все подробно-подробно (ну хочется же, коли эти подробности так едят мозг) и текст развивается в нечто огромное... вот только краткость, таки, сестра. Нагнетание саспенса и все такое. Короче, читать можно, если делать скидку на "интерес". Но не более.
Жаль на самом деле. Оно было... живым.
И все же не убиваю надежду, может, официальная версия !внезапно окажется охренительно прекрасна. Но любопытство, истомленное почти годом ожидания,сильнее меня. ^^

@темы: Кэртиана

---

Внезапно про летнее время.

МОСКВА, 8 фев — РИА Новости.
Россия спустя 30 лет после введения перехода на зимнее/летнее время отказывается от этой практики — с осени 2011 года россияне не будут переводить стрелки часов на час назад, сообщил во вторник президент РФ Дмитрий Медведев.

«Я принял решение об отмене перехода на зимнее время — начиная с осени текущего года. И даю соответствующее поручение правительству», — сказал Медведев на встрече с молодыми учеными и лауреатами премии президента РФ в области науки и инноваций за 2010 год. Глава государства отметил, что «необходимость адаптироваться связана и со стрессом, и с заболеваниями» и что отмена такого перехода будет полезной.
Практика перевода часов на летнее и зимнее время существует во многих странах. В России переход на зимнее время осуществляется в последнее воскресенье октября в 3.00 по местному времени путем перевода стрелки часов на один час назад. Переход на летнее время происходит в последнее воскресенье марта.

Подробнее: http://news.mail.ru/politics/5288234/?sent=1#articlepoll

Летнее время (англ. DST, от daylight saving time — буквально время сбережения дневного света) — время, сдвинутое на 1 час назад относительно времени, принятого в данном часовом поясе. Вводится во многих странах в летний период с целью экономии электроэнергии на освещение. В зимний период время «сдвигают» обратно, возвращаясь к «зимнему времени» (этот термин не является официальным).

В большинстве стран «зимнее время» совпадает со стандартным астрономическим временем часового пояса. В России, однако, в большинстве регионов летнее время отличается от поясного не на один, а на 2 часа, а «зимнее» — на час; например, вставая летом в 7 утра, мы фактически встаём в 5 утра по стандартному поясному времени. Причина этого в том, что в России (СССР) летнее время вводилось дважды.

В России переход на летнее время осуществляется в последнее воскресенье марта (в 2010 году — 28 марта, в 2011 — 27 марта). В этот день, в два часа ночи стрелки переводятся на час вперёд. Переход на «зимнее время» осуществляется в последнее воскресенье октября (в 2010 году — 31 октября) в три часа ночи на час назад. Из-за этого октябрь является самым длинным месяцем года.
(с) Википедия.

А кто-нибудь может объяснить, в чем тут подвох и какое время в итоге останется?
Потому что, если летом в четыре ночи будет светлеть, а в девять темнеть, то это пиздец совятам, извините.

@темы: мигрень, люди и их проявления

---

Переосмысливаю собственные мотивы.
Кое-что в моем поведении явно отдает мазохизмом. Во всяком случае, при единственном по сути требовании к общению - быть понятой - все эти холиварчики-дискуссии-споры-комменты в условиях ограниченной возможности выражения своей мысли (например, общение с телефона, где объем сказанного очень ограничен, да и вообще в неживом общении) очень быстро превращаются в издевательство над собой. Потому что тот, кто захочет понять неправильно - воспользуется своим шансом, независимо от формулировок, наличия эвфемизмов и общего стиля речи. И я только изведусь, глядя, как мои слова выворачивают наизнанку, не слыша и не видя смысла, в них вложенного. Как не мыслят текстом в целом, но вырывают из контекста отдельную фразу, отвечая именно на нее. Как передергивают и уводят разговор в сторону от заявленной темы.
Не люблю не получать удовольствия от процесса. А от процесса навязывания окружающими своего мнения я не получаю удовольствия, равно как и не получаю его на самом деле от процесса навязывания моего мнения окружающим.
Мне нравится играть по правилам, но не всерьез. Мне нравится Мастерство Контроля в Беседе.

«...Что бы они не доказывали — всегда был кто-то, кто должен был оценить весомость их доказательств! Кто-то — Творец, противник, соседнее племя, старейшина Совета, другой народ, соперник, друг, брат, прохожий, чужак…
Кто-то
Кто-угодно.
И этот кто-то не мог быть для доказывающего со-Беседником. Ибо Беседа подразумевает общую попытку выбраться к истине.
Общую. И при этом не обязательно выбираться только к истине Батин.

Беседа подразумевает умение не только говорить, но и слушать.
А значит — слышать.
Значит — понимать.

Нельзя понимать, не гнушаясь никакими доводами; нельзя понимать, не желая услышать; нельзя услышать, перекрикивая друг друга; нельзя беседовать с врагом…

Враг — это неизбежность поединка; со-Беседник — это попутчик, с которым вместе идут по Пути, пусть даже и по Пути Меча — но при этом ты уже не один против неба. Пресеки свою двойственность… и пойми, что он — это ты."

Черта времени, похоже, - неумение беседовать. Не "трепаться светски-ниочем", а разговаривать всерьез и на глубокие, больные темы, но именно беседовать, а не доказывать свое мнение противнику.
И потому, когда так вдруг получается, оно как будто не принадлежит современному миру в его приличном срезе. Скорее, более ранним временам, недаром крутятся в голове предреволюционные и довоенные аллюзии.
А я уже не хочу по-другому.

@настроение: все еще уставшее

@темы: произнесенное вслух, люди и их проявления, придумай меня живым

---

Дозвонилась до деканата.
Восстановили.
Даже не знаю, что по этому поводу сказать. Еще полтора года, а "нам бы только день простоять да ночь продержаться".

@темы: мои университеты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Люблю такие вечера.
Когда можно позволить себе расслабиться и просто делиться мыслями, не пытаясь переубедить собеседника и не ожидая от него подобного. Вернее, именно пытаясь переубедить - если уж играть, так в полную силу, без этого было бы скучно - но зная, что никто из нас не изменится. На самом деле вы останетесь все теми же, кем уже являетесь. Но при этом обогатитесь знанием того, что бывает иначе. Играть словами, менять собственную точку зрения, чтобы тут же самому ее опровергнуть, получать наслаждение от
процесса выражения собственных мыслей, от понимания с полуслова мыслей другого; от всплесков эмоций и почти спокойного разговора.
Я бы очень хотела, чтобы эта любовь к беседам была обоюдной.
Жульничаю, конечно. Прекрасно отдаю себе в этом отчет. Потому что легко говорить о выражении собственного мнения, когда за твоей спиной стоит тот, кому ты доверяешь полностью и безоговорочно. Кто поправит тебя, если твои слова будут не слишком точны, кто понимает тебя, даже когда ты молчишь. Привычка к роскоши понимания, к неограниченному ресурсу признания - расслабляет. И придает сил.
Есть давно известная мысль, что разрешить проблему можно только изъяв себя из проблемы, выйдя за рамки, глядя на проблему извне ее. Наверное, вместо слова "проблема" можно поставить иное... иначе, дело только в постановке вопроса. Глупо полагать, что только пережив что-то на собственной шкуре, можно почувствовать то, что чувствовал другой человек, тоже переживший это. Наоборот, каждый из нас сможет вынести из пережитой ситуации только то, что доступно ему с его складом характера, личностью и прочими внутренними ТТХ. А раз так, то можно и наоборот. Дважды наоборот - поставив себя на место другого, сделать собственные выводы из ситуации и принять выводы другого, посмотрев на ситуацию "извне себя". Последнее в разы труднее, но оба варианта позволяют прожить множество жизней внутри себя, реальных настолько, насколько полезным окажется извлеченный опыт.
Мне хотелось бы быть полезной.

@темы: личное пространство, невысказанное, люди и их проявления

---

Кстати да.

05.02.2011 в 10:16

Пишет  Lance:

Парадокс.
Обратил внимание вот на какой парадокс. В среде цивилов наибольший интерес (а затем - наибольшее уважение) вызывают у меня те люди, кто, умея добиться определенного успеха в своей цивильной жизни, имеет меж тем сумасшедшинку, "ненормальность", склонность к неформальным взглядам на жизнь, стремление - подчас неосознанное - к тому образу жизни или времяпрепровождению, что среди других цивилов полагается чем-то на грани извращения, едва ли не признаком психических отклонений. И наоборот - среди ролевиков наибольшее уважение и желание познакомиться поближе у меня вызывают те, кто умея красиво, интересно и ярко играть, остается свободен от всякой свойственной этому брату всеобъемлющей дивноты, умеет четко и безапелляционно провести грань между игрой и жизнью, не заливает в пожизневых разговорах без конца и краю про тонкие материи, не выебывается сверх всякой меры, точно знает, что за пределами игры он не эльф Вася и не царь Фёдор, и ведет себя соответственно, не пытается трахать мозги, не склонен к маргинальности и не считает постыдным иметь широкий круг интересов, не замкнутый на единые лишь ролевые игры.

Хотела отметиться в комментариях, но там уже все сказали двумя фразами.)

@настроение: здесь должна была быть другая запись

@темы: другими словами, произнесенное вслух, люди и их проявления

---

Что-то вроде флэшмоба.

Больше полугода назад мимо меня пробегал "припадок откровенности". В связи с тем, что времени прошло изрядно и все мы изменились, да и список ПЧ/Избранных ощутимо обновился, предлагаю его (флэшмоб) повторить.

Вы отмечаетесь в данной записи, а я говорю вам, что я о вас думаю и как вас воспринимаю. Честно и откровенно.
Единственное условие - ответить взаимностью (можно здесь в же в комментариях, можно понести заразу дальше по сети).

Обо мне:
 Тайрэн: у тебя клевые кудряшки! Кхм.
Ты для меня персона загадочная - может, просто долго не общались и впечатление-от-реального общения стерлось, а впечатлению-от-чтения-дневника я как-то не очень доверяю))
Очень приятный собеседник, безусловно - только удивляет многословность и склонность к слишком сложным словесным конструкциям, иногда так и хочется посоветовать "быть проще". Хороший вкус и чувство стиля, на последний дизайн любуюсь постоянно, как ни зайду в твой дневник еще идет от тебя ощущение жизни и тепла. Трактуй как хочешь.
А вообще, кстати, до встречи в реале ты мне казалась существом таким суровым, утонченным и пафосным одновременно. Так что при встрече у меня был разрыв шаблона

 Графит
Умение формулировать и отстаивать свое мнение, не скатываясь в холивар. Отсутствие так сильно раздражающей инфантильности, носителей которых полно "в этих ваших интернетах". Рассуждения, иногда интересные и заствляющие согласно кивнуть, иногда спорные, но внятно расписанные. Увлеченность делом - это вообще прекрасно и меня неизменно радует в людях. Правда, при всем этом у меня порой возникает ощущение, что я чего-то не знаю и недопонимаю, словно кусочки мозаики упорно не встают по местам. Впрочем, мы почти не общались, поэтому удивляться нечему.

 Tahioro
итак... это была симпатия с первого взгляда.
первое впечатление: самодостаточная личность. независимая. имеющая свое мнение и спокойно его высказывающая. самое главное - умеющая думать.
картинка, передающая образ: gwolf.info/avatar/68/670371.jpg
судя по тому, что я обнаружила после беглого просмотра днева (на заметку: не забыть покопаться более вдумчиво) - очень интересное для меня создание. люблю общаться с умными людьми - или хотя бы наблюдать за ними.
забавно, что есть пересечение в интересах...

запись создана: 02.02.2011 в 16:50

@темы: лица, придумай меня живым

---

Настольные игры Третьего Рейха

Регулярность заседаний за тремя разными компами в пределах квартиры располагает к сбору информации в одном, общедоступном месте. Возвращаюсь к старой доброй политике под лозунгом: "дайри, как склад ценностей". Неизменно мечтая о чистке.

Имя рейхсминистра пропаганды и просвещения доктора Йозефа Геббельса стало именем нарицательным. В пропаганде нацисты знали толк. Средствами пропаганды служили не только выпуски кинохроники, газетные статьи и плакаты на стенах, но и детские настольные игры. Приглядимся повнимательней к тому, во что играли дети в Третьем рейхе.

смотрим

Juden Raus! (Евреи — вон отсюда!)

15 сентября 1935 года в Нюрнберге были приняты печально знаменитые расовые законы. Согласно этим законам, евреи лишались практически всех гражданских прав и становились изгоями. Производители настольных игр оперативно откликнулись на изменения в немецком законодательстве. Уже в 1936 году вышла игра Juden Raus! (Евреи — вон отсюда!). Разумеется, расскажи кто-нибудь обычному рядовому немцу в 1936-ом году о предстоящем "окончательном решении" еврейского вопроса, немец бы повертел пальцем у виска и с пеной у рта доказывал бы, что такого не может быть. Так что, в игре речь идет вовсе не об "акциях по специальному обращению". Игроку надо вывести шестерых евреев из города и доставить их на сборный пункт, откуда они отправятся в Палестину. Сделать это не так то просто — у кого-то из игровых евреев не все в порядке с документами, кто-то совсем не хочет отправляться в Палестину… В правилах написано "вы одержали чистую победу, если вам удалось выдворить всех шестерых евреев".

Так в этой игре выглядели евреи



Игровое поле.

Игра была издана огромным тиражом — нацисты постарались, чтобы она дошла до каждого немецкого ребенка. Невзирая на то, что в ней нет речи о массовых расстрелах или газовых камерах, Juden Raus! считается одной из самых одиозных игр. Действительно, все прекрасно помнят о том, что случилось, когда юные игроки подросли.

Jagd auf Kohlenklau (Охота за угольным вором)

Пожалуй, это самая невинная и мирная из настольных игр, изданных в нацистской Германии. Впрочем, без пропаганды и здесь не обошлось. Игра стала составной частью пропагандистской кампании "Kampf dem Kohlenklau" (Борьба с угольным вором), стартовавшей 23 июня 1942 года. В рамках этой кампании немцев призывали экономить уголь и не жечь зазря электричество. Летом 42-го немцы стремительно приближались к Волге и предгорьям Кавказа, в Северной Африке для Вермахта было уже рукой подать до берегов Нила. Победа казалась им неизбежной. Тем не менее, основным потребителем электроэнергии и угля была (да так и осталась до последнего дня войны) военная промышленность. Визуальным воплощением расточительного и несознательного немца стал Kohlenklau — Угольный Вор. По правилам игры, посвященной охоте на этого нехорошего человека, игроки перемещаются по игровому полю, разбитому на клетки трех разных цветов. Черная клетка означала дополнительные очки — игрок сэкономил топливо и энергию для своего Фатерланда, красная клетка — наоборот, игрок не бережет энергию и теряет очки, белая клетка — не происходит ровным счетом ничего.

