Лиадан, ОЧЕНЬ много буков...Какое право он имел МЕШАТЬ АНЖЕЛЕ делать то, что ОНА СЧИТАЕТ ПРАВИЛЬНЫМ?
А какое она имела право решать за других, что правильно и хорошо, а что нет?"
Она не за других решала, а за себя. Что она ХОЧЕТ И БУДЕТ (или считает правильным и важным) делать в этой жизни, а что - не хочет (или не считает правильным и важным) и потому не будет.
Этого права ее тоже лишать надо?
Линн, тут ещё разные предпосылки. Влад стал знаменитым сам того не желая, он просто делал то, что ему нравилось - писал книги. А Анжела захотела "творить добро" с единственной целью - стать известной. Чтоб мир её знал и помнил, даже спустя столетия. И ей неважно было, КАК стать известной, КАК её запомнят - как добро или как зло. Главное, чтоб помнили, чтобы "быть" - как она это понимала. Напоминает рассказ Чехова о мужике, который гордился газетной заметкой, где написали, что он пьяница и дебошир, но главное - в газете написали!
Не добро хотела причинять Анжела, она хотела славы и заранее была согласна с тем, что если её начинание пойдёт во зло - пусть. Лишь бы ради себя.
Ооо, я нашла в залежах это прекрасное и даже комментировать особо не буду:
"Меня в последнее время стали подбешивать любители ковыряться в причинах чужих добрых поступков. С утверждениями, что альтруист с большой любовью к миру, посадивший у дома цветочек, поступает куда лучше, чем миллионер, отдавший кучу денег на сиротский приют, потому что хотел почувствовать себя благодетелем/улучшает свою репутацию/считает благотворительность престижной/надеется на воздаяние на небе. А сиротам какая разница, что он там думал, если они получат нормальные условия жизни? Какая разница животному, которое подобрали на улице и пристроили в хорошие руки? Какая разница больному, что думал донор, сдавая для него кровь, или тот же благотворитель, переводя деньги или покупая оборудование и лекарства? Какая разница девушке, которую проходивший мимо парень защищает от грабителя, чувствует он себя при этом рыцарем и тащится от этого или нет? Была бы сумка цела.
Такое ощущение, что народу важен процесс и намерения, а не результат. И что, теперь делать добро только тем, кто хочет его делать из большой любви к миру? И что останется? Цветочки у дома? А тем, кто делает это самое добро по каким-то другим, своим причинам, прекратить это или осознавать, что они все равно поступают почему-то недостойно? Да ну нафиг. Да, делая доброе дело, я чувствую себя витязем в тигровой шкуре и суперменом в красных труселях, и меня это прет. У меня вообще с абстрактным возлюблением плохо. Но прекращать что-то делать только потому, что это "корыстно" и чешет мое эго - хрена с два."
И из комментариев, ответ на вопрос: зачем они так?
"Чтобы почувствовать что это не ты гавно такое, не помогаешь - а он тоже гавно. Пусть даже и помогает"
Я не говорю, чтол она всегда была умничкой и солнышком. Она - дрянь, в общем-то, это естественно, как любой человек с точки зрения другого человека может быть (и будет) дрянью. Но: она 1) дрянь честная, которая прекрасно все о себе знает, и искренна с тем, кто ей близок. Она ведь открылась ему полностью, она в конце концов стала и до последнего конфликта была с ним честна, а он с ней - нет, и 2) стремящаяся минимизировать последствия своих гадостей. По возможности. Когда это не угрожает ей.
– Уже поздно. Поздно, потому что я все решила… Не только ты умеешь принимать решения, окончательные и бесповоротные. Я – я знаю, что делаю. Я очень хорошо подумала. Я не собираюсь всю жизнь просидеть в норе, как этого хотел бы ты. Наш общий друг, любитель русалок, хочет со мной видеться… почему я должна разочаровывать его? Я не собираюсь с ним спать, если тебя это интересует. Но у нас есть общие интересы, планы, темы для разговоров…
Она нервничала. Она, по всей видимости, не спала ночь.
– Там ребенок, – сказал Влад. – Ты. Хочешь. Привязать. Ребенка?
