В различных материалах, касающихся Второй мировой войны довольно часто поднимается вопрос концлагерей в целом и холокоста в частности - почти полного отсутствия сопротивления. Меня лично всегда интересовало, что собственно заставляло всех этих людей продолжать жить, если и настоящее было.. паршивым и будущее.. закономерно предсказуемым. Что вообще заставляет жить, когда сама жизнь являет собой сплошное.. Когда ее и жизнью не очень-то назовешь.
Если задуматься в соответствующем ключе, все неожиданно просто. Известно, что человек привыкает ко всему. Вот и их постепенно и последовательно приучили к неким ограничениям, в начале не представляющим собой практически ничего нового, а местами даже, несомненно, обнадеживающим - вот сейчас определимся и все продолжат свои жизненные пути; пусть у нас брусчатка вместо мостовой. Когда-нибудь, глядишь, построим. Отказаться по мелочам не страшно, вот только.. Сначала снижаем уровень на полбалла, через некоторое время - опять на полбалла, потом уже - на целый, разница все равно ощущается слабо. Нет, со стороны, с перспективы, это может казаться сомнительным, однако "нахождение внутри процесса" значительно влияет на восприятие все вспоминают лягушку в будущем кипятке. Разумеется, на протяжении мероприятия не забываем внятно намекать на отсутствие возможности со стороны объекта повлиять на развитие ситуации, заодно донося до "сторонних наблюдателей" всю несуразность любого сочувствия. Дальше осталось уже только "официально" сообщить объектам об их ничтожности, лишний раз предоставляя случай убедиться в бессилии перед судьбой в нашем лице и на выходе получаем...известную картину.
Что же касается самого факта "самосохранения" при столь неблагоприятных условиях наряду с покорностью.. Инстинкт массового самоубийства в природе, вестимо, распространен менее, чем инстинкт самосохранения и сохранения вида. Как ни парадоксально, стремление к самоуничтожению, похоже, растет пропорционально повышению уровня жизни; при наличии множества возможностей любое мелкое лишение воспринимается как локальная катастрофа. Когда сама жизнь висит на волоске, организм носителя, как правило, удовлетворяется одним продолжением существования. "Странные мы все-таки существа. Теряем все кроме жизни - благодарим. Не теряем ничего кроме носового платка, клянем все на свете". (В.В.К., ОЭ) Соответственно, оказывать сопротивление не имеет никакого смысла - все равно никуда не денешься, а всего лишь навлечешь на себя немедленную "надбавку" неприятностей. Пусть лучше есть как есть - пока вообще живется. Конец предсказуем, один для всех, настоящее положение дел.. коли ты живой, значит, жить так можно, слушаться будешь во избежание боли, превышающей то, с чем уже смирился. Возможно, если прожить еще один день, еще один час, еще пять минут - ветер переменится; но это в любом случае никак не зависит от тебя, ты можешь исключительно одно - дожить. И вот именно оно - это последнее "могу", в отличие от провалившейся попытки бороться, когда сил едва хватает, чтобы вообще устоять, неизбежно оборачивающейся лишним убеждением в собственном бессилии, позволяет (заставляет?) выжить.