А теперь поговорим о военных настольных играх, популярных в Третьем Рейхе. Во что играют дети в стране, ведущей войну? Правильно — в войну они и играют. Игры становятся своего рода допризывной подготовкой. Настольные игры — не исключение. Наоборот, настольные игры становились весьма эффективным средством военной пропаганды. В стране, развязавшей Вторую мировую, среди детских настольных игр, разумеется, преобладали "варгеймы" — военные игры, не слишком сложные настольные стратегии. Но были и исключения из этого правила. Были в Третьем Рейхе и настольные игры, напоминающие пинбол. Приведем характерный пример.

"Бомбардировщики над Англией".

Игра издана еще до того, как немцы перешли 10 мая 1940 года в наступление на Западном фронте и в рекордно короткие сроки разгромили Францию и скинули в море британский экспедиционный корпус под Дюнкерком. Воздушная "Битва за Британию" тоже была впереди. Но бомбить Британию немецкие дети могли уже зимой 40-го года. Правила игры "Бомбардировщики над Англией" предельно просты — есть игровое поле, в игровом поле есть отверстия, и есть маленькие "катапульты", стреляющие шариками. Удачное попадание шариком в дырку, означающую британский город, приносит игроку призовые очки. Дырки на игровом поле есть не только на территории нарисованной Англии и на побережье Западной Европы (еще не оккупированной немцами), но и в море. Они означают корабли, которые неплохо бы потопить.

игровое поле

А это "катапульты", при помощи которых производилась бомбардировка. Правда эти "катапульты" из другой игры. Более поздней, посвященной "вундерваффе" (чудо- оружию) — баллистическим ракетам Фау-1. Сканы игрового поля этой игры нам найти, увы, не удалось. Но известно, что особенностью этой игры было то, что попасть баллистической ракетой можно было не только по Лондону, но и по Берлину. В этом случае с игрока снимались все набранные очки, а товарищи по игре вполне могли настучать в гестапо.

Stuka Atack

А как же выглядели немецкие "варгеймы" — не очень сложные настольные тактические и стратегические игры? Приведем характерный пример. Перед вами настольная игра "Атака Штуки". "Штука" это Sturzkampfflugzeug — пикирующий бомбардировщик. Самым известным немецким пикирующим бомбардировщиком был Ю-87 (Ju-87, наши солдаты называли его "лаптежником" из-за обтекателей неубирающихся шасси). В начале Второй мировой этот самолет был символом "блицкрига" — молниеносной войны, символом победы, которая казалась немцам неизбежной. Так что, нет ничего удивительного в том, что на экранах немецких кинотеатров в 1941 году появился фильм "Stukas!", а у немецких детей в том же году появилась возможность играть в настольную игру "Атака Штуки".

Коробка игры



Игровое поле.

Правила, как всегда, просты — игроку, бросая кубики, нужно довести самолет до вражеской базы, отбомбится и вернуться на свой аэродром. По дороге туда и обратно следует избегать вражеских зениток и прожекторов.

Игры в Третьем Рейхе были одним из средств пропаганды. И эта пропаганда оказалась весьма эффективной. В последние дни и часы войны нашим солдатам пришлось иметь дело с подростками из Гитлерюгенда. Разумеется, шансы выжить у этих подростков, были близки к нулю. А доктор Йозеф Геббельс на чьей совести лежат жизни этих пацанов, покончил с собой 1 мая 1945 года, предварительно отправив на тот свет жену и шестерых своих детей.

Олег "Vehrwolf" Тарасов

 

@темы: история, шедевры, познавательное, война

---

Черная капелла. Антифюререский заговор.

Безмерно много, еще более интересно; насколько достоверно не уверен, поскольку ссылки на "факты" приводимые Шамбаровым и некая идеологическая окраска смущают, но так или иначе, бесполезной информация не бывает.

«Черная капелла»

ГЕРМАНИЯ МОГЛА БЫ СТАТЬ СОЮЗНИКОМ СССР ИЛИ ЧЕГО БОЯЛИСЬ АНГЛО-ФРАНЦУЗЫ, КОГДА ПРЕДАВАЛИ АНТИГИТЛЕРОВСКУЮ ОППОЗИЦИЮ.

«Кавказская храбрость, монгольская жестокость, магометанская набожность, немецкое чувство порядка, французский дух, – все это воспринималось ВЕЛИКОЙ РУССКОЙ ДУШОЙ, которая все перерабатывала и русифицировала.»

«Только в твердой связке с Великороссией Германия сохраняет шансы на восстановление своего положения великой державы…
Англия и Франция боятся союза обеих континентальных держав и пытаются предотвратить его всеми средствами.
Таким образом, мы должны стремиться к нему всеми силами…
Наша политика, как по отношению к царской России, так и по отношению к государству во главе с Колчаком и Деникиным была бы неизменной.
Теперь придется мириться с Советской Россией – иного выхода у нас нет.»

«Если Германия примет сторону России, то она станет непобедимой, ибо остальные державы будут вынуждены тогда считаться с Германией, потому что не смогут не принимать в расчет Россию.»

Эти СЛОВА ПРИНАДЛЕЖАТ последователю идей канцлера Бисмарка ГАНСУ фон СЕКТУ – первому командующему немецким Рейхсвером в 1920 году, организатору нелегального довоенного советско-германского сотрудничества.

При активном участии фон Секта был заключен Раппальский договор, восстановивший торгово-экономические отношения между Германией и Советской Россией.
Одновременно, начиная с 1922 года, были налажены нелегальные контакты Рейхсвера с Красной армией и Абвера с 4-м (разведывательным) управлением штаба РККА.

Благодаря этим контактам офицеры Рейхсвера и Абвера – единомышленники генерала фон Секта – имели возможность посещать Советскую Россию, стажироваться там, присутствовать на военных маневрах Красной армии и даже участвовать в дружеских встречах и банкетах с красными командирами.

Красные военноначальники – Тухачевский, Уборевич, Егоров, Блюхер, Алкснис и многие другие – тоже частенько ездили к немецким коллегам на стажировку, изучали немецкий и обменивались секретной информацией.

Всему этому разнообразному, явному и тайному сотрудничеству пришел конец.

Покровительствующий идеям стратегического сотрудничества и союза СССР с Германией, канцлер Германии генерал-майор Курт фон Шлейхер – единомышленник фон Секта – вынужден был уйти в отставку.

В 1933 году новым канцлером Германии стал Адольф Гитлер. Именно он организовал в 1934 г. убийство фон Шлейхера.

Гитлер изгнал из армии несколько десятков генералов, имена которых были связаны с фон Сектом, а затем упразднил военное министерство, учредив вместо него ОКВ.

Военно-политическая элита Германии была потрясена.
Многие генералы и офицеры Вермахта и Абвера не простили убийство их вождей фон Шлейхера и фон Бредова в «Ночь длинных ножей».
Они не могли смириться с «Великими планами» Бесноватого, которые, по их мнению, были безумными и гибельными для Германии.

Именно так после 1933 г. возникли идеи заговора против Гитлера.

Именно из среды сторонников идей фон Секта вышли многие заговорщики «Черной капеллы».


ПУТЧ, КОТОРЫЙ НЕ СОСТОЯЛСЯ.
КАК В 1938 году ЗАПАД ПРЕДАЛ УЧАСТНИКОВ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ ОППОЗИЦИИ И ЗАГОВОРА ПРОТИВ ГИТЛЕРА.

Обострение чехословацкого кризиса, грозившего в случае новой Мировой войны, обернуться повторным сокрушительным поражением Германии, резко активизировало деятельность антигитлеровской оппозиции, особенно в Вермахте и Абвере.
Они начинают устанавливать контакты друг с другом. Именно тогда сложилось подпольное объединение, впоследствии получившее название «Черная капелла».

Оппозиционные офицеры группируются вокруг генералов Людвига Бека, Франца Гальдера, Хаммерштейн-Экворда, Ганса Остера, Оскара фон Нидермайера, Владимира фон Каульбарса и др.

К ним примкнули подпольные группы в Министерстве иностранных дел Германии и РСХА.

Первую группу в МИДе возглавлял статс-секретарь Риббентропа барон Эрнст фон Вайцзеккер.

Вторую в РСХА – начальник V управления РСХА (криминальной полиции), обергруппенфюрер СС Артур Небе.

Чтобы понять роль Небе в нацистской иерархии отметим, что IV управление РСХА возглавлял старый другу Небе, еще по службе в Мюнхенской криминальной полиции, Генрих Мюллер, по кличке «Гестапо-Мюллер», а VI управление – не менее знаменитый Вальтер Шелленберг.

Именно тогда, будучи начальником Генерального Штаба, Людвиг Бек составил три меморандума, в которых излагалась позиция заговорщиков.

Наибольший интерес представляет его меморандум от 29 июня 1938 года, где фон Бек особо подчеркивает, что опасность катастрофы в случае развязывания войны для Германии настолько велика, что немецкой армии следует либо отговорить Гитлера от его намерений, либо самой вмешаться во внутриполитические дела страны и взять ее судьбу в свои руки.

В меморандуме были такие слова: «Чтобы разъяснить будущим историкам нашу позицию и сохранить в чистоте репутацию Верховного командования, я, как начальник Генерального штаба, официально заявляю, что я отказываюсь одобрять любые национал-социалистические авантюры. Окончательная победа Германии невозможна».

Это было первым документальным оформлением идеи военного переворота против нацистского фюрера.
На фоне тотального малодушия и шкурнических настроений своих коллег именно только один фон Бек проявил до конца принципиальность и в знак протеста подал в отставку с поста начальника Генштаба.

На освободившееся место начальником генштаба был назначен Франц Гальдер. При вступлении в должность он заявил, что, точно так же, как и фон Бек, отрицательно относится к планам Гитлера развязать войну и полон решимости «использовать каждую возможность для борьбы против Гитлера».

Об этом сообщается в книгах:

немецкого историка Петера Хоффмана «Сопротивление. Путч. Покушение. Борьба оппозиции против Гитлера»;
российских историков А. Колпакиди, Е. Прудниковой «Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи»;
Якова Верховского и Валентины Тырмос «Сталин. Тайный сценарий начала войны».

Существовала и довольно значительная группа промышленников-заговорщиков. Возглавлял ее Карл Герделер, бывший в свое время обер-бургомистром Лейпцига, а затем, с 1931 по 1935 год, имперский комиссар по вопросам цен.
Отставной имперский комиссар был связан с такими магнатами, как банкир Ялмар Шахт, крупные промышленники Герман Рейш и Карл Бош.

Очень влиятельным центром немецких заговорщиков была военная разведка – Абвер, возглавляемый адмиралом Канарисом.
Главной движущей силой всего предприятия становится личный друг и заместитель Канариса полковник Абвера Ганс Остер.
В 1938 году Канарис назначает его начальником Отдела «Ц», в ведении которого находились кадры, финансы и юридические вопросы.

Именно по протекции Остера, впоследствии, в 1942 году будет назначен на руководящую должность в Отдел «Абвер-1», барон Владимир фон Каульбарс – агент Секретной службы стратегической разведки СССР. Через него заговорщики попытаются установить в 1942-43 годах связи с Лаврентием Берия и Сталиным, с целью (после готовящегося уничтожения Фюрера) заключить компромиссный сепаратный мир с СССР.

Остер развивает бурную деятельность. Не успел новый начальник генштаба генерал-полковник Франц Гальдер въехать в освободившийся кабинет Бека, как Остер явился к нему (старому другу и сослуживцу) и открыто спросил, готов ли он, Гальдер, участвовать в военном перевороте. Ненавидя в душе Гитлера, которого в тесном кругу он именовал не иначе, как преступником, душевнобольным или кровопийцей и вполне доверяя Остеру, Гальдер дал свое согласие.

По предложению Остера, Гальдер проводит секретные переговоры с Ялмаром Шахтом относительно формирования нового правительства и завершает все приготовления до 15 сентября 1938 года.

Совместно с Остером начальник Генерального штаба составляет план военного переворота. Само выступление намечается на конец сентября.

Первоначально предполагалось арестовать Гитлера после возвращения с Нюрнбергского партсъезда. Затем было решено, что сигналом к началу решительных действий послужит момент, когда Фюрер отдаст приказ двинуть войска на Чехословакию.

Кроме Гитлера, заговорщики планировали арестовать ряд других ведущих функционеров нацистского режима, захватить помещения Гестапо, СС, СД, а также радио, по которому прочесть заранее подготовленный текст обращения к гражданам Германии.

Немецкий заговор был сугубо «верхушечным». В нем участвовало большое количество высших офицеров, что свидетельствует как о значительном его масштабе и организованности, так и о враждебности части Вермахта и Абвера Гитлеру.

Согласие на участие в военном перевороте дали:

генерал Эрвин фон Вицлебен, командующий третьим военным округом (Берлин-Бранденбург);
граф Эрих фон Брокдорф-Алефельд, командир размещенной в Потсдаме 23-й пехотной дивизии;
полковник Пауль фон Хазе, командир 50-го пехотного полка (Ландсберг-на-Варте);
командующий расквартированной в Тюрингии танковой дивизии Эрих Геппнер;
командир немецкими войсками на Западе генерал Вильгельм Адам.

Участие в заговоре полицай-президента Берлина графа Вольфа фон Гельдорфа и его помощника графа Фрица фон Шуленбурга гарантировало содействие столичной полиции.

Кроме того, им должен был помогать начальник V управления РСХА, обергруппенфюрер СС Артур Небе.

По замыслу большинства заговорщиков, после ареста Гитлер должен был быть предан суду.

Участвовавший в заговоре советник имперского суда Ганс фон Донадьи еще с 1933 года (обратим внимание на это чрезвычайно важное обстоятельство) тайно готовил материалы судебного дела для процесса над Фюрером.

Кроме того, для подстраховки полковник Остер установил контакт с заведующим психиатрическим отделением знаменитой берлинской клиники «Шарите» профессором Карлом Бонхоффером, который в случае необходимости должен был возглавить врачебную комиссию и объявить Фюрера Германской нации Адольфа Гитлера душевнобольным.

Существенной преградой в планах Остера, Гальдера и их соратников была пресловутая немецкая пунктуальность и дисциплина.
Гальдер не имел права непосредственно отдавать приказы Вермахту, который подчинялся своему командующему генералу Вальтеру фон Браухичу. Очень многое теперь зависело от вечно колеблющегося командующего сухопутных сил.

Хотя 27 сентября заговорщикам и удалось заручиться его согласием, однако справедливо сомневающиеся в Браухиче Остер и Гизевиус на всякий случай договорились с генералом Вицлебеном о том, что он, в случае необходимости, может начать переворот и без приказа сверху.

Подчинявшийся генералу Вицлебену ударный отряд (спецназ) штаба столичного корпуса должен был в нужный момент ворваться в Рейхсканцелярию и арестовать Гитлера.

Во главе «группы захвата» стояли сотрудники Абвера – бывший террорист и руководитель «Стального шлема», известный специалист тайной войны подполковник Фридрих Вильгельм Гейнц и морской капитан Франц Лидиг, которым генерал фон Вицлебен приказал усилить ударный отряд сочувствующими заговорщикам молодыми офицерами, студентами и рабочими.
Отряд насчитывал до трехсот человек. По просьбе полковника Остера адмирал Канарис распорядился выделить «ударникам» карабины и взрывчатку.

