18.07.2012 в 08:40
Пишет Foruvie:Спутники: последний шаг
На самом деле, людей без ангелов мало, по пальцам сочтёшь, но и одного хватает на целое поколение. Каждый из них – чёрная дыра; ткань мира не приспособлена к ним, реальность не готова удержать их, и они рвут её в клочья, трансформируя жизнь в алхимические формулы и математические пропорции. Они не видят разницы между мыслью, словом и материей; им неведомо различие между душой и разумом, созданием живым и мёртвым. Их мир заключён внутри их самих, а окружающая действительность – лишь сумма непознаваемых законов, химических элементов и непредсказуемых реакций.
Всякий человек ищет своего ангела, и так устроено людское сердце, чтобы тянутся к собственному хранителю, чтобы подманить, приручить, кормить с руки и засыпать под чутким взглядом. Открою тайну: мы рождаемся не вполне людьми. Мы входим в жизнь существами, которым возможно и вероятно стать ими, да; и мы учимся этому быстро, но в самом начале – нет, мы только готовы к такой судьбе. Оттого так много ритуалов о посвящении ребёнка в человеческий мир, оттого так охраняют младенца и так устойчивы суеверия. И ангел, что стоит у колыбели, улыбается, удерживая распахнутыми ладонями море чужой темноты. Мы тянемся к своему хранителю неосознанно, чувствуем невидимый нам свет через него, а он тянется к нам, и эта связующая нить учит нас быть собой.
Человеку без ангела, без якоря между собою и его поддержкой, сложно видеть так, как видят люди. Никто не научил его границам между собственным намерением и чужим желанием, логике причины и следствия, законам боли и любви. В его разуме нумерологические уравнения так что рациональны, как правила геометрии, а поэзия равноценна пентаграмме и микросхеме. Неприкаянная душа редко остаётся скитаться без привязи; и не так беспомощны люди, как говорят порою наши сказки: дух, никогда не коснувшийся своего ангела, сердце, никогда не ведавшее защиты, становится зверем, нападать на которого решится не всякий из ночной свиты. Это воронка воющей темноты – не вполне нечисть, но и не совсем человек. Существо странной и одинокой породы, пропасть без дна
Но хуже всего не их рациональное безумие, и даже не бессмысленная неостановимая энергия. Самое страшное в них – вечный, исступлённый, слепой поиск. Они продолжают искать своего ангела, одержимые никогда не увиденным образом, отчаянно цепляются за то, ни разу почувствованное единство. Некоторые из них утонут в работе, до темноты засиживаясь у распахнутого окна, не засыпая: только б не пропустить! Кто-то совьёт гнездо – сначала уютный домик с цветущим садом, раз за разом оставляя дверь открытой, забывая на столе чашку с горячим чаем, складывая любимые стихи на удобную полочку у кресла – приходи, зайди, оглянись вокруг! Останься со мной, живи в моём доме, будь в моём сердце. А потом он подомнёт под себя больше и больше земли, пока не окажется на верхушке империи: посмотри, какой дом я построил для нас. А кое-кто будет заходить дальше и дальше, круша на своём пути всё и всех: пусть остановит, пусть встанет преграждающей тенью между мной и моей целью, только пусть придёт.
Раз за разом они подходят ближе и ближе к краю, кружатся на лезвии бездны, танцуют с безумными болотными огнями и поднимают медовые чаши на подземных пирах – приди же, останови меня, схвати за руку и уведи с собой. Но ангел не придёт, и когда в первый раз не спасут, не отдёрнут с края, а мглистая бездна распахнётся под ногами, они понимают: не взметнётся, преграждая путь леденящей мгле, отвергающая ладонь, не опустится рука на застывшее плечо.
Они никогда не перестанут искать, но очень скоро разучатся надеяться.
Может быть, они встретятся однажды, ведь ангел тоже искал их. Он поймает в ладони лицо, заглянет в чужие тёмные глаза, дунет на сжатые губы. Почему ты не видишь меня? Разве не слышишь мой голос и не чувствуешь тепло моей руки? Оглянись, ведь я здесь – я всё-таки здесь…
Но они разучились видеть ещё раньше, чем разучились надеяться.