– Я постараюсь этого избежать, – ответила она с подчеркнутой невозмутимостью. – В конце концов, Артурчик – твой поклонник, а не мой… Мне вовсе незачем лишний раз с ним встречаться…
И запнулась. Посмотрела Владу в глаза, быстро спрятала взгляд:
– Он о тебе все спрашивает. Я его убедила, что, мол, ради того, чтобы порадовать мир новой историей о Гран-Грэме, великий Влад Палий должен на какое-то время уединиться.
Ты разве не видишь: она боится? Ей важно его принятие. Его, единственного человека, который знает ее настоящей. Ей чудовищно нужно, чтобы он остался рядом с ней,
Они ведь почти полюбили друг друга, помимо всяких уз.
И если бы им это удалось, это была бы одна из немногих известных мне историй настоящей любви. Именно такая - настоящая.
И именно такая жизнь, какая была у них между больницей и последним конфликтом.
Собственно, тогда Влад ничего не написал, ни строчки. Ему это было уже не нужно, нечего было компенсировать и сбрасывать себя в текст...
В конечном счете, она открылась ему, она была с ним искренна - а он ее предал.
Оттолкнул, вместо того, чтобы поддержать и поправить.
– Хочешь войти в историю?
– Возможно, – Анжела подняла подбородок. – Да, я хочу кое-что значить. Я хочу, чтобы за моим именем что-то стояло. Чтобы у любого обывателя, прочитавшего в газете «Анжела Стах», тут же возникал целый ворох ассоциаций. Вот как слушают – «Влад Палий», а слышат – «Гран-Грэм, тиражи, деньги, слава»… Только это ненадолго. Пройдет десять лет, и о тебе будут помнить только библиотекарши. Наверное.
– Ты мне завидуешь? – удивился Влад.
Анжела наконец-то перестала ходить. Уселась напротив, закинула ногу на ногу (шелковые полы упали на пол, почти полностью обнажая загорелые мускулистые ляжки).
– Ты чистюля… Я знаю. Ты предпочитаешь невмешательство. А вот зайди хоть раз в бесплатную детскую больницу. В приют…
– Не лицемерь. Еще позавчера тебе плевать было на всех на свете обездоленных детей.
– Откуда ты знаешь, на что мне плевать, а на что не плевать? Ты читаешь мысли? Сомневаюсь. Почему ты считаешь себя вправе судить?
– Ты сама сказала, что хочешь «что-то значить». А дети для тебя…
– Послушай. Напряги свое писательское воображение и представь себе на минуточку. Неограниченный кредит… Да на те деньги, что ушли на вчерашнюю вечеринку, можно было бы спасти тысячу человек! Десять тысяч! Послушай… Главное – начать. Открыть один – первый – приют. Объявить конкурс для учителей, воспитателей, нянечек. Назначить им такое жалование… как у президента! Отобрать в приют самых несчастных, самых неразвитых, самых грязных ребятишек. И провести рекламную кампанию по всему миру. Сейчас, когда «Гран-Грэм» на пике славы… А я буду генеральным попечителем всей этой сети. И это справедливо, потому что это моя идея. И добывать деньги буду тоже я. «Страна справедливости Анжелы Стах – сеть детских приютов «Гран-Грэм».
– Значит, ты берешь меня в долю? – усмехнулся Влад.
Анжела смерила его презрительным взглядом:
– Проще, конечно, оставить все как есть. Пусть себе умирают, спиваются, тупеют… Влад, ты понимаешь, о чем идет речь?
Влад молчал.
– Ты просто не веришь, что это возможно, – сказала Анжела мягко. – А ты попробуй поверить. Хоть на секунду. Попробуй поверить, у тебя получится… ну?
Этого - для меня - достаточно, чтобы не считать ее сукой, а нормальным человеком. Живым, не-идеальным. Со своей не-идеальной мотивацией, не-идеальной логикой и идеальным только лишь стремлением к цели, которой можно и не достичь, но что это меняет?
Двойные стандарты? Да, я совсем недавно даже писала, что не понимаю, как можно жить без них. Это же свихнуться или страдать всю жизнь.
Это - нормально? Это - нормально.
Ненормален идеализм в мотивации. "Я буду только так, остальное для меня неприемлемо" - эта жесткость, зачем она, откуда она? Я буду и так, и так, и если понадобится еще вот так.