Гейнц был человеком трезвомыслящим и конкретным, а посему считал планы суда над Гитлером или помещения его в лечебницу абсолютно нереальными.

«Один Гитлер сильнее Вицлебена со всем его армейским корпусом», – заявил он полковнику Остеру и с согласия последнего разработал план «заговора внутри заговора».

Втайне от остальных заговорщиков Гейнц приказал своим людям не арестовывать Гитлера, а сразу пристрелить его во время захвата.

К началу агрессии против Чехословакии все было готово.

Заведовавший в МИДе аппаратом министра Эрих Кордт вместе с фон Шуленбургом должны были проследить, чтобы большая двойная дверь за часовым у входа в Рейхсканцелярию была открыта.
Размещенный по частным квартирам, ударный отряд Гейнца в полной боевой готовности ждал сигнала.
Вицлебен был у Гальдера в здании ОКВ, а Браухич отправился в здание правительства, чтобы услышать решение Гитлера.

Одновременно с подготовкой внутри страны, заговорщики пытаются создать за рубежом такую внешнеполитическую обстановку, которая автоматически побудила бы большую часть военно-политической и промышленной элиты Германии поддержать их действия по свержению Гитлера.

Незадолго до этого переломного момента Людвиг фон Бек на свой страх и риск затеял собственную политическую игру, призванную побудить Запад (Англо-французов) занять жесткую позицию в Чехословацком вопросе и пригрозить нацистскому фюреру войной в случае нападения Германии на эту страну.

В марте и апреле 1938 г. соратник фон Бека по заговору бывший бургомистр Лейпцига Карл Герделер дважды посещает Париж, убеждая французское правительство проявить твердость в Чехословацком вопросе. Но оба раза он получает уклончивый ответ.

Не останавливаясь на этом, Герделер посетил Лондон, где встретился с Робертом Ванситтаром – главным дипломатическим советником британского министра иностранных дел.
Причем в ходе переговоров Ванситтар, чтобы оправдать отказ от поддержки и союза с антигитлеровской оппозицией, цинично воскликнул: «Да ведь то, что вы предлагаете, это же измена Родине»!

Неудача не остановила антигитлеровскую оппозицию.

18 августа 1938 года в Англию собрался Эвальд фон Клейст-Шменцин, прусский юнкер и близкий друг Бека, Канариса и Остера.
Он должен был довести до сведения английского правительства, что Гитлер твердо решил развязать войну и отдал приказ о вторжении в Чехословакию после 27 сентября. А также, что Гитлер добивается гораздо большего, чем покорение этой страны, и рвется к мировому господству.

Тайный посланец вез план, как избежать этой войны. Для этого Англия всего лишь должна была твердо заявить, что она и западные державы не блефуют, а действительно выступят против Германии, что могло бы привести к немедленному свержению фюрера антигитлеровской оппозицией.

Очень показательны слова, которыми фон Бек напутствовал своего друга перед отъездом: «Привезите мне твердые доказательства, что Англия будет воевать в случае нападения на Чехословакию, и я прикончу этот режим».

Клейст-Шменцин полностью выполнил возложенное на него поручение. В Лондоне он встретился с тремя виднейшими представителями официальной и неофициальной британской дипломатии – Черчиллем, Ллойдом и Ванситтаром – имел с ними продолжительную беседу.

ЗАЯВЛЕНИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ фон БЕКА БЫЛО ДОВЕДЕНО ЛИЧНО ДО САМОГО ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА АНГЛИИ ЧЕМБЕРЛЕНА!
Однако в ответ на свои ясные предложения Клейст-Шменцин услышал либо полное молчание, либо пустые уклончивые ответы.

Вывод из этого можно было сделать только один: АНГЛИЯ НЕ СОБИРАЕТСЯ ПРОТИВОДЕЙСТВОВАТЬ ГИТЛЕРУ В ЕГО ЭКСПАНСИИ НА ВОСТОК.

Всего через 14 дней после Клейста в Англию с аналогичной миссией выехал промышленник Ханс Бем-Теттельбах. Не успел он вернуться, как по инициативе Бека и конспиративной группы в Германском МИДе, возглавляемой статс-секретарем бароном Эрнстом фон Вайцзеккером, были предприняты новые шаги.

В ночь на 7 сентября советнику немецкого посольства в Лондоне Теодору Кордту (брату упомянутого Эриха Кордта) удалось прорваться к английскому министру иностранных дел лорду Галифаксу.

Теодор Кордт заявил Галифаксу, что сейчас он разговаривает с ним как «представитель политических и военных кругов Берлина», враждебных политике Гитлера.

Он подтвердил, что нападение Германии на Чехословакию – дело решенное и изложил Галифаксу содержание секретного письма от фон Бека и его сторонников. В письме говорилось, что если Англия заявит о своей готовности поддержать Чехословакию, то войну можно предотвратить. А если Гитлер все же начнет военные действия, то антигитлеровская генеральская оппозиция выступит против Фюрера.

Со своей стороны, Вайцзеккер попросил Верховного комиссара Лиги Наций в Данциге Карла Буркхарда использовать все свои связи, чтобы побудить Великобританию заговорить с Гитлером «недвусмысленным языком», а чтобы до Фюрера хорошо дошло, прислать «незакомплексованного» недипломатичного англичанина, например, «генерала с плеткой».

Как вспоминал впоследствии Буркхардт, Вайцзеккер говорил тогда «с откровенностью отчаявшегося», который ставит все на последнюю карту. И это действительно было так. Ведь узнай Гитлер обо всех этих закулисных переговорах – пощады бы не было никому.

Однако ко всем этим отчаянным и настойчивым призывам антигитлеровской оппозиции англо-французская правящая верхушка осталась поразительно глуха.

Это объясняется тем, что западным деятелям не внушала доверия политическая ориентация немецкой оппозиции. Причем не только той ее части, которая была явно монархической и мечтала о реставрации монархии.

Не внушала доверия и та часть оппозиции, которую англо-французы справедливо подозревали в традиционных симпатиях к России, памятуя о Раппальском договоре и многолетнем сотрудничестве Рейхсвера и Красной армии.

«А кто нам гарантирует, что Германия не станет потом большевистской?» – таков был ответ на вопрос начальника французского генштаба Гамелена, который 26 сентября поинтересовался отношением Чемберлена к планам немецких заговорщиков.

Политика Гитлера в тот момент казалась английскому и французскому правительствам надежно прозападной и антироссийской, а потенциальной альтернативой ей могла быть (на их взгляд) монархическая или национал-большевистская Германия.

А самую главную роль в этом предательстве 20-го века сыграло иррациональное и традиционное желание Запада и прежде всего Англии НАПРАВИТЬ АГРЕССИЮ ГИТЛЕРА НА ВОСТОК, СТОЛКНУТЬ ГЕРМАНИЮ С СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ.

Руководствуясь этими мотивами англо-французская верхушка намеренно сделала войну неизбежной.
Именно поэтому Чемберлен и Даладье предали в самый решающий момент антигитлеровскую оппозицию в 1938 году.

В этом свете становится понятным трагическое положение антигитлеровской оппозиции и лично фон Бека.
Запад оставался глух ко всем их многочисленным призывам и не пожелал занять в отношении Гитлера твердой позиции.

После 1942 года, когда разгром Германии стал неизбежен, Бека и многих его соратников по заговору особенно угнетало то обстоятельство, что они оказались не в силах предотвратить в 1938 году еще только надвигающуюся катастрофу, которая впоследствии привела к столкновению Германии и России – тому, от чего предостерегали фон Сект и фон Шлейхер.

Исходя из имеющихся фактов можно с полной уверенностью сделать заключение о том, что англо-французская верхушка, включая Чемберлена и Даладье, заранее знала об антигитлеровском заговоре.

Они прекрасно знали и ясно понимали, что их твердая и бескомпромиссная позиция в Чехословацком вопросе неизбежно обрекает на уничтожение Гитлера и нацистский режим в Германии. Несмотря на это «Мюнхенская сделка» (с уже обреченными на крах диктатором и его режимом) была заключена 28-29 сентября 1938 года.

Это полностью парализовало и сорвало все планы антигитлеровской оппозиции по свержению Гитлера и нацистского режима.
Все решительные действия были отложены.

В результате предательства Запада и Мюнхенского сговора Чемберлена и Даладье с Гитлером по разделу Чехословакии, антигитлеровской оппозиции пришлось в самый последний момент отменить планы военного переворота, штурма Рейхсканцелярии и ареста Гитлера.

Мюнхенский сговор, таким образом, принес Гитлеру не только внешнеполитический триумф, но и резко повысил его авторитет среди Германского народа, финансово-промышленной элиты, генералитета и офицерского корпуса.

Именно это спасло ему жизнь, спутав планы заговорщиков, делавших ставку на неизбежную международную изоляцию и провал Фюрера и предполагаемую твердость Запада.

Фюрер победил, а Запад оказался мягче воска в его руках.

Эта предательская политика в отношении антигитлеровской оппозиции дорого обошлось Франции, подвергшейся молниеносному разгрому в 1940 году и последующей шестилетней оккупации.

Затем и Англия потеряла в жестокой 6-летней борьбе с нацизмом сотни тысяч своих лучших сынов и неисчислимые материальные ценности, а главное, вынуждена была израсходовать все финансовые золотовалютные резервы (накопленные за последние 200 лет) на оплату Американской помощи.

Это ввергло Английский народ в материально-финансовую кабалу и полную зависимость от США, что привело к стремительному распаду Английской империи и потере почти всех колониальных владений после окончания Второй Мировой войны.


МЕЛОДИИ «ЧЕРНОЙ КАПЕЛЛЫ».

«Мы должны будем ухлопать Гитлера,
прежде чем он окончательно погубит Германию» -
граф Фридрих фон Шуленбург – посол Германии в СССР.

После 1938 года антигитлеровская оппозиция, представляющая значительную часть военно-политической элиты Германии, еще не раз будет пытаться устранить Гитлера.

Заговор 20 июля 1944 года был лишь завершающим этапом этой длинной череды попыток «устранить Преступника». В процессе его осуществления мужественный полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг внес портфель с бомбой в картографический барак ставки Гитлера «Вольфшанце». Бомба взорвалась, но Гитлер чудом остался жив и был только сильно контужен.

С 1919 по 1944 год на Гитлера покушались более 50 раз. Шанс уцелеть от всех этих покушений у Гитлера был 1/50 000 000.

Казалось, что какая-то нечистая сила помогала Бесноватому и спасала его от заслуженной смерти!

Гитлер один раз проговорился на одном из совещаний в Ставке, что он еще во время Первой мировой войной заключил договор со сверхчеловеком (дьяволом). В обмен на его душу сверхчеловек обещал Гитлеру хранить его тело и оберегать его от всех покушений, несчастных случаев, пуль и снарядов во время войны, чтобы он сумел исполнить свою миссию уничтожения Христианской цивилизации и всего человечества.

В советское время публиковались книги только об организации «Красная капелла». История другой антинацистской организации «Черная капелла» намеренно замалчивалась из-за монархических и христианских взглядов многих ее участников.

В уникальнейшей книге Я. Верховского и В. Тырмос «Сталин. Тайный сценарий начала войны» полностью опровергнут и развенчан один из главных советских мифов о Второй мировой войне – якобы внезапных и неожиданных нападениях Гитлера на Польшу, Францию и СССР. Ими неопровержимо доказано, что ни одна военная кампания фюрера не была внезапной для его противников!

И всегда «утечка информации» шла из высших кругов Германского МИДа, Абвера и Вермахта. Так было перед походом в Чехословакию, перед вторжением в Польшу и Францию, перед нападением на СССР! Этот беспрецедентный в истории феномен имеет свои скрытые корни.

Мало кому известно, что все заговоры против Гитлера, кроме задачи «физического устранения Преступника», всегда включали еще одну не менее важную задачу – ПОПЫТКУ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ ВОЙНЫ ПУТЕМ ИНФОРМИРОВАНИЯ БУДУЩИХ ПРОТИВНИКОВ О ГОТОВЯЩЕЙСЯ АГРЕССИИ!

На протяжении почти семи лет, с 1938 до 1944 года, передачей такой информации в Англию, Францию, США, СССР и другие страны систематически занимались десятки высокопоставленных генералов и офицеров Вермахта и Абвера, военных чиновников РСХА и МИДа.

Все они имели прямой доступ к важнейшим секретам III Рейха, множество возможностей для передачи этих секретов противнику.

Некоторыми ключевыми фигурами в этой тайной и смертельно опасной игре были:

генерал-полковник Франц Гальдер – начальник Генерального штаба Сухопутных войск Германии в 1938-42 годах;
генерал-фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен – с 1941 по 1942 год главнокомандующий немецкими войсками на Западе во Франции;
генерал-полковник Людвиг фон Бек;
генерал пехоты Фридрих Ольбрихт – с 15 февраля 1940 г. начальник Общевойскового управления Верховного командования сухопутных войск (ОКВ), а с 1943 г. начальник Штаба и заместитель командующего Резервной армией;
генерал-полковник Курт фон Хаммерштейн-Экворд – с 1939 г. командующий укрепрайоном «А» Западного вала (был напрямую связан с Разведуправлением Генштаба РККА через свою дочь Хельгу – сотрудницу разведывательного аппарата ЦК Компартии Германии, а также через австрийскую графиню-коммунистку Рут фон Майенбург);
генерал пехоты Карл-Генрих фон Штюльпнагель – с февраля 1942 г. командующий немецкими войсками во Франции;
полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг – с 1944 г. начальник Штаба Общевойскового управления Верховного командования сухопутных войск (ОКВ) и Резерва сухопутных войск;
генерал Георг Томас – с 1938 г. начальник Экономического управления ОКВ;
генерал-майор Хеннинг фон Тресков – с 1941 г. 1-й офицер Генерального Штаба в штабе группы армий «Центр»;
генерал-полковник Вернер фон Фрич – с 1935 по 1938 год главнокомандующий Вооруженными силами Германии;
адмирал Вильгельм Канарис – с 1935 г. начальник Абвера, а с 1938 г. (одновременно с Абвером) ставший руководителем Иностранного отдела Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ);
генерал-майор Ганс Остер – начальник Штаба Абвера;
генерал-полковник Эрих Фельгибель – начальник Службы связи Абвера (в ведении которого находилась организация связи Фюрера, радиоперехват и радиоразведка);
начальник отдела «Абвер-2» Эрвин фон Лахузен-Вивермонт;
Вессель фон Фрейтаг-Лорингофен – полковник Генерального штаба;
дипломат и разведчик Ханс Гизевиус;
Рудольф Ресслер – немецкий антифашист в 1934 г. эмигрировавший в Швейцарию (через которого Остер, Каульбарс и Гизевиус передавали разведывательную информацию странам Антигитлеровской коалиции – Великобритании, США и СССР);
русский белоэмигрант Владимир фон Каульбарс и полковник Оскар фон Нидермайер (оба связанные с советскими спецслужбами);
статс-секретарь МИДа и обергруппенфюрер СС Эрнст фон Вайцзеккер;
посол Германии в СССР граф Вернер фон Шуленбург и его помощник Густав Хильгер;
генерал-майор Ойген Отт – с 1938 г. посол Германии в Токио и соратник Рихарда Зорге;
Барон Рудольф фон Шелиа – советник Информационного отдела МИДа (связанный с Разведуправлением Генштаба РККА);
Ханс фон Донадьи – с мая 1933 г. чиновник Министерства юстиции Германии, а с 1939 г. сотрудник Абвера;
братья Теодор и Эрих Кордт;
дипломат и разведчик Карл Герделер;
промышленник и финансист Ялмар Шахт;
начальник V Управления РСХА и обергруппенфюрер СС Артур Небе;
полицай-президент Берлина граф Вольф фон Гельдорф и его помощник Фриц фон Шуленбург – брат германского посла в СССР графа Вернера фон Шуленбурга;
штурмбанфюрер Ханс Лоббес – заместитель начальника управления уголовной полиции;
штурмбанфюрер граф Ханс Виктор фон Сальвиати – с 1941 г. адьютант генерал-фельдмаршала фон Рундштедта;
штурмбанфюрер Хармут Плаас – оберрегиунгстрат авиаисследовательского центра Геринга (бывший сподвижник Эрнста Тельмана и видный национал-большевик в Веймарской республике);
гауптштурмфюрер СС и капитан полиции Вилли Леман (под псевдонимом «Брайтенбах» связанный с Внешней разведкой НКВД) – шеф Отдела 4-Е/1общей контрразведки по вопросам безопасности военной промышленности III Рейха.