URL записиНа самом деле, людей без ангелов мало, по пальцам сочтёшь, но и одного хватает на целое поколение. Каждый из них – чёрная дыра; ткань мира не приспособлена к ним, реальность не готова удержать их, и они рвут её в клочья, трансформируя жизнь в алхимические формулы и математические пропорции. Они не видят разницы между мыслью, словом и материей; им неведомо различие между душой и разумом, созданием живым и мёртвым. Их мир заключён внутри их самих, а окружающая действительность – лишь сумма непознаваемых законов, химических элементов и непредсказуемых реакций.
Всякий человек ищет своего ангела, и так устроено людское сердце, чтобы тянутся к собственному хранителю, чтобы подманить, приручить, кормить с руки и засыпать под чутким взглядом. Открою тайну: мы рождаемся не вполне людьми. Мы входим в жизнь существами, которым возможно и вероятно стать ими, да; и мы учимся этому быстро, но в самом начале – нет, мы только готовы к такой судьбе. Оттого так много ритуалов о посвящении ребёнка в человеческий мир, оттого так охраняют младенца и так устойчивы суеверия. И ангел, что стоит у колыбели, улыбается, удерживая распахнутыми ладонями море чужой темноты. Мы тянемся к своему хранителю неосознанно, чувствуем невидимый нам свет через него, а он тянется к нам, и эта связующая нить учит нас быть собой.
Человеку без ангела, без якоря между собою и его поддержкой, сложно видеть так, как видят люди. Никто не научил его границам между собственным намерением и чужим желанием, логике причины и следствия, законам боли и любви. В его разуме нумерологические уравнения так что рациональны, как правила геометрии, а поэзия равноценна пентаграмме и микросхеме. Неприкаянная душа редко остаётся скитаться без привязи; и не так беспомощны люди, как говорят порою наши сказки: дух, никогда не коснувшийся своего ангела, сердце, никогда не ведавшее защиты, становится зверем, нападать на которого решится не всякий из ночной свиты. Это воронка воющей темноты – не вполне нечисть, но и не совсем человек. Существо странной и одинокой породы, пропасть без дна
Но хуже всего не их рациональное безумие, и даже не бессмысленная неостановимая энергия. Самое страшное в них – вечный, исступлённый, слепой поиск. Они продолжают искать своего ангела, одержимые никогда не увиденным образом, отчаянно цепляются за то, ни разу почувствованное единство. Некоторые из них утонут в работе, до темноты засиживаясь у распахнутого окна, не засыпая: только б не пропустить! Кто-то совьёт гнездо – сначала уютный домик с цветущим садом, раз за разом оставляя дверь открытой, забывая на столе чашку с горячим чаем, складывая любимые стихи на удобную полочку у кресла – приходи, зайди, оглянись вокруг! Останься со мной, живи в моём доме, будь в моём сердце. А потом он подомнёт под себя больше и больше земли, пока не окажется на верхушке империи: посмотри, какой дом я построил для нас. А кое-кто будет заходить дальше и дальше, круша на своём пути всё и всех: пусть остановит, пусть встанет преграждающей тенью между мной и моей целью, только пусть придёт.
Раз за разом они подходят ближе и ближе к краю, кружатся на лезвии бездны, танцуют с безумными болотными огнями и поднимают медовые чаши на подземных пирах – приди же, останови меня, схвати за руку и уведи с собой. Но ангел не придёт, и когда в первый раз не спасут, не отдёрнут с края, а мглистая бездна распахнётся под ногами, они понимают: не взметнётся, преграждая путь леденящей мгле, отвергающая ладонь, не опустится рука на застывшее плечо.
Они никогда не перестанут искать, но очень скоро разучатся надеяться.
Может быть, они встретятся однажды, ведь ангел тоже искал их. Он поймает в ладони лицо, заглянет в чужие тёмные глаза, дунет на сжатые губы. Почему ты не видишь меня? Разве не слышишь мой голос и не чувствуешь тепло моей руки? Оглянись, ведь я здесь – я всё-таки здесь…
Но они разучились видеть ещё раньше, чем разучились надеяться.