"Номос важнее предрассудков", о да. Это и о ней тоже.
Ненормально в этом мире только страдать. Только это. По любой из причин, если есть возможность этого не делать.
Вся моя теория и практика исходит из этого по сути.
"внушить ей мысль о том, что недеяние есть добро?"
Он этого не внушал, кстати. И сам так не думал. Не добро - но и не зло.
на вот это "не делай зла" - которое на самом деле совершенно не есть "добро", нет там знака равенства. а он ведь искренне считает, что ЕСТЬ, и что он прав. и на его стороне мировая культура и прочий бред.
Знака равенства нет. И он это знает. И мировая культура знает, что неделание - зачастую зло, а не добро. Откуда ты это взяла? И вообще круто - называть культуру бредом..."
А смысл тогда в его действиях? зачем он делал то, то делал в своей жизни? что он оставил после себя?
Анна все-таки привяжется к нему. Как привязался Димка - второй раз! после реанимации!
Для Анны и первого-то раза не было.
И опять же - я, конечно, не уверена, что не привяжется. И у него такой уверенности не было. И вот тут уже он просто человек. Который совершил слабость. Ну блин! Он и не считал себя сверхкемто. "
Но и лет прошло почти тридцать. Ей первый раз может вообще не понадобиться.
Тут фишка в другом: у него был шанс спасти друга. Он этим шансом не воспользовался.
Какое право он имеет осуждать тех, кто точно так же не пользовался шансом.
В чем его "никогда не оставался с женщинами больше, чем на одну ночь" лучше того, как вела себя Анжела? Он НИЧЕМ от нее не отличается по действиям.
Он не думает, прав ли он на самом деле (конечно, "я всегда прав" - это же необоримая истина, единственно верная!
Ну вот неправда, нету у него этого совершенно - считать себя всегда правым! Это Анжела себя считает правой по умолчанию, она и пройдёт Долину Совести спокойно, а для него эта Долина - непроходима. Потому что он себя правым не считает.
Ок, поправлюсь: он хотел бы считать себя правым, но в глубине души знает, что был неправ. Он сомневается. И он пытается заразить своими сомнениями и ее тоже (а ей своих, других, вполне хватает, она же наоборот пытается поверить, и у нее получилось, я почти уверена).
Потому что Долина Совести должна быть пройдена.
Это - главное. Я уверен.
(Кстати, почему тебе так нравится Фэйт, но не нравится Анджела? Они очень во многом похожи ведь...)
Но он ведь знал, что Димке нельзя второй раз, что будет еще хуже. И он ведь знал, что происходит с Изой - и упивался той своей властью. Чем он лучше Анжелы? Только тем, что Изе повезло и она выжила? Только поэтому?)
Во-первых, про Димку - не знал. Оба не знали и искренне верили, что так будет лучше.
Про Изу - изначально ничего не знал. И властью, особенно когда у неё поехала крыша - не упивался. Единственный момент, когда он привязал сознательно и упивался властью - момент с географичкой. И тут я его не оправдываю даже возрастом.
На самом деле не единственный. Изу он "таскал за собой, наслаждаясь тем, что теперь уже не он за ней, а она ходит за ним туда, куда он хочет и тогда, когда он хочет". Это - было. И это не возрастное, кмк.
И Анжела, когда сознательно привязывала к себе богатого мальчика, была уже не девочкой, чтобы не знать, чем дело кончится. Она знала и шла на это. А мальчик, в отличие от Барона и Гарольда, ей ничего плохого не сделал. И Влад. Которого она тоже привязывала сознательно и с расчётом.
И что? Что это меняет?
Она во-первых тоже не знала, что это смертельно. Кто бы ей сказал?
Она знала, что это больно. Но уровень допустимой боли - кто его измерит? Его обычно измеряют по себе, а у нее болевой порог вполне приличный.
Можно только смотреть в лицо и действовать сообразно. Но - действовать! Всегда.
Действовать всегда?! Ха! Это как же? Как можно было действовать с тем же Димкой?
Уехать.
И только так.
Договориться с родителями его, как договорился с Изой. Наврать. Наплести чего-то. Изобразить.