Это далеко не полный перечень.

В 1939 г. Гитлер готовит нападение на Польшу. Антигитлеровская оппозиция вновь делает все возможное для того, чтобы оповестить об этом мир.

В марте 1939 г. Эвальд Клейст-Шменцин через аккредитованного в Берлине английского журналиста Яна Кольвина передал в Лондон секретную информацию о планах нападения Гитлера на Польшу.

В эти же дни Карл Герделер вместе с бывшим президентом Рейхсбанка Ялмаром Шахтом мчится в Швейцарию. Здесь они, действуя через Ханса Гизевиуса, пристроенного Вайцзеккером, Канарисом и Остером на пост вице-консула Германии в Цюрихе, встречаются с лицами, связанными с правительственными структурами Англии, Франции и СССР.

Среди них Рудольф Ресслер – известный немецкий антифашист, который еще в 1934 г. эмигрировал в Швейцарию.

Впоследствии, после начала Второй мировой войны, именно через Ресслера участники антигитлеровского сопротивления – Остер, Каульбарс, Гизевиус и другие – передавали разведывательную информацию стратегического значения странам Антигитлеровской коалиции – Великобритании, США и СССР.

Глава ЦРУ Аллен Даллес, вспоминая об этом эпизоде, свидетельствует: «Советские люди использовали фантастический источник информации, находящийся в Швейцарии, по имени Рудольф Ресслер, который имел псевдоним «Люци».
С помощью источников, которые до сих пор не удалось раскрыть, Ресслеру удавалось получить в Швейцарии сведения, которыми располагало высшее немецкое командование в Берлине, с непрерывной регулярностью, часто менее чем через 24 часа после того, как принимались решения по вопросам Восточного фронта».

В июле 1939 г. в Лондон один за другим летят эмиссары Франца Гальдера – Ханс фон Тетельбах и Ульрих Шверин фон Шваненфельд.

Тетельбах встречается с заместителем военного министра Великобритании. Шваненфельд же посещает главу британской военно-морской разведки Джона Годфри и передает ему, кроме сроков нападения и стратегических планов Гитлера, еще и «совет» генерала Гальдера – для предотвращения агрессии против Польши направить в Балтийское море эскадру боевых кораблей, перебросить во Францию две дивизии и ввести Уинстона Черчилля в кабинет Чемберлена.
Эрнст фон Вайцзеккер, действуя вновь через посла Германии в Лондоне Эриха Кордта, предупреждает о готовящемся нападении на Польшу Роберта Ванситтара.

Адмирал Канарис и его заместитель Остер (при содействии барона Владимира фон Каульбарса) по своим каналам также передали английской разведке секретные сведения о том, что Гитлер нападет на Польшу вскоре после 26 августа.

Эмиссары антигитлеровской оппозиции в очередной раз ничего не добились. Их собеседники в самых общих словах заверяли, что Англия выступит в защиту Польши, но при этом не давали никаких конкретных гарантий и обещаний.

Более того, участники заговора против Гитлера снова были цинично обмануты англичанами, с маниакальным упорством стремящихся столкнуть Гитлеровскую Германию и Сталинский СССР в 1939 г. во время готовящегося дележа Польши.

После окончания Второй мировой войны, в 1945 г. Тетельбах на допросе у «союзников» заявил, что его начальник, генерал Гальдер, арестовал бы Гитлера в августе 1939 года, если бы был уверен в поддержке англичан.

В конце августа, перед самым началом Второй мировой войны, заговорщики стали готовить новые планы военного переворота.

В обсуждении участвовали уже известный нам абверовец Гизевиус, генерал Томас – ученик покойного генерала фон Секта и близкий друг генерала Людвига Бека.

Томас был в то время начальником Военно-экономического управления ОКВ и в одной из своих памятных записок 1939 г. предупреждал, что нападение Германии на Польшу будет иметь своим следствием мировую войну, выдержать которую в материально-техническом отношении Германия просто не сможет.

В соответствии с заветами генералов фон Секта и фон Шлейхера (последний был убит в 1934 г. во время «Ночи длинных ножей») Георг Томас особенно предостерегал против войны с СССР, указывая на его гигантский военный и экономический потенциал. Гизевиус, Шахт и Томас, ясно видя приближение очередного рокового момента во внешнеполитической деятельности Гитлера, вновь попытались спасти Германию и весь мир от Второй мировой войны. Они явились к Канарису, с целью (при поддержке Остера и Каульбарса) побудить его к решительным действиям.

Однако из этих планов ничего не вышло.

Первого сентября 1939 г. началась война с Польшей.

3-го сентября Франция и Великобритания объявили войну Германии. Но повели при этом «странную войну», абсолютно не предпринимая каких-либо активных действий, чтобы спасти Польшу. Предательство англо-французов в очередной раз парализовало и обрекло на неудачу все действия заговорщиков.

Именно в этот роковой сентябрь 1939 г. свой альтернативный план государственного переворота составил старый сподвижник Секта и Шлейхера, главный сторонник союза Германии с Советской Россией генерал фон Хаммерштейн-Экворд.

Вновь призванный в армию и командуя армейской группой на Западном фронте, Хаммерштейн-Экворд собирался арестовать Гитлера, когда тот приедет в его Штаб, расположенный в Кельне.

О решительных намерениях Хаммерштейна-Экворда его соратник Фабиан фон Шлабрендорф проинформировал британского поверенного в делах Форбса, еще остававшегося в Берлине.

Необходимо особо указать, что дочь генерала – Хельга фон Хаммерштейн-Экворд была сотрудницей разведывательного аппарата ЦК Компартии Германии (ЦК КПГ), а его два сына входили в руководство антигитлеровского офицерского заговора.

Более того, с семейством фон Хаммерштейнов-Эквордов была связана австрийская графиня-коммунистка Рут фон Майенбург, с 1934 года напрямую сотруничавшая с Разведуправлением штаба РККА.

В 1938 г. Рут уехала в СССР, где под фамилией Виден работала в аппарате Коминтерна.
Но именно через Хельгу ей и советской разведке становится известно о заговоре Хаммерштейн-Экворда и готовящемся аресте Гитлера.

Именно тогда начинаются весьма странные и загадочные события в жизни генерала Хаммерштейн-Экворда.

Достоверно известно, что одновременно по линии английских и советских спецслужб Гитлер получил некую секретную информацию.

Во всяком случае, он отменил свое решение о посещении Штаба армейской группы на Западе в Кельне, в котором властвовали заговорщики, готовившиеся к «теплому приему» «обожаемого» Фюрера.

Хаммерштейн-Экворд был уволен после этого (без особого шума) в почетную отставку.

Хотя он и продолжал после этого поддерживать контакты с антигитлеровским сопротивлением, однако возможности были уже не те.

Умер отставной генерал в апреле 1943 г. при весьма странных и не проясненных до сих пор обстоятельствах.

Однако его сыновья-офицеры активно участвовали в заговоре, вплоть до его полного разгрома после неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 г.

Пакт Молотова-Риббентропа и последовавшая (благодаря ему) молниеносная победа над Польшей, при полной пассивности формально воюющего с Германией Запада, полностью изменили отношение генералитета и офицерства к Фюреру.

В конце октября – начале ноября 1939 года, первый обер-квартирмейстер Генерального Штаба Карл Генрих фон Штюльпнагель (кстати, один из активных участников нелегального советского-германского военного сотрудничества в 1921-33 годах) осторожно прозондировал настроения командного состава.

Но всего лишь два генерала – фон Лееб и фон Вицлебен – дали свое согласие на участие в акции против нацистской верхушки.

После уничтожения Польши, в ноябре 1939 г. Гитлер начинает планировать наступление на Запад, прежде всего против Франции через Нидерланды и Бельгию.
Антигитлеровская оппозиция вновь активизируется и в очередной раз пытается связаться с представителями Западных держав, с целью предупредить их о готовящемся вторжении и заручиться их поддержкой в деле организации государственного переворота.

Теперь, когда идет война, задача установления контактов с врагами Рейха стала более сложной и опасной.
Своим ближайшим помощникам глава Абвера Канарис говорил: «Ужасно, если Германия потерпит поражение, но еще ужаснее, если Гитлер одержит победу».

Вновь сплотилось прежнее заговорщицкое ядро – Бек, Канарис, Гальдер, Остер, Каульбарс, Штюльпнагель, Гельдорф, Герделер, Шахт, Донадьи и другие.

Центром их действий стала штаб-квартира в Цоссене.

Однако действия антигитлеровской оппозиции серьезно сдерживало то обстоятельство, что Германия теперь находилась в состоянии войны с Англией и Францией. Последние могли запросто воспользоваться ее внутренними неурядицами и вторгнуться на немецкую территорию в своих корыстных целях. А до того, чтобы открыто, по-ленински, желать поражения своей стране, немецкие заговорщики все-таки не дошли.

Чтобы избежать этой опасности, полковник Остер решил тайком установить контакт с Англией через посредство Папы Пия XII, с целью получить твердые гарантии того, что на Германию не нападут, если там произойдет антигитлеровский переворот.

Глава католического мира много лет жил в Германии и ненавидел «безбожных нацистов», о чем в Абвере хорошо знали.

В середине ноября 1939 г. Канарис и Остер направляют в Рим под видом агента Абвера мюнхенского адвоката Иозефа Мюллера-Оксензеппа, ревностного католика, имеющего в Ватикане много друзей.

Через своего друга иезуита Роберта Ляйбера – секретаря Папы Пия XII – доктор Оксензепп (прозванный за крупное телосложение и неуемный темперамент «Быком») устанавливает контакты с британским послом в Ватикане Френсисом Дарси Осборном.
Мюллер и Осборн ведут тайные переговоры и даже составляют проект мирного соглашения, которое может быть заключено между Германией, Великобританией и Францией, если Гитлер будет «устранен».
Этот документ, отпечатанный на гербовой бумаге Ватикана и носящий название «Меморандум X», был доставлен в Берлин и надежно спрятан в одном из секретных сейфов заговорщиков в Цоссене.

Дальше повторяется аналогичная странная история, как и с заговором генерала фон Хаммерштейн-Экворда.
По каналам загранразведки (по-видимому при участии англичан через Португалию) эта информация поступила к начальнику Главного управления имперской безопасности (РСХА) Рейнхарду Гейдриху.
Об этом Канариса и Остера предупредили начальник V управления РСХА Артур Небе и штурмбанфюрер СС Хармут Плаас, снабжавшие заговорщиков секретной информации по линии РСХА и СС.

После этого, адмирал Канарис встретился с Гейдрихом и имел с ним продолжительную беседу с глазу на глаз.

Реакция Гейдриха после этой встречи была совершенно необычной. Он не только не приказал Гестапо арестовать агента Абвера, ведущего переговоры с послом врага, но даже не проинформировал об этом Адольфа Гитлера и своего непосредственного начальника – рейхсфюрера СС Гиммлера.

Гейдрих ненавидел Канариса, но не мог помешать его антинацистской деятельности.

Шеф РСХА знал, что в «Лисьей норе» шефа Абвера, на набережной адмирала Тирпица № 47, в надежном стальном сейфе, под портретом Франциско Франко, хранятся компрометирующие его (Гейдриха) документы.

Обнародование этих документов (в лучшем случае) повлекло бы за собой немедленное снятие Гейдриха с поста шефа РСХА и навсегда положило бы конец его карьере в нацистской иерархии.

В руках у Канариса были убийственные документы, свидетельствующие об еврейских корнях Гейдриха, а также о его финансовых махинациях, гомосексуальных похождениях и скандальных любовных связях, когда тот служил лейтенантом на крейсере «Берлин».
Страшные обвинения для любого эсесовца, обязанных представлять доказательства «чистоты крови» и отсутствия в роду евреев с 1750 года.

Канарис собрал все необходимые документы о тщательно скрываемом Гейдрихом позорном финале его флотской карьеры. Ведь именно Канарис был одним из старших офицеров того самого крейсера «Берлин», когда там служил Гейдрих.

Многие мерзкие тайны руководителя РСХА были скрыты в сейфе у Канариса.

Получив сообщение о тайных переговорах заговорщиков из Абвера с британским послом в Ватикане, Гейдрих завел особое дело под названием «ЧЕРНАЯ КАПЕЛЛА». Ведь «предательство Абвера» было связано с Ватиканом и с католическими священниками, носящими черные сутаны.

Но после встречи с Канарисом он так и не решился дать делу о «Черной капелле» официальный ход.

Шеф РСХА часто использовал музыкальную терминологию для шифровки своих особо секретных дел – так, в дальнейшем, станут широко известны дела, под названиями «Красная капелла» и «Красное трио».

Убойный компромат в сейфе у Канариса, заставлял Гейдриха «класть под сукно» все материалы о деятельности антигитлеровской оппозиции.

Пока шефом РСХА был Гейдрих, музыканты «Черной капеллы» могли не опасаться провала.

В сентябре 1941 г. Гейдрих стал имперским протектором Богемии и Моравии.

Утром 27 мая 1942 года в Пражском пригороде Либень английскими агентами-террористами Йозефом Габчиком и Яношом Кубишем было совершено покушение на Гейдриха, который был тяжело ранен осколками гранаты. 4-го июня 1942 г. Гейдрих скончался в гоститале от заражения крови.

Незадолго до этого произошли следующие события, предопределившие дальнейшую судьбу всей антигитлеровской аппозиции, в том числе Канариса и Остера, (а вместе с ними и судьбу шефа РСХА Гейдриха).

Потерпев неудачу на Западе, Канарис, Остер и другие заговорщики предприняли начальные шаги к установлению мира на Востоке.
После планирующейся ликвидации Гитлера заговорщики намеревались начать тайные переговоры о заключении сепаратного мира с Советским Союзом.
В конце 1941 года заговорщики установили контакты с Секретной службой стратегической разведки СССР, курировавшейся лично Лаврентием Берия.

Эта попытка была предпринята ими по совету бывшего белого офицера Владимира фон Каульбарса, а также при содействии немецкого разведчика Оскара фон Нидермайера.

Ведь именно Нидермайер с 1921 г. был доверенным лицом покойного генерала фон Секта (благодаря которому был подписан Раппальский договор между Германией и Советской Россией), а также стоял у истоков нелегального сотрудничества между Рейхсвером и Красной армией, Абвером и 4-м (разведывательным) управлением Штаба РККА. Каульбарс и Нидермайер с довоенных времен работали на внешнюю разведку НКВД, а затем и на Бериевскую стратегическую разведку, которой они поставляли разведданные стратегического значения.

Параллельная попытка установить контакты с СССР была предпринята Канарисом в сентябре 1941 года с помощью Эдгара Клауса, связанного с заговорщиками и одновременно работающего на Внешнюю разведку НКВД. Клаус работал в Стокгольме и мог обеспечить этот канал для контактов, так как был связан дружескими узами с советским послом в Швеции А.М. Коллонтай, через которую регулярно передавал важные разведданные.

Именно после этого английские спецслужбы организовали ликвидацию шефа РСХА Гейдриха, которого заговорщики из Абвера во главе с Канарисом держали в руках и контролировали имеющимся компроматом. После убийства Гейдриха (клавшего «под сукно» все материалы о заговоре) антигитлеровская оппозиция была обречена и ее гибель стала лишь вопросом времени.

Но это будет потом, в 1942-м, 1943-м и 1944-м. А пока музыканты «Черной капеллы» еще играют. Их мелодии ее звучат!

Тогда, в ноябре 1939 года, все уже было подготовлено к выступлению против Гитлера. По свидетельству Ханса Гизевиуса, 2 ноября 1939 г. Гальдер, который, как обычно, стоял во главе заговора, поручил подполковнику Хельмуту Гросскурту «поднять на ноги всех заговорщиков».

После покорения Польши Гитлер решил напасть на Голландию, Бельгию, Норвегию, Данию и Францию. По поручению Вайцзеккера, Герделер спешит в Брюссель – он должен предупредить короля Бельгии Леопольда Третьего о готовящемся нападении на его страну. Ту же информацию передает доктор Окзензепп бельгийскому послу в Риме.

Одновременно с этим полковник Остер передает ту же информацию военному атташе Нидерландов Гизбертусу Якобусу Сасу. Остер подробно ознакомил Саса с планами готовящегося морского десанта в Норвегию и другими замыслами Гитлера, точно указав место, где английский флот может перехватить немецкие суда с войсками и без труда потопить их.

Немецкий посол в Италии Ульрик фон Хассель – активный заговорщик – через своего итальянского зятя вышел на Брайанса, одного из приближенных министра иностранных дел Англии лорда Галифакса, и тайно встретился с ним в феврале 1940 г. в Швейцарии. Там Хассель передал для Галифакса меморандум с изложением условий мира на Западе.
По поручению Вайцзеккера этот же меморандум американским руководящим кругам вручил другой дипломат-заговорщик Тротт цу Зольц.

И снова старания «Черной капеллы» оказались тщетными. Несмотря на то, что голландская, датская и английская разведки заблаговременно получили информацию обо всех планах Гитлера – ими не было предпринято никаких мер, чтобы отразить готовящееся вторжение на Запад!!!

5-го ноября 1939 года – Гитлер вызвал к себе главнокомандующего сухопутными силами Вальтера фон Браухича и его начальника штаба Гальдера.

Браухич, прекрасно осведомленный о планах заговорщиков и находившийся, в связи с этим, в очень нервном состоянии, изложил Гитлеру соображения, по которым «наступление на Запад в данное время нецелесообразно».

О том, что произошло дальше один из заговорщиков Ханс Бернд Гизевиус подробно рассказал в своем дневнике.
Гитлер впал в неконтролируемые ярость и бешенство. Он обвинил генералов в намеренном саботаже и дал понять, что ему кое-что известно о планах заговорщиков в Цоссене от своих информаторов в Англии. Фюрер пообещал расправиться с предателями и «с корнем вырвать Цоссеновский дух непокорности»!

После этого очередного предательства англичан, предупредивших Фюрера о заговоре, Гальдер был морально сломлен.

Вернувшись с совещания, он приказал подполковнику Гросскурту немедленно уничтожить все бумаги о планах свержения Гитлера, представляющие опасность.

Именно после этого Гальдер отошел от активной заговорщицкой деятельности «Черной капеллы», распростившись с идеями «физического уничтожения Кровопийцы», став одним из главных разработчиков его «великих планов».

Получив известие об этих событиях на совещании, начальник Штаба Абвера полковник Остер повел себя иначе. Он пошел в офицерское казино, где с горя напился, после чего прилюдно набил морду и вышвырнул на улицу какого-то гестаповского офицера.
После чего Остер начал в этом же казино публично поливать грязью Фюрера и всех нацистов. При этом он раздал несколько листовок антинацистского содержания находившимся там немецким офицерам.

Свидетелями этого инцидента в казино было много офицеров Вермахта и Люфтваффе. Но ни один из них не донес об этом случае в Гестапо и СС.

После этого Остер направился к начальнику 2-го Отдела Абвера, главе немецких диверсантов Эрвину Лахузену и попросил у него мощную бомбу. Когда последний спросил для чего она ему, то Остер чистосердечно признался: для убийства Гитлера.
Лахузен бомбу своему коллеге не дал. Однако и в Гестапо на Остера не донес. Иначе земной путь почти всех путчистов закончился бы уже в 1939, а не в 1944 году.

Последняя попытка предотвратить войну на Западе была предпринята 9 ноября 1939 г. генералом фон Леебом. Он созвал на совещание трех командующих группами армий, стоявших против Франции. На совещании он предложил своим коллегам совместно отправиться к Гитлеру и дружно подать в отставку. Однако большинство генералов категорически отказались участвовать в этой акции, мотивируя отказ тем, что это будет расценено Гитлером как мятеж.

После стремительного разгрома Франции оппозиция Гитлеру в генеральской среде исчезла очень надолго. В условиях всеобщего ликования и восхищения «гением Фюрера» планы военного переворота пришлось временно отложить.

О решении Гитлера напасть на Советскую Россию Канарис, Остер и их друг фон Каульбарс, как обычно, узнают одними из первых.

План операции «Барбаросса» разрабатывается в Генеральном Штабе Сухопутных войск. Здесь же в подземных бункерах Цоссена на тайные совещания собираются музыканты «Черной капеллы».

Для того, чтобы предупредить СССР и весь мир о готовящемся нападении заговорщикам не нужна директива № 21, подписанная Гитлером. Достаточно и ее черновиков.

Поэтому, нет ничего удивительного в том, что информация о решении Гитлера напасть на СССР попала во многие страны задолго до подписания «Директивы № 21».

Анонимное письмо на имя посла Владимира Деканозова с предупреждением о готовящемся «внезапном» нападении попало в советское полпредство в Берлине 5 декабря 1940 года.

А 28 декабря 1940 года, через 10 дней после подписания «Директивы № 21», в это же Полпредство прибыло еще одно анонимное письмо!!! На этот раз «неизвестный» отправитель прислал советскому военному атташе подробный конспект сверхсекретной «Директивы № 21». Этого «неизвестного» снабдил информацией о планах Гитлера напасть на СССР Владимир фон Каульбарс – бывший белый офицер, друг Канариса и Остера.

Этот невероятный факт передачи сверхсекретной информации подтвердит Министр обороны СССР маршал Андрей Гречко: «Небезинтересно отметить: через 11 дней после принятия Гитлером окончательного плана войны против Советского Союза (18 декабря 1940 г.) этот факт и основные данные германского командования стали известны нашим разведывательным органам».


КОЕ-ЧТО О СОВЕТСКОЙ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ РАЗВЕДКЕ, ГРУ И ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКЕ НКВД.

Гигантская советская разведывательная паутина, опутавшая весь земной шар, базировалась на официально признанных за рубежом советских организациях.

Шпионажем занимался, практически, весь персонал этих организаций – от полпредов до привратников.

Кроме дипломатов, направляемых за рубеж наркоматом Иностранных дел СССР и шпионивших, так сказать, «по совместительству», в рамках полпредств, действовали также и профессиональные шпионы.

Эти люди лишь формально числились дипломатами (советниками, секретарями, атташе), а фактически являлись сотрудниками так называемых легальных резидентур, действующих под крышей полпредств.
Легальное положение давало советским профессиональным шпионам дипломатическую неприкосновенность и позволяло беспрепятственно вести разведывательную работу.

Кроме легальных резидентур, советская разведка располагала еще огромным числом нелегальных, во главе которых стояли засланные за рубеж под вымышленными именами советские шпионы, а часто и иностранцы, в большинстве своем, прошедшие в Москве специальную подготовку.

И легальные, и нелегальные резидентуры осуществляли связь с Москвой в том числе и через дипломатическую почту полпредств. Это был удобный способ передачи информации, гораздо более надежный, чем радиосвязь, и почти не поддающийся перехвату. Ведь по давним международным соглашениям дипломатическая почта, охраняемая вооруженными дипкурьерами, не подлежала проверке.

Официальной государственной основой советской разведывательной паутины являлись две самостоятельные и параллельные ветви разведки. Они принадлежали двум разным наркоматам – обороны и внутренних дел.

Это разведка наркомата обороны – Разведывательное управление Генерального штаба РККА, с июля 1940 г. возглавляемое генерал-лейтенантом Филиппом Голиковым, (впоследствии в будущем получившее мировую известность под аббревиатурой ГРУ - Главное Разведывательное Управление).
Разведуправление ГШ РККА представляло собой мощнейшую тайную организацию, включающую военную и приграничную разведку, радиоразведку и военную контрразведку.

Разведка НКВД включала Внешнюю разведку, под руководством майора Павла Фитина, а также Контрразведку – руководитель комиссар Петр Федотов.

Сталинская разведывательная паутина охватывала 45 стран, в которых было задействовано 300 легальных и нелегальных резидентур, огромное количество агентов.

С июля 1940 г. и до «внезапного нападения» Германии военная разведка передаст в отдел информации ЦК более 300 шифрограмм, разведсводок и радиосообщений, свидетельствующих об активной подготовке Гитлера к войне с СССР.

Внешняя разведка НКВД за этот период направит в Кремль еще 120 донесений о готовящейся агрессии.

Сталин обладал еще одним необычным источником информации – это Стратегическая разведка. Секретная служба стратегической разведки СССР была детищем Лаврентия Берия.

Личная стратегическая разведка, созданная Берия, представляла собой неформальную, глубоко законспирированную сеть агентов стратегического влияния, шпионов и диверсантов – от знаменитых высокопоставленных военных и политических личностей той эпохи до самых последних отбросов общества и матерых убийц.

Структура и методика Стратегической разведки были во многом скопированы с ордена Иезуитов – разведки Ватикана, орденов Сиона, Тамплиеров и братства Иллюминатов, Исихастского ордена Безмолвия, а также Сицилийской мафии, корнями уходящей в Средневековье и Древний мир.

Кстати, слово мафия (по одной из версий) происходит от древнефиникийского слова «ма-фи», что переводиться как то, чего якобы официально не существует и не имеется.

Лаврентий Берия еще до октября 1917 г. досконально изучил и знал историю многих могущественных тайных орденов и разведывательных сообществ Древнего мира, средневековья, эпохи возрождения и современности.

При этом Берия обладал не только высочайшим для тех времен общим, хотя и бессистемным образованием (до тысячи прочитываемых в день книжных страниц), но еще и синкретическим мышлением, позволяющего сочетать внешне разнородные, противоречивые и якобы несовместимые воззрения.

А главное, он сумел применить свои знания на практике при создании Стратегической разведки, которая не входила ни в одну из официальных разведывательных структур СССР.

То есть официально Секретной службы стратегической разведки, как бы не существовало вовсе. Хотя на тот момент – это была одна из самых мощных и эффективных тайных мировых разведывательных структур.

Некоторые бывшие сотрудники НКВД и ГРУ упоминали, что еще в юношестве Сталин и Берия вступили в глубоко законспирированный Исихастский Орден Безмолвия на Кавказе. Своеобразный аналог иезуитского, но гораздо более тайный. Девиз Ордена Безмолвия – «Не ищи показывать себя превосходящим других, подвиги во имя Веры совершай втайне».

Сын Берия – доктор технических наук Серго Гегечкори в своей книге «Мой отец – Лаврентий Берия» свидетельствовал: «Некоторые люди, работавшие на советскую разведку и занимавшие очень высокое положение в Германии, Великобритании и других странах, «выходили» непосредственно на моего отца. Таких тоже было, знаю, немало. Кого-то, думаю, из них Сталин знал, но члены Политбюро однозначно – нет. Исключения тут не было. Да и Сталин, насколько могу судить, особого интереса к источникам информации не проявлял. Детали его обычно не интересовали. Он ставил задачу, а уж каким путем она будет достигнута, его волновало мало. Сталина интересовал, как правило, лишь конечный, а не промежуточный результат…»

В той же книге Серго Гегечкори особо отметил: «По картотекам органов Государственной безопасности не проходили – это знаю совершенно точно – сотни фамилий. Отец считал, что настоящего «нелегала через аппарат пропускать нельзя». Это была общепринятая система СОВЕТСКОЙ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ РАЗВЕДКИ, которую в течение 15 лет возглавлял отец… »

Сведения, поступившие из Разведуправления Генштаба РККА и Внешней разведки НКВД СССР, направлялись в Отдел информации ЦК ВКП(б).
Разведданные, поступившие из одной страны, от шпионов одной из ветвей разведки, сопоставлялись со сведениями, полученными из других источников, проверялись и перепроверялись специалистами Отдела информации ЦК.
Руководителем этого Отдела информации, созданного по личному указанию Сталина, был Георгий Маленков (по кличке «Маланья»).

Агентурная информация, получаемая Берия из «своих» источников, не поступала, как другие виды разведывательной информации, в Отдел информации ЦК ВКП(б) к Маленкову.
Минуя официальные каналы, она шла напрямую к Берия, а от него к Сталину.

+комментарии

оригинал статьи

 

@настроение: "Моя сторона – это..."