Добиться результата.
А он что?
– Значит так, – сказал Влад, разглядывая пеструю клеенку на столе. – Надо его переводить в другую школу. Я не могу объяснить, почему…
– Нет, ты все-таки объясни, – мягко сказал отец. – Мы тебя, Влад, знаем давно, ты вроде бы всегда был честным парнем… Если начал говорить – говори начистоту.
– Я не могу сказать, – повторил Влад упрямо.
– Ему кто-то угрожает? – быстро спросила мать. – Какие-то ваши, мальчишечьи… кто ему угрожает?
– Никто, – сказал Влад. – Ему нельзя встречаться…
И замолчал.
– С кем? – спросил отец. – Назови мне имя этого мерзавца. И тогда ему придется переходить в другую школу.
А ведь это тоже выход, вяло подумал Влад. Взять и уйти самому… А там, в новой школе, начнется все сначала…
Он передернулся, почему-то вспомнив Кукушку.
– Итак? – снова спросил отец. – С кем именно нельзя встречаться Диме? А?
Они ничего не поймут, подумал Влад. Это с самого начала было ясно. Он зря пришел. Он осложнил ситуацию. Теперь они начнут докапываться…
– Извините, – сказал он, с трудом отводя глаза от скатерти. – Я пойду…
– Ты никуда не пойдешь, – резко сказал отец, – пока не скажешь всей правды. Кто угрожает Диме?
– Никто.
– Вот теперь ты врешь.
– Я не могу сказать. Но если его перевести в другую школу…
Димкина мать нервно сцепила пальцы. Ей только этого недоставало. Едва удалось выходить сына, вырвать у неизвестной болезни, свалившейся как снег среди лета – а тут еще эти недомолвки, тайные угрозы, бледный мальчишка с бегающими глазами, который на самом деле чем-то очень огорчен и обеспокоен. Вдруг с Димкой действительно что-то случится?
– Я позвоню твоей матери, – сказал Димкин отец.
– Не стоит. Она ничего не знает.
– Так я попрошу ее узнать! Я пойду к директору, в конце концов… Лучше бы ты сказал сразу, Влад.
– Не могу.
Я не знаю достаточно ругательного слова, чтобы передать свои эмоции на этот момент текста.
И старается - действительно старается! - с собой в этом плане бороться
Не старается даже. Один раз - после аварии - и всё. Она же упивалась своей властью над людьми.
всего лишь слабая женщина, у которой не хватило сил насиловать себя саму ради других.
Ох, бедняжка она. Какая у неё природа? Быть фемм-фаталь? Её природа в том, что она стерва. Не было бы уз - она бы что-то придумала, чтобы иметь власть над мужчинами и иметь свой профит с этого. Так можно и Чикатило пожалеть - он не мог бороться со своей природой. Её природа - не только узы, но и вот это желание помучить, сделать побольнее, поиграть как с рабом, зная, что на поводке. Она, по сути, слабая и никчемная, и именно это она компенсирует своей "властью".
Да боже мой, ты чем читала?!
– Девять месяцев. Все равно как ребенка выносить.
Анжела замолчала. Влад молчал тоже. За окнами сгущались сумерки.
– Я его жалела, – сказала Анжела. – Какой-то он был… Маленький, жалкий… и вместе с тем страшно много о себе мнил. Родители его толком не любили, с младенчества по нянькам… И куча денег. И вечно оскорбленное достоинство. Мне снилось… несколько раз. Повторяющаяся жуть…
Она запнулась.
– Если не хочешь, не рассказывай, – предложил Влад.
Анжела перевела дыхание:
– Мне снилось, что я захожу в большой зал… Просто огромный… А посреди зала стоит стол. А на столе – именинный пирог. С мясом. Именинный – с мясом… И я начинаю есть. Помню вкус этого мяса, вроде как нежная такая говядина, вымоченная в вине… И все на меня смотрят. И я понимаю, что это пирог из… из… Ярика…
Анжела резко поднесла ладонь ко рту. Удержалась, справилась с тошнотой. Затравленно посмотрела на Влада:
– Вот так. Ты понял?
Влад сел рядом и обнял ее за плечи:
– Понял. Успокойся.