@темы: история, познавательное, библиотека Вавилона, война

---

Кальтенбруннер

глава из книги "Фюреры Третьего рейха"

После гибели Гейдриха Гитлер медлил с назначением нового главы РСХА: этот пост пустовал более 8 месяцев! У него под рукой было достаточно закаленных убийц, но на это место требовался человек особой закваски. Фюреру нужен был исполнитель, чьи личные интересы полностью совпадали бы со служебными, кроме того, он должен был быть фанатичным нацистом. Эрнст Кальтенбруннер принадлежал именно к этой категории людей, кроме того, он родился всего в нескольких десятков километров от Браунау, те есть был земляком фюрера. В высших эшелонах партии ходили слухи, что именно это обстоятельство сыграло решающую роль в назначении Кальтенбруннера шефом Главного управления имперской безопасности.
Кальтенбруннеры издавна жили в небольшим городке Рид на австро-баварской границе. Длинная цепочка сельских ремесленников, славившихся на всю округу своими косами, предшествовала деду будущего обергруппенфюрера СС, который первым забыл дорогу в кузницу и стал адвокатом. Его сын Гуго Кальтенбруннер также презрел ремесло предков и продолжил дело отца. Кроме того, он заинтересовался политикой. С 1893 по 1898 году, обучаясь на юридическом факультете университета Граца, Кальтенбруннер был активным членом националистической студенческой корпорации «Арминия». В то время среди буршей этой корпорации встречались и евреи, поскольку главной политической целью союза была борьба с засилием славянского элемента в Австро-Венгрии. Корпоранты также разделяли взгляды известного австрийского политического деятеля Георга фон Шонерера, одного из идеологических предшественников Гитлера.
После окончания университета Гуго Кальтенбруннер вернулся в родные места и завел практику в городке Рааб, где 4 октября 1903 года у него родился сын Эрнст. Вскоре семья переехала в Линц. Если старший Кальтенбруннер славился своим антиклерикальными настроениями, то его сын наоборот испытывал сильное влечение в католичеству, что не могло не вызывать недовольство отца. Однако, только уже будучи учеников в реальной гимназии Линца Эрнст поддался уговорам отца и без особого энтузиазма вступил в антиклерикальный молодежный союз «Гогенштауфен».
В конце концов, влияние отца сало сказываться на формировании характера молодого Кальтенбруннера. Поступив в 1921 году на юридический факультет университета Граца, он сразу же вступил в корпорацию «Арминия», став один из самых активные ее членов. Эрнст Кальтенбруннер стал инициатором и организатором бойкота еврейских студентов и профессоров университета, а также вступил в борьбу с клерикальной корпорацией буршей «Каролина». Однако, с 1924 года он отошел от активной политической жизни, поскольку родители не могли больше помогать ему материально. Теперь Кальтенбруннер был вынужден самостоятельно зарабатывать себе на жизнь и платить за учебу. Чтобы свести концы с концами, сразу после лекций Эрнст Кальтенбруннер отправлялся в забой, где работал шахтером в ночную смену. В 1926 году он получил диплом доктора права и смог покинуть шахту, чтобы до конца жизни проработать за письменным столом.
В течении двух последующих лет Эрнст Кальтенбруннер провел в постоянных поисках достойного его диплома места, часто меняя одну адвокатскую контору на другую. Свободное время он тратил на безуспешные поиски круга друзей, которые разделяли бы его ультраправые политические взгляды. Только в 1928 году он нашел таких людей и сразу же вступил в их организацию – линцкую секцию Германского фелькишского гимнастического союза (через несколько лет это объединения станет базой для подготовки австрийских эсэсовцев). Одновременно он наладил контакты с отрядами верхнеавстрийского Хайматшутца (Heimatschutz). Эта организация, стаявшая на позициях крайнего антисемитизма и выступавшая за влияния Австрии и Германии, финансировалась «Организацией Эшериха» из Баварии. Ее главою был граф Эрнст Рюдигер фон Штархемберг, в начале 20-х годов сражавшийся в поляками в Силезии в радах фрайкора «Оберланд», принимавшего участие в мюнхенском путче Гитлера. Современники описывали графа как «идола германского национализма в Австрии».(1) Среди восхищенный поклонников графа Штархемберга был и молодой Кальтенбруннер.
Он вступил в Хаймшутц в 1929 году, когда его финансовое положение было просто катастрофическим. В отличии от большинства своих сверстников с дипломами, которые, несмотря на разразившийся экономический кризис еще могли обеспечить себе более-менее достойный уровень жизни, Кальтенбруннер был безработным. Однако, эта организация не оправдала его ожиданий, и спустя пять месяцев Эрнст Кальтенбруннер покинул ряды Хаймшутца, вступив 18 октября 1930 года в Австрийскую национал-социалистскую рабочую партию – филиал НСДАП. Теперь Кальтенбруннер почувствовал, что попал туда, куда так давно стремился. Его устраивала жесткая структура нацисткой партии с харизматическим лидером во главе, идеология которой базировалась на стремлении создать чистое в расовом отношении германское общество, объединив в единый Рейх всех немцев. Обретя душевное спокойствие, Эрнст Кальтенбруннер смог поправить и свои финансовые дела. Партии нужны были люди с дипломами, и Кальтенбруннер довольно быстро занял весьма высокое положение. Кроме того, он организовал платные юридические консультации для членов партии и сочувствующих нацистскому движению. В начале 1931 года он по партийным делам прибыл в Мюнхен, где встретился с Зеппом Дитихом, который и предложил ему вступить в СС. 31 августа того же года Эрнст Кальтенбруннер был занесен в книгу СС под номером 13039. Он стал членом линцкого штурма 37-го штандарта СС, входящего в 1-й абшнит СС (2) под командованием штандартенфюрера Дитриха, штаб которого был расположен в Мюнхене. В конце 1931 года австрийские СС были выведены в отдельный 8-й абшнит, который подчинялся напрямую Гиммлеру. Спустя несколько месяцев Кальтенбруннер стал командиром линцкого штурма СС. К этому времени в Австрии насчитывалось всего 2177 эсэсовцев, которые не подчинялись ни руководству местной нацисткой партии ни командованию австрийских СА, а получали приказы напрямую из Мюнхена.(3)
Главной задачей линцкой роты СС была охрана здания администрации гауляйтера Верхней Австрии и также поддержание порядка на митингах нацистов. На практике это выглядело следующим образом. 27 мая 1932 года 25 эсэсовцев Кальтенбруннера в сопровождении своего шефа и гауляйтера Андреаса Болека порвались в линцкий Фольскгартен, где проходил митинг социал-демократов, и устроили там побоище, длившееся с 8 часов вечера до 11 часов утра. В неравной схватке с полицией отличился и сам Кальтенбруннер – он получил пивной кружкой по голове и был доставлен в больницу. Его доблесть не осталась незамеченной руководством, и спустя полгода он стал официальным юридическим консультантом 8-го абшнита СС. Теперь его обязанностью стало вытаскивать из тюрем и судов австрийских эсэсовцев и штурмовиков. Это провело к окончательному разрыву Эрнста Кальтенбруннера с отцом, который не смог смириться с тем, что сын использует полученные в университете знания на благо откровенных уголовников.
Весной 1932 года в Австрии было сформировано правительство во главе с Энгельбертом Дольфусом. Год спустя новый австрийский канцлер распустил парламент и ввел в стране чрезвычайное положение, чтобы не позволить красным либо коричневым захватить власть в стране. Дольфус прекрасно понимал, что вступать в дискуссии с радикалами бесполезно, поэтому нацистская и коммунистическая партии были запрещены, а их активные члены арестованы и отправлены в специально созданные для них концентрационные лагеря, самыми известными из которых были Веллерсдорф (Нижняя Австрия) и Кайзерштайнбрух (Верхняя Австрия).В январе 1934 года Кальтенбруннер принял участие в организации нескольких диверсионных актов, после чего он был схвачен полицией и отправлен в Кайзерштайнбрух. Находясь в заключении, в апреле того же года Эрнст Кальтенбруннер и его товарищи по бараку объявили голодовку, которую вскоре подхватил весь лагерь. Государственный секретарь безопасности Людвиг Карвински попробовал вести переговоры с Кальтенбруннером, но он требовал освобождения и полной реабилитации всех заключенных-нацистов и продолжал голодать. Через неделю голодающих перевезли в госпиталь в Вене и после лечения освободили. Концлагерь Кайзерштайнбрух был расформирован; 90 процентов заключенных нацистов выпустили на свободу, а остальных отправили к коммунистам в Веллерсдорф.
В лагере Эрнст Кальтенбруннер свел знакомство с известным австрийским нацистом Антоном Райнтхаллером, который был хорошо знаком с Гессом и Даре. Именно он отговорил будущего шефа РСХА от участие в заранее обреченном на провал нацистском путче 25 июля 1934 года.
В этот день венский 89-й штандарт СС под командованием штандартенфюрера Фридолина Гласса захватил резиденцию федерального канцлера и захватили Дольфуса. Тяжелораненый канцлер отказался пойти на переговоры с нацистами и умер без медицинской помощи, так и не подписав требования эсэсовцев. Благодаря его стойкости, на этот раз австрийское государство смогло сохранить свою независимость. К сожалению, четыре года спустя у Австрии не оказалось второго Дольфуса. В течении нескольких дней мятеж был полностью подавлен. Муссолини стянул к австрийской границе 4 дивизии и объявил, что не потерпит присоединения этого государства к Германии, поэтому Гитлер побоялся поддержать своих товарищей по партии. Более того, Рудольф Гесс подписал директиву, официально запрещавшую германским нацистам сотрудничать с их австрийскими коллегами. Поставленная в такие условия австрийская нацистская партия вынуждена была пойти на переговоры с правительством нового канцлера, которым стал Курт фон Шушниг.
В декабре 1934 года на партийной конференции в Инсбруке Райнтхаллер предложил объединить в единый фронт все прогерманские силы Австрии и добиваться прихода к власти легальным путем. В это время Кальтенбруннер стал его личным секретарем, что позволило ему познакомиться с известным венским адвокатом, личным поверенным Шушнига и активным членом национал-социалистской Артуром Зейсс-Инквартом и многими другими полезными людьми. Одновременно он получил повышение по линии СС. После провала путча австрийские части СС были переформированы и переименованы в оберабшнит СС «Дунай». В 8-й Абшнит СС были сведены 52-й штандарт (Нижняя Австрия) и 37-й штандарт (Линц), командиром которого Гиммлер назначил Эрнста Кальтенбруннера.
Однако Райнтхаллер не смог договориться с фон Шушнигом, и Кальтенбруннер, принимавший активное участие в переговорах, вновь отправился в тюрьму. Его обвинили в пропаганде нацизма в армии и передали военному трибуналу, что вполне могло окончиться расстрелом. Но суд смог доказать только членство Кальтенбруннера в запрещенных законом СС и приговорил к 6 месяцам тюрьмы, которые покрылись сроком предварительного заключения.
В это время многие члены нацисткой партии эмигрировали из Австрии, но Эрнст Кальтенбруннер получил личный приказ Гиммлера оставаться на родине. Сразу после выхода из тюрьмы он был назначен командиром 8-го абшнита СС. К этому времени австрийские СС были основательно «почищены» -- специальная комиссия В Мюнхене под руководством обергруппенфюрера Альфреда Биглера уволила более полоны их личного состава, то есть всех, кто был замешан в путче. Теперь главными задачами австрийских эсэсовцев было:
1) охрана руководства австрийской национал-социалистской партии;
2) шпионаж за деятельностью подполья австрийской нацистской партии, Хаймвером и полицией;
3) отслеживание настроения населения Австрии;
Позиции Кальтенбруннера окрепли настолько, что он открыто игнорировал командующего австрийскими СС оберфюрера Карла Тауза, обращаясь по всех вопросам напрямую в Берлин в Гиммлеру или Гейдриху. С 1936 года по именному распоряжению рейхсфюрера СС он стал получать жалование из столицы Рейха и получил право распоряжаться денежными фондами, выделяемыми Берлином для финансирования австрийского нацистского подполья.
11 июля 1936 года фон Шушниг подписал с Гитлером договор о дружбе, к которому прилагался секретный протокол, содержащий своего рода джентльменское соглашение. Австрийский канцлер прекращал репрессии против нацистов, а фюрер официально признавал независимость Австрии. Кроме того, Шушниг обязался согласовывать свою внешнюю политику с действиями Берлина. Сразу после этого в Австрии была объявлена амнистия всем осужденным членам национал-социалистской партии, которая выходила из подполья и получала возможность заниматься легальной политической деятельностью. Гитлер со своей стороны приказал австрийским нацистам свернуть всю нелегальную работу.
В январе 1937 года Эрнст Кальтенбруннер был назначен командующим оберабшнита СС «Дунай». Оберфюрер Таус остался без работы, и Гиммлер запретил ему возвращаться в Австрию. Впоследствии Таус служил в Дахау и Бухенвальде, где его нашли слишком мягким для работы в концлагерях и отправили в отставку.
Теперь главной задачей Кальтенбруннера стала медленная и планомерная подготовка аншлюса и одновременно сдерживание частей СС от преждевременных выступлений, которые могли только испортить все дело и спровоцировать международный кризис. В марте 1937 года венская полиция раскрыла явку СС и выяснила, что Кальтенбруннер является главою австрийских эсэсовцев, чья деятельность не подпадала под соглашение 11 июля и была по-прежнему запрещена. Уже был выписал орден на арест Кальтенбруннера, когда в дело вмешался Зейсс-Инкварт. Он смог убедить венские власти оставить лидера СС в покое. Однако спустя два месяца Кальтенбруннера все равно арестовали в Линце, правда, почти сразу же и освободили. Шеф австрийских СС сал связующим звеном между Берлином и Зейссом-Инквартом, занявшим лидирующее положение в местной нацисткой партии. Одновременно Кальтербруннер создал эффективную разведывательную сеть, которая проникла во все сферы жизни австрийского государства и стала основой для подготовки оккупации этой страны. Сам еще не зная того, Кальтенбруннер своим увлечением разведкой прокладывал себе дорогу в главный офис РСХА.
Однако, стремительный развал Австрии и присоединение ее к Рейху в феврале 1938 года стало полной неожиданностью как для Зейсс-Инкварта, так и для Кальтенбруннера, которых Берлин до последней минуты держал в полном неведении относительно грядущего аншлюсса. Только днем 11 марта 1938 года, когда президент Австрии Вильгельм Миклас под давлением Гитлера назначил Зейсса-Инкварта федеральным канцлером, Эрнст Кальтенбруннер и глава австрийских штурмовиков Иоханнес Лукеш узнали о грядущем присоединении. Кальтенрбуннер удва успел собрать 700 эсэсовцев, чтобы окружить резиденцию канцлера и охранять ее до подхода частей вермахта. Затем он бросился к телефону и начал передавать на места гауляйтерам приказы захватить власть в свои руки при помощи отрядов СС. В 10 часов вечера 50 эсэсовцев под командованием адъютанта Кальтенбруннера оберштурмфюрера Феликса Риннера заняли здание федеральной канцелярии в центре Вены, где спустя еще три часа воцарился Зейсс-Инкварт. Кальтенбруннер рассчитывал на кресло государственного секретаря безопасности и уже получил санкцию Геринга, но Гейдрих воспротивился этому. Дело в том, что Эрнст Кальтенбрунер был законченным алкоголиком, а шеф РСХА терпеть не мог пьяниц. В итоге, после аншлюса ему пришлось довольствоваться должностью начальника СС и полиции в Вене. Действительно, эта личность уже тогда вызывала отвращение даже у соратников-нацистов. В своих мемуарах Вальтер Шелленберг поделился впечатлением от первой встречи с Кальтенбруннером: «Когда я увидел его, меня чуть не стошнило. У него во рту было всего лишь несколько зубов, причем все гнилые. В результате он говорил невнятно, и я с трудом понимал его речь с сильным австрийским акцентом. На Гиммлера это тоже произвело чрезвычайно неприятное впечатление, и он в конце концов приказал Кальтенбруннеру пойти к зубному врачу [этот приказ так и остался невыполненным, поскольку Кальтенбруннер смертельно боялся дантистов – прим. автора]... Он смотрел на вас в упор, подобно змее, жаждущей проглотить свою жертву. Когда его просили высказать мнение по тому или иному вопросу, его угловатое деревянное лицо не менялось в выражении; только спустя несколько секунд угнетающего молчания он ударял по столу и начинал говорить. Когда я смотрел на его руки, у меня всегда было такое чувство, что это конечности старой гориллы. Они были слишком короткие, а пальцы пожелтели от дыма – Кальтенбруннер курил по сто сигарет в день».(4)
Разочаровавшись, Эрнст Кальтенбруннер решил, что после аншлюса цель всей его жизни выполнена и ему остается только стареть на «теплом» посту в Вене. Однако, если даже Кальтенбруннер серьезно считал, что его политическая карьера закончена, он сильно ошибался. Она только начиналась.
1 мая 1939 года Австрия, переименованная теперь в Остмарк, прекратила свое существование как территориальная единица. Кабинет министров Зейсс-Инкварта был распущен, а вся страна поделена на гау, которые вошли по отдельности в состав Третьего рейха и подчинялись напрямую Берлину. Кальтенбруннер же стал всего лишь командующим оберабшнита СС «Дунай». Только год спустя Гиммлер назначил его командующим СС и полицией (Höheree SS- und Polizeiführer – HSSPF) 17-го военного округа, в который вошли Вена, Нижняя и Верхняя Австрия, а также часть Бургенланда.
Сразу же после аншлюса Эрнст Кальтенбруннер вступил в скрытую конфронтацию с Гейдрихом, который открыто игнорировал главу австрийских эсэсовцев. В ночь с 12 на 13 марта по приказу шефа РСХА в Вену прибыли Шелленберг и Эйхманн, которые по заранее подготовленным спискам должны были провести аресты видных антифашистов и влиятельных евреев. Эйхманн вскоре был назначен личным представителем Гейдриха в Австрии, и вместе с венским инспектором гестапо и СД Вальтером Штахлекером начал действовать за спиной Кальтенбруннера. Они создали в Вене Главное управление еврейской эмиграции, которое единолично занималось разрешением «еврейского вопроса», полностью игнорируя существование командующего оберабшнитом «Дунай». Кроме того, шефом венского гестапо был назначен ближайший сподвижник Гейдриха по Мюнхену Франц Йозеф Хубер, который также подчинялся напрямую Берлину и не собирался отчитываться перед Эрнстом Кальтенбруннером. Аналогично обстояло дело и с венским отделом СД, который возглавлял Фридрих Польте. Таким образом, Кальтенбруннер оказался полностью отстранен от реальной власти и лишен возможности распоряжаться собственностью, конфискованной у евреев. Он пытался жаловаться Гиммлеру, но все было бесполезно – рейхсфюрер СС предпочитал не вмешиваться в дела шефа РСХА.
Однако, как глава СС округа, он принял участие в депортации австрийских евреев в Восточную Европу. К концу 1942 года более 47 тысяч евреев были вывезены в гетто и лагеря в Польшу, Богемию, Белоруссию и Латвию. Являясь командующим местных частей СС «Мертвая голова», Кальтенбруннер активно занимался вопросами создания и функционирования концентрационных лагерей. Самым зловещим его детищем был Маутхаузен, который считался местом заключения самых опасных «преступников» без надежды на «исправление». Он был построен у каменоломни города Маутхаузен недалеко от Линца сразу после аншлюса. За время существования этого концлагеря через него прошло 335 тысяч узников из 15 стран, более трети из которых были замучены. Среди убитых в Маутхаузене было 32 тысячи советских граждан, в основном военнопленных. На процессе в Нюрнберге уцелевший заключенный этого лагеря Франсуа Буа показал: «Первые военнопленные прибыли в 1941 году. Было объявлено о прибытии двух тысяч русских военнопленных. По отношению к ним были приняты такие же меры предосторожности, как и по прибытии военнопленных испанцев-республиканцев. Везде вокруг бараков были поставлены пулеметы, так как от новоприбывших ожидали самого худшего. Как только русские военнопленные вошли в лагерь, стало ясно, что они находятся в ужасном состоянии. Они даже ничего не могли понять. Они были так обессилены, что не держались на ногах. Их тогда поместили в бараки по 1600 человек в каждом. Следует отметить, что эти бараки имели семь метров в ширину и 50 метров в длину. У них была отобрана вся одежда, которой и без того было очень мало. Им было разрешено сохранить только брюки и рубаху, а дело было в ноябре месяце. В Маутхаузене было более 10 градусов мороза. По прибытии оказалось, что 24 человека из них умерло в то время, как они шли 4 километра, отделявшие лагерь Маутхаузен от станции. Сначала к ним была применена та же система обращения как к нам, испанцам-республиканцам. Нам сначала не дали никакой работы, но почти нечего не давали есть. Через несколько недель они были совершенно без сил, и тогда к ним начали применять систему истребления. Их заставляли работать в самых ужасных условиях, избивали, били палками, над ними издевались. Через три месяца из 7000 русских военнопленных в живых остались только 30...
Был один так называемый 20-й барак. Этот барак находился внутри лагеря, и несмотря на электрифицированные проволочные заграждения вокруг всего лагеря, вокруг этого барака была дополнительная стена, по которой проходила проволока с электрическим током. В этом бараке находились русские военнопленные – офицеры и комиссары, несколько славян, французов и даже, как мне говорили, несколько англичан. Никто не мог входить в этот барак, кроме двух начальников – коменданта внутреннего лагеря и комендантов внешних лагерей. Эти заключенные были одеты как, каторжники, но они не имели никаких номеров... Я знаю подробно, что происходило в этом бараке. Это был как внутренний лагерь. В нем находились 1800 человек, которые получали менее одной четверти того рациона пищи, который получали мы. У них не было ни ложек, ни тарелок. Из котлов им выбрасывали испорченную пищу прямо на снег и выжидали, когда она начнет леденеть. Тогда русским приказывали бросаться на пищу. Русские были так голодны, что дрались, чтобы поесть, а эсэсовцы этим пользовались как предлогом, чтобы избивать их резиновыми палками... В январе 1945 года, когда русские узнали, что Советская Армия приближается к Югославии, они испробовали последнюю возможность: они взяли огнетушители, перебили солдат охранного поста, захватили ручные пулеметы и все, что они могли использовать в качестве оружия. Из 700 человек только 62 смогли убежать в Югославию. В тот день Франц Цирайс, комендант лагеря, дал по радио приказ всем гражданам, чтобы они помогли «ликвидировать русских преступников», убежавших из лагеря. Он объявил, что тот, кто докажет, что он убил хоть кого-нибудь из этих людей, получит крупную сумму в марках. Поэтому все сочувствующие нацистам в Маутхаузене занялись этой поимкой и им удалось убить более 600 убежавших, что было, между прочим, нетрудно, так как некоторые из русских не могли проползти более десяти метров».(5) Уже став шефом РСХА Кальтенбруннер любил ездить в Маутхаузен, где специально для него администрация лагеря устраивала показательные казни. В Нюрнберге бывший заключенный этого концлагеря Иоханн Кандута рассказал судьям:
«Вопрос: Скажите нам вкратце, что вы думали об этих посещениях Кальтенбруннера, то есть, что вы видели, что вы делали и когда вы увидели, что он присутствовал при казнях?
Ответ: Кальтенбруннер со смехом вошел в газовую камеру. Затем людей привели из барака на казнь, и потом были продемонстрированы все три вида казни: повешение, расстрел в затылок и отравление газом. После того, как пыль улеглась, мы должны были оттащить трупы.
Вопрос: Когда вы видели эти различные виды казней, это было демонстрирование способов казней или обычные казни?
Ответ: Я не знаю, были ли это обычные казни или демонстрирование...
Вопрос: Известно ли вам, были ли казни назначены на этот день или же это был показ для приехавших?
Ответ: Да, эти казни были назначены на этот день.
Вопрос: Откуда вам было известно, что эти казни были назначены на этот день? Кто-нибудь сообщил вам о том, что казни назначены?
Ответ: Мне сказал об этом начальник крематория гауптшарфюрер Роот. Он всегда меня звал к себе в комнату и говорил: «Кальтенбруннер сегодня приедет, и нужно все подготовить для казни в его присутствии». Затем нам нужно было протопить и прочистить печь».(6)
При жизни Гейдриха Кальтенбруннер везде где только было можно заявлял, что не согласен с созданием РСХА, поскольку эта структура излишне централизовала немецкие спецслужбы – зачем, мол, плодить бюрократов, -- но когда в конце декабря 1942 года Гиммлер сообщил ему, что Гитлер одобрил его кандидатуру, он мгновенно примчался в Берлин. Однако, ему не суждено было стать «вторым Гейдрихом» – рейхсфюрер СС предупредил Эрнста Кальтенбруннера, что собирается по-прежнему осуществлять конкретное руководство РСХА при помощи Мюллера и Небе: «Вам не придется этим заниматься. Вы сможете целиков посвятить себя разведывательной работе, то есть шестому и третьему отделам».(7) Тем не менее, ограничение функций Кальтенбруннера было чисто формальным: это не мешало ему осуществлять административное управление и подписывать общие приказы, что придавало законную силу приказам об интернировании, казнях и совершении других преступлений.
Сразу после вступления в новую должность Кальтенбруннер начал борьбу с начальником шестого отдела РСХА, СД-заграница, Вальтером Шелленбергом, который имел прямой доступ к Гиммлеру, пользовался полной независимостью еще при Гейдрихе и откровенно игнорировал нового шефа, пытаясь вообще выйти из подчинения РСХА и создать независимое ведомство. На борьбу с Шелленбергом Эрнст Кальтенбруннер мобилизовал группу своих земляков-австрийцев, которые занимали ключевые посты в шестом отделе: начальника подотдела Е (Балканы) штурмбаннфюрера Вильгельма Ванека, начальника итальянского и венгерского сектора в подотделе Е штурмбаннфюрера Вильгельма Хеттля и главу подотдела S (саботаж и диверсии) штурмбаннфюрера Ото Скорцени (8). Кроме того, Кальтенбруннер заявил, что все разведывательные службы Рейха должны быть сведены в одно ведомство, т.е. под крышу РСХА. По его мнению, разведка министерства иностранных дел (2-й отдел «Германия» под началом Мартина Лютера) и абвер Канариса саботируют работу СД. В принципе, со своей точки зрения Кальтенбруннер был полностью прав: военная разведка во главе с адмиралом Канарисом с самого начала войны работала на противника, снабжая командование отборной дезинформацией. В качестве примера достаточно привести только оценку абвером оборонного потенциала СССР перед нападением Германии. Сотрудники Канариса описывали РККА как сборище плохо вооруженных босяков, значительно занижали численность Советской Армии и ничего не докладывали о новых типах вооружения, таких как Т-34 и КВ.
Но, если забрать под себя разведслужбу Риббентропа Кальтенбруннеру не удалось, то подчинить СД абвер оказалось вполне в его силах. Материал на Канариса начал собирать еще Гейдрих, которые очень скоро убедился в измене адмирала. В ходе тайного расследования Мюллер установил по крайней мере три стопроцентно достоверных факта: 1) в 1940 году абвер выдал западным союзникам планы военных операций вермахта в Северной и Западной Европе; 2) Канарис сам на протяжении 1922-1935 годов передавал британской военно-морской разведки сверхсекретные данные о строительстве Германией подводных лодок; 3) зимой 1939-40 года при посредничестве Ватикана абвер начадил контакты с западными союзниками и вел переговоры о будущем послевоенной Германии.(9) Однако, узнав об этом Гейдрих повел себя довольно странно. Вместо того, чтобы арестовать Канариса как изменника, он созвал в начале 1942 года в пражском дворце Градчаны конференцию абвера СД , гестапо и крипо, на которой предложил слить военную разведку с РСХА. Вообще, отношения между Гейдрихом и Канарисом носили весьма странный характер: с одной стороны, адмирал выгнал будущего шефа РСХА с флота, а с другой, скрипач Гейдрих поддерживал самые теплые дружеские отношения с женой Канариса Эрикой, большой любительницей музыки. Более того, сам Гиммлер, зная об измене Канариса, по непонятным причинам продолжал оказывать адмиралу покровительство.
Теперь же Кальтенбруннер решил покончить с этим ненормальным положением вещей – разведка должна либо работать на свою страну, либо она не нужна вообще. Уже на Нюрнбергском процессе шеф РСХА откровенно рассказал, что он думал об абвере вообще, и о Канарисе в частности: «Персонал абвера был полностью коррумпирован, служащие брали взятки при любом удобном случае; также они отличались крайней моральной нечистоплотностью: более 80 процентов людей Канариса были сексуальными извращенцами. В этом была причина того, что разведка не могла нормально работать. На такой почве буйным цветом расцвела измена. Канарис покровительствовал только тем служащим, которые получали от него деньги за оказание сексуальных услуг: были мазохистами, садистами, активными и пассивными гомосексуалистами».(10) Канарис также не питал к Кальтенбруннеру особых симпатий и за глаза называл нового шефа РСХА гориллой с руками убийцы.
Едва вступив в должность и ознакомившись с собранным Мюллером материалом, Кальтенбруннер предоставил Гиммлеру подробный доклад о положении дел в абвере. Но, к его удивлению рейхсфюрер СС отказался передать этот доклад Гитлеру. Только после того, как абвер «проморгал» высадку союзников в Италии, а Канарис вступил в переговоры с маршалом Бадольо, который подписал мир с англо-американцами, Кальтенбруннер и Шелленберг получили санкцию Гиммлера на начало расследования. В течении января-февраля 1944 года СД арестовало несколько офицеров абвера, открыто сотрудничавших с британской разведкой. В конце концов Генрих Гиммлер доложил обо всем Гитлеру и 12 февраля фюрер подписал указ о вхождении абвера РСХА. Рейхсфюрер СС назначался главою всей германской разведки. Адмирал Канарис был отправлен в отставку. После долгих консультаций, 14 мая того же года Гиммлер и Кейтель подписали соглашение о расформировании абвера и вхождении его отделов в структуру Главного управления имперской безопасности. Однако, Кальтенбруннер на этом не успокоился и продолжать «копать» под Канариса. 20 июля 1944 года, сразу после покушения на фюрера, адмирал и его ближайшие соратники: начальник абверовского отдела Z (кадры и администрация) генерал-майор Ханс Остер и полковник Ханс фон Донани, были арестованы. В сентябре в ходе обыска в Цоссене, где размещался штаб абвера, СД обнаружило материалы, из которых следовало, что Канарис примкнул к движению Сопротивления еще в 1938 году во время кризиса Фрича-Бломберга. Кальтербруннер немедленно доложил об этом Борману и получил приказ расследовать дело дальше. 4 апреля 45-го года агенты РСХА нашли в Цоссене секретный дневник Канариса, который был представлен Гитлеру в качестве последнего и главного доказательства измены адмирала – следствие было закончено и военные разведчики были переданы в руки трибунала СС. 8 апреля 1945 года фон Донани был повешен в концлагере Заксенхаухен. На следующий день Канарис и Остер были казнены в Флессенбурге.
Неудачное покушение на Гитлера 20 июля 44-го года в Растенбурге стало поистине «звездным» часом Эрнста Кальтенбруннера. Уже 21 июля в гестапо была создана специальная комиссия, которой предстояло вести следствие по делу «Черной капеллы».Гестапо арестовало более 7 тысяч человек, 5 тысяч из которых были казнены. Последние массовые расстрелы участников заговора были произведены 23 апреля 1945 года в Берлине непосредственно перед взятием столицы Рейха советскими войсками. За расследование покушения Кальтенбруннер получил от Гитлера Рыцарский крест с мечами. Не забыл он и Мюллера, на которого лично подписал представление к такой же награде. Правда позднее, в зале суда Кальтенбруннер попытался обвинить погибшего при штурме Берлина начальника гестапо в том, что он якобы самолично ставил подпись своего начальника под приказами об аресте. Но заместитель Мюллера Вальтер Гуппенкотен под присягой показал, что «ни один шеф отдела не имел права сам принимать решения в особо важных делах без согласия шефа полиции безопасности., даже в случае его временного отсутствия. Из собственного опыта я знаю, что именно Мюллер при подписании документов был особенно аккуратен и оставлял дела такого рода до возвращения шефа полиции безопасности».(11)
Один из польских журналистов, присутствовавших на процессе, позднее вспоминал: «Когда он впервые появился в зале суда примерно через шесть недель после начала процесса, на скамье подсудимых произошло замешательство. Все откровенно избегали каких-либо контактов со столь компрометирующим коллегой. В наиболее щекотливой ситуации оказались непосредственные соседи – Кейтель и Розенберг. На его попытки завязать разговор они попросту не отвечали. Другие отворачивались, чтобы не пришлось здороваться. Даже защитник делал вид, что не замечает протянутой ему Кальтенбруннером руки – он говорил со своим клиентом, заложив руки за спину».(12) На допросах Эрнст Кальтенбруннер заявил, что занимался только разведкой и не имеет никакого отношения к гестапо и концлагерям. Это вызвало бурю возмущения у других подсудимых, которые стали громко протестовать, называя шефа РСХА «убийцей с дипломом юриста». Только Зейсс-Инкварт поддержал Кальтенбруннера, помогая ему свались всю вину на Мюллера.
Представленные доказательства его посещений Маутхаузена, показания коменданта Освенцима Гесса, с которым Кальтенбруннер подробно обсуждал методы массовых убийств, не изменили тактику зашиты бывшего начальника Главного управления имперской безопасности. Кальтенбруннер настаивал на том, что не подписал ни одного смертного приговоры. Ему показали соответствующие документы с его росчерком, но он стал доказывать, что это -- факсимиле и потребовал графологической экспертизы. Эрнст Кальтенбруннер продолжал лгать суду, несмотря на неопровержимые доказательства его преступлений и улюлюкалье других подсудимых. Не испытал не капли раскаяния и не чувствуя ничего, кроме страха неотвратимой смерти, в ночь с 15 на 16 октября 1946 года Кальтенбрунер поднялся на эшафот. Через минуту сержант американской Джон Вуд накинул ему на голову мешок и затянул на шее петлю.
Найдено здесь