– Я его терпеть не могла, – сказала Анжела. – Сперва еще жалела… Но он такой сволочью оказался! Такой… как… неспособный по человечески чувствовать. Понимать. Пустой. Потому-то он не умер, когда… представляешь! Он единственный не умер. Он рехнулся. Но ему-то все равно. Вернее, ему так даже лучше. Говорили, он теперь совершенно счастлив… Почему ты меня слушаешь? Я обзываю сволочью человека, которого привязала к себе, чтобы вкусно пожрать… Которому отдалась за миску супа…
Влад молчал.
В купе было почти темно.
- Ничего тебе не понятно… Это Елистай научил меня пользоваться… разными такими медикаментами. Будь я такой беспринципной сволочью, как ты подумал – я была бы сейчас королевой… при короле Елистае…
– Я вовсе не думаю, что ты беспринципная сволочь, – тихо сказал Влад.
– Да? – Анжела удивилась. – А напрасно… Когда я поняла, каким именно образом Егор хочет меня использовать… Да нет, вру, я всегда это понимала. Тут был барьерчик… ты понимаешь, о чем я. С одной стороны, Егор с его властью надо мной. С другой стороны… с другой стороны, все это оказалось слишком. Даже для меня. Я, в конце концов, всего лишь провинциальная девчонка… Я не выдержала. Одно дело, привязать затем, чтобы… чтобы человек был твой… Я это делала, и не раз… Но привязывать затем, чтобы потом точно – бросить? Чтобы он умер, мучаясь, как Гарольд? Н-нет… Может быть, я испугалась. Потому что мне не было жалко этого противного старика. Может быть, я побрезговала… Потому что ведь под него надо было ложиться! Может быть… Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Я не пошла… сбежала и написала Егору письмо. Я не думала, что он… я не угрожала ему. Я только написала, чтобы он больше так со мной не поступал, и тогда я вернусь. А он… психанул, может быть. А может, наоборот, все хорошо взвесил. Ведь я впервые поставила ему условия… и он понял, что не может от них отказаться. Он понял, что он – марионетка. А ведь он привык быть кукловодом. Он боролся с узами… Я знаю, он боролся с узами до последнего. А когда понял, что не может вырваться – ушел. Сознательно, я думаю. Не захотел быть на ниточках… Я просто хочу, чтобы ты и это тоже знал.
Она же просто хотела, чтобы ее любили. Ее, которую никто никогда не любил, а она между прочим даже не Гитлер и не Чикатило - девчонка, самим фактом своего рождения заслужившая любовь. Простая, красивая, обычная. Женщина, которой должно только одно - быть любимой. И которой в этом праве отказали.
Она ведь, как Ева Браун. Как я. Как тысячи других. Совсем.
Такая же расчетливая, как и я.
Точно так же привязывающая, как и я.
Ты, кстати, обо мне тоже не думай лучше, чем я есть. Потому что по сути мы очень похожи, только мне повезло в этой жизни чуть-чуть больше. Ну, или может быть не повезло - как посмотреть. У меня возможностей меньше - это минус, но и семья чуть лучше была - это плюс. Но по сути...
знаешь, как с этим тяжело жить? когда ты знаешь, что прав, ты видишь, что прав, а всякие высокоэтичные мудаки тебе доказывают, что нет, детка, это ты - сука! а они все в беленьком.
и ведь доказывают же (в смысле до результата, да), потому что на их стороне - примеры и суждения великих, и опыт тысяч лет, и еще миллион теоретически правильных вещей, но прав здесь - ты, а не они. самой жизнью прав, счастьем своим прав, самим собой. и даже если ты захочешь, ты никогда не сможешь это убедительно доказать, ни-ког-да.
Не далее как в прошлое воскресенье ты сказала такую вещь: "Если мы, разные, говорим одно и то же - правы мы. Потому что он один со своей правдой, а нас много. И говорим мы одно и то же. Поэтому мы правы". Теперь ты говоришь, что, хотя разные великие люди, умные люди,доказывали одно и то же - они не правы. Но ведь по твоей же логике получается - кого больше, те и правы, "не могут же ошибаться столько разных людей".
Для себя, мы - _правы_. А вот _истина_ только одна. И сорок тысяч людей могут не знать истины, особенно, если условия с тех пор изменились, а истина - нет.
И истину можно найти только самому. Но в нее очень сложно поверить, тем сложнее, чем больше вокруг людей, пытающихся вместо нее навязать тебе годами проверенную правду.
Истина там, где тебе хорошо. Где ты счастлив. Где не больно. Где свет.
Но это не обобщение, это частный случай, я не знаю, как его обобощить до тезиса.
Это проще объяснить словами речи, чем текста. Ты слишком цепляешься к форме, а не к сути того, что я пытаюсь сказать, мне очень тяжело это сформулировать четко (я Вилену-то смогла только за полтора часа донести основную мысль)
И прости, он мудак только потому, что он высокоэтичный?
В данной конкретной ситуации - да, учитывая, что это "высокоэтичность", в которую он сам не верит, и что он таки не пройдет Долину Совести.
Ты говоришь - зачем он помешал Анжеле? А мог бы и не мешать, да. Мог бы - если бы она первая не привязала его к себе, и таким образом он связал ей руки. За что боролась, на то и напоролась. И убила себя просто из зависти, мстительности и злости, по принципу "пусть всем будет плохо", а вовсе не из этичных соображений "я проиграла и уйду достойно".
Да, мог бы и не мешать. Мог бы найти компромисс. Мог бы развернуть ее в другое русло, скоординировать ее действия, убрать из них лишнее и добавить недостающего. Мог встать рядом с ней и свой помощью поддержать ее. И избежать ее ошибок, потому что две головы лучше, чем одна.
Но не захотел напрягаться. Для него БЫЛО ПРОЩЕ оставить все, как есть. И поэтому - тоже мудак.
А мог например, оставить ей ее выбор, как оставил Димке и родителям - их выбор. Мог писать свои книжки и ни о чем не думать, встречаться с ней раз в три дня и не напрягать ее и себя. Она предложила ему и такой вариант тоже.
о зависимости - как-образе-мышления, о зависимости от собственных принципов, не признавая других, ломающих жизни)
А ещё - о навязываемой зависимости. Которую навязывала Анжела. Книга о рабстве. Анжела, делая других своими рабами, сама стала рабой. А Влад остался свободным, насколько мог. И оставил - постарался оставить - свободными других. Не только тех, кого любил, но и просто посторонних людей.
Обоснуй? Логически.
Особенно мотивацию самоубийства.
Мне интересно выслушать, как ты это получила. Потому что я получила ровно противоположное на выходе, причем с логичным обоснуем, включая определение зависимости как основного явления, о котором идет речь.)
Попытки отказаться от "колдовского дара", которые почти неизбежно приводят к безумию и смерти. Это отвратительно, как любое насилие над самим собой в попытках прогнуться под "благо целого мира" в моей смерти. Это - "жизнь по условию" как она есть.
Смотря какой колдовской дар. Ты не находишь, что если дар приносит только зло окружающим - от него лучше отказаться?
Нет, не нахожу.
Был там такой товарищ у Стругацких, (И.О.)Один, на которого наложили Силы ограничение: наделили его великой силой, но с тем условием, что ни одно его магическое действие не причинит вреда никому. Де-юре товарищ был всесилен. Де-факто он никогда с тех пор никакой магии не делал, потому что условие выполнить было невозможно.
Это бессмыслица в абсолюте. Можно сопостовлять последствия, выбирая наиболее комфортные и конформные варианты, но нельзя избежать вреда в принципе - а дальше только вопрос предпочтений.
Любое насилие, говоришь? Так что же, педофил тоже не должен насиловать свою природу? Убийца, насильник, садист? Человек, понимающий, что он причиняет зло окружающим?
Человек, который хочет причинять боль и страдания окружающим, который хочет быть Верхним, нуждается в этом по-настоящему, понимающий и признающий за собой это качество, пойдет, например, в БДСМ-общество и найдет там себе пару, которой будет приятно получать от него это.
Человек со склонностью к агрессии, признающий за собой это качество, пойдет туда, где эта агрессия скомпенсируется и выплестнется. В командный спрот или бои без правил, туда, где его качество прописано правилами игры. Можно что-то придумать и добиться результата.
Остальное - фикция и самооправдание.