@темы: история, познавательное, война

---

Под раздумье

17.12.2010 в 18:44

Пишет  Anoriko Murosaki:

Очень здорово и грустно.

@темы: фильмы, monde

---

июнь 1942

Lynn, ради выполнения твоего "плана" осень плавно отменяется в пользу лета.

..Автоматная очередь быстро меняет акцент
Я уже не уверен, что завтра мы сможем друг друга понять..

****

Последний раз он напивался.. когда несбывшийся художник с замашками Цезаря получил пост главархитектора жизни.. всякой жизни. Тогда, с дичайшим похмельем.. с дичайшего похмелья, он отбился заявлением об отсутствии прощения всем не выпившим за такое событие.
Мокрый нос озадаченно тычется в ладонь, но фон Рейтенау не обращает на него внимания.
С тех пор напиваться стало опасно, а ему, как ни парадоксально слишком нравилась жизнь.
Его трижды звали в маленькое местечко близ Праги, а он застрял в чертовой Пруссии. И совершенно не важно, что никакой Пруссии давно не существует. В наличии имеется 4-й Департамент Главного управления имперской безопасности.. из отделения D-1 сообщали…
Из D-1 сообщали и раньше. О личном враче рейхсфюрера в том числе.
Рехйсфюреру Гиммлеру штурмбанфюрер фон Рейтенау не доверял, как не доверял оберштурмбанфюреру Эйхману, группенфюреру Мюллеру и иже с ними. Он вообще никому не доверял.. Впрочем, нет. Гейдриху он доверял. Насколько один сотрудник РСХА может доверять другому; насколько человек может доверять другому человеку, вне зависимости от чинов, положения, времени. Гейдриха он знал. Он был знаком с многими, но Рейнхарда Гейдриха он знал.
Из Богемско-Моравского протектората сообщали, а в пригороде Берлина волей-неволей, сотрудники и «обитатели» «крепости Берга» слушали Вагнера.
Рейнхард Гейдрих знал Юргена фон Рейтенау.
Юрген фон Рейтенау задумчиво глядел в лист от руки записанных нот, еще три подобных лежали на полу, рядом с пианино и сидящим за ним человеком. Чуть поодаль – покоились бутылки. Гестаповец, сам уже не зная как долго, перебирал черно-белые полосы, заставляя их звучать, соответственно «указу». От каждой клавиши – белой ли, черной, - раскалывалась голова, но остановиться было невозможно.
Из D-1 сообщали – Рейнхард Гейдрих приказал остановить машину - автомат поджидающих на трамвайной остановке диверсантов отказал и покушение, казалось бы, провалилось... Он ехал без охраны, впрочем, сопровождение, как правило, все равно оставалось далеко позади мчащего на бешеной скорости зеленого Мерседеса. Убить человека в таких условиях практически невозможно. Но Клейн остановился. Следуя приказу.
Фон Рейтенау смахивает с подставки последний лист, берет несколько тяжелых аккордов и.. продолжает играть.
Он должен был приехать во вновь созданный концлагерь Терезиенштадт еще после Ванзейской конференции. Задержали дела.
Вилла Марлир располагалась в весьма живописном месте «аристократическом пригороде Берлина». Пейзажный парк, озеро, ровно простриженные газоны и кустарники, колонны, статуи на въезде – ничего лишнего, строгий античный стиль. Завтрак к 9-и…
Из D-1 еще в конце мая сообщали, что утром 27-го на пути из загородного дома ИО Рейхспротектора Богемии и Моравии в Прагу два английских диверсанта..
Рейнхард Гейдрих всегда любил пригород, лошадей и.. дуэли. Как и фон Рейтенау. В отличие от большинства сотрудников Главного управления имперской безопасности, его начальник был человеком светским. Был..
В отличие от большинства сотрудников РСХА, членов НСДАП и прочих правителей Третьего рейха, Рейнхард Гейдрих был незаурядной личностью. О «нервных срывах» стоического «арийца», в близких кругах за непривычно высокий голос именуемого «козлом» по всем отделениям кружили смутные легенды, составляемые никогда не видавшими их людьми, которые никогда не рискнули бы признаться в авторстве. Юрген их видел. И никогда не взялся б описывать. Никому.
Он внимал истеричным рваным фразам, плавно перетекающим в голос итальянской скрипки и вел с ними, иногда весьма длительные безмятежные диалоги, сидя за тяжелым фортепьяно и прикуривая от серебряных канделябров.
Тогда, в январе они с Эйхманом просидели всю ночь за вылившимся в пятнадцать страниц протоколом по «окончательному решению еврейского вопроса». По требованию Гейдриха, коррекции вносились еще несколько раз.
Фон Рейтенау стряхивает с черно-белых клавиш сизый пепел, чуть не опрокидывая полупустой бокал. Продолжая игру – одной рукой приподнимает сосуд к губам. Неторопливо допивает.
Детальные, скрупулезные планы по уничтожению миллионов людей, за проставленной рукой обергруппенфюрера подписью. «Суд высшей инстанции»: тюрьмы, каторжные работы, лагеря смерти, газовые камеры, крематории..
В кабинете давно отсутствует воздух. Кинуть бомбу – повиснет налету. В кабинете стоит стойкий запах сигарет и алкоголя, но Клаусу фон Рейтенау нет до них никакого дела, как нет дела до сотен тысяч иных явлений. Миллионов людей.
Целую вечность назад – зимой 1931-го года, - Рейнхард Гейдрих не преминул поступиться «честью лейтенанта Военно-морского флота» (и карьерой), чтобы жениться на деревенской учительнице Лине фон Остен, предпочтя ее дочери начальника Килской военно-морской верфи. Сегодня у них трое детей; четвертого он никогда не увидит.
Клауса Юргена фон Рейтенау не возмущала, не пугала, не беспокоила даже, смерть. Как не беспокоила совесть. Карьеру (и эту карьеру в частности) он всегда расценивал как средство. А понятие о «чести» полностью разделял с покойным.
Он знал Рейнхарда Гейдриха.
Он все еще знает Марту Гиршбейн.

@темы: история, война, vie, IV B 4, тварчество

---

Эйхман

Фильм 2007 года качается долго и нудно вдумчиво. Поиски каких-либо переводов оной картины на человеческие языки не желают венчаться даже намеком на успех; зато трейлеры весьма успешно подвисают, не без содействия то и дело уклоняющегося от своих обязанностей роутера. За кадром все еще похороны Гейдриха.



От вселенской печали ушел читать «Банальность зла», но незадолго до этого по известному запросу обнаружилась такая вот интересность:

«Русские солдаты, проходя по разрушенным улицам Берлина, внезапно оказались перед изящным, почти неповрежденным зданием. Медицинское оборудование и кровати указывали на то, что здесь когда-то была больница. В подвале они обнаружили сотни людей, около 800 человек. Солдаты вошли в подвал и принялись насиловать женщин. Через некоторое время прибывшие в больницу русские офицеры, остановив оргию, спросили узников подвала: "Кто вы?" "Мы – евреи", – ответили те. Тогда русские, видевшие на своем пути к Берлину не один нацистский лагерь, удивленно осведомились: "Почему вы живы?" Ответ на этот вопрос до сих пор остается одной из тайн Второй мировой войны.»

Список Адольфа Эйхмана

Очевидно, что эти люди выжили лишь потому, что это было санкционировано высшим командованием рейха, пишет The Sunday Times.

Еврейская больница была открыта в 1914 году преуспевающей еврейской общиной Берлина. После прихода к власти Гитлера, в 1933 году, она, как и прочие еврейские учреждения Германии, подлежала уничтожению. Доктора-евреи по всей стране лишились своих лицензий, из 667 тысяч евреев, проживавших на территории страны в 1933 году, более двух третей покинули Германию. Однако больница продолжала действовать; ее странным образом миновали погромщики во время "Хрустальной ночи" в 1938 году.

Главным врачом больницы оставался Вальтер Ластиг, еврей. Сотрудникам стационара, также евреям, были выданы специальные пропуска, позволяющие им беспрепятственно ходить по улицам Берлина. Ластиг, блестящий администратор, работал под прямым контролем гестапо, с сотрудниками которого был лично и близко знаком еще до войны. Его непосредственным начальником был Фриц Ворн, утвержденный в должности надзирателя больницы Адольфом Эйхманом, главой отдела 1V B4 национальной безопасности рейха. Отдел Эйхмана был ответственен за истребление европейского еврейства.

В первые годы войны больница выполняла пропагандистскую роль: функционируя в обычном режиме, она самим фактом своего существования должна была обмануть жителей Берлина, продемонстрировав им, что евреям ничто не угрожает. Нацистское верховное командование и лично Йозеф Геббельс, министр пропаганды, опасались массовых волнений, спровоцированных высылкой евреев.

Около 18 сотрудников больницы были одной из привилегированных групп, не подлежащих уничтожению. Другой группой были мужья и жены немцев, преимущественно нацистов. Противники компромиссов требовали, чтобы эти люди, "заразившие" вступивших с ними в брак арийцев, были истреблены. Однако Геббельс все еще был обеспокоен возможными протестами. Многие из евреев, запертых в больницу, были богатыми, многие имели родственников в руководстве рейха. Их высылка была не отменена, но отсрочена – до тех пор, пока их супруги не оформят развод.

Вальтер Ластиг, ставший необычайно мощной фигурой в нацистском Берлине, неоднократно выезжал в пересыльный центр, где ему и его помощникам приходилось проводить "медэкспертизу". В результате этой экспертизы несколько человек обычно попадали в больницу, вместо того чтобы отправиться прямо в концлагеря.

Впрочем, подобная сортировка людей предоставляла им также лишь краткую отсрочку – каждую неделю кто-либо из отдела Эйхмана, а иногда и сам Эйхман, приезжал в больницу, чтобы выбрать тех, кто "поедет на восток". Страдавших туберкулезом, эпилепсией и другими недугами поднимали с больничных коек. Сначала их отправляли в "образцовый" лагерь Терезиенштадт, затем – в Освенцим.

В середине 1943 года по больнице поползли слухи о том, что она будет закрыта. Однако этого не произошло. Согласно документам, закрытие клиники предотвратил все тот же отдел Эйхмана. С 1943 года здание более не функционировало как больница. Оно превратилось в тюрьму для евреев.

Еще одной группой привилегированных были евреи, входившие в так называемый "административный список" – слишком известные, чтобы быть уничтоженными. Многие из них были друзьями высокопоставленных нацистов. Безусловно, имело место и взяточничество – богатые евреи предпринимали попытки "купить" себе жизнь, дав взятку чиновникам. Среди них был третий муж известной актрисы Тиллы Дюрье, Людвиг Каценеленбоген, и редактор одной из газет Теодор Вольф, до войны прославившийся своими антинацистскими статьями.

Почему Вольф не был отправлен в концлагерь, остается тайной. Тайной осталось и исчезновение доктора Вальтера Ластига – русские солдаты, ворвавшиеся в больницу, не нашли его. На процессе в Иерусалиме Эйхману не были заданы вопросы о больнице.

Многие из узников больницы не хотели бы, чтобы потомки узнали реальную историю их "чудесного спасения".

Сара Хелм

UPD
Неожиданно великий Ютуб выдал разбитую на множество частей польскую версию фильма. С лектором. И развернутой браню на "восточных безграмотных", сиречь переводчиков.

запись создана: 03.02.2011 в 10:57

@настроение: День начинался хорошо. Берг шел по коридору. Из D 1 сообщали...

@темы: история, познавательное, фильмы, война, IV